– Расслабься, сладкая! Я буду осторожен!
И он таки сдерживает слово. Сначала затуманивает сознание умелыми пальцами внутри моей плоти, потом мягко массирует ими сзади, языком исследует набухшие складки, а когда я уже готова провалиться в оргазм, полностью открытая для него, начинает входить в меня там, куда я клялась раньше никого не пускать.
– Рич, – сумасшедшее давление развеивает подкрадывающийся оргазм, и я уже готова материться на него, проклинать и его, и его энерджайзера, когда властные губы обрушиваются на меня в отнимающем воздух и противоречия поцелуе.
Сволочь буквально затыкает мне рот. Ловкие пальцы проталкиваются под меня и нащупывают грудь, растирая и щипая соски. Знает же гад, как эти манипуляции на меня действуют.
Давление сзади нарастает настолько, что я даже перестаю отвечать на поцелуи. Ощущения в разы отличаются от его пальцев.
– Больно? – карие глаза встревоженно всматриваются в мое лицо, пока я сама пытаюсь понять свои ощущения.
– Терпимо, – пищу, стараясь не показать, что это действительно больно.
– Ты оху*ть какая тугая!
– Я это очень хорошо чувствую, как и твоего циклопа – переростка!
Прикусываю губу, когда он заставляет меня приподняться и упереться руками в стенку за кроватью. Ох черт, под этим углом ощущения еще сильнее. Рич осторожно насколько может постепенно проталкивается глубже и глубже, и, судя по рваному дыханию мне на ухо, ему это дается с трудом.
– Аль, не уверен, что меня надолго хватит. Это пиздец как хорошо!
– Я не против, знаешь!
Перспектива терпеть это долго не кажется мне лицеприятной, хотя радует уже отсутствие боли. Стараюсь глубоко дышать и расслабиться.
– Ну нет, ты кончишь со мной, Апельсинка!
Рычание мне в затылок подтверждает его намерения. Легкие поцелуи летят по моим плечам, лопаткам, пока Рич начинает поступательно двигаться сзади. Его руки по-хозяйски оплетают талию, оказываются на груди и дерзко забавляются с ней. Сама не замечаю, как откидываю голову ему на плечо, и с губ слетает стон. Не так уж и больно уже. Точнее даже совсем не больно. Непривычно разве что, но приятно. Мужская рука скользит вниз по животу к складкам, чтобы раздвинуть их и ввести внутрь пальцы. Ох, чеееерт, а так еще приятнее! По ногам бежит судорога.
Его левая рука не больно сжимает скулы и проталкивает мне в рот большой палец. Я инстинктивно его посасываю и кусаю подушечку, потому что чувствую, как низ живота начинает беспощадно закручивать. Ого, я и не ожидала подобного от себя. Всегда думала, что анальный секс с криками и оргазмами только в дешевой порнухе может быть, а оказывается нет. То, что сейчас стягивает меня в пружину, грозится разорвать все мое тело на мелкие части, потому что уже сейчас это терпеть становится невыносимо.
Царапаю ногтями стену, когда Рич поворачивает мое лицо к себе и смотрит прямо в глаза, увеличивая темп. Его толчки резкие и глубокие. Мое тело дергается вперед на каждом из них, но я упрямо и не смотря на собственные былые предрассудки прогибаюсь, чтобы впустить его еще глубже. Взгляд карих глаз просто озверевший. В его зрачках плещется мое отражение, и можно безошибочно сказать, что в моих точно такой же спектр.
– Я люблю тебя, Аль, – пересохшие губы выдыхают горячий воздух мне в рот. – Ты только моя!
– Твоя, – едва осиливаю короткое слово, потому что уже на последней букве острое удовольствие несется под кожей, охватывая собой каждую клетку и взрывая внутри меня триллиарды фейерверков. Кажется, даже крошечные капилляры разрываются от нового мощного ощущения. Бедное сердце никогда прежде не колотилось так сильно. Еще немного, и оно выскочит из груди.
Рич хрипло стонет на ухо, до боли впиваясь пальцами мне в бедра, и кончает вместе со мной. В ушах звенит. Я практически ничего не слышу и не соображаю еще какое-то время, пока Шварцвальд выходит из меня и валится на кровать, утаскивая за собой. Крепко прижимает к груди, в которой так же одурело бьется сорвавшийся пульс.
– Кажется, это был самый сильный оргазм в моей жизни, – обессиленно признаюсь я.
Хриплый смех Рича катится по комнате, когда он поднимает мое лицо к себе и оставляет на губах нежный поцелуй.
– А ты отказывалась.
– Ну я же девочка. Я должна отказываться.
– Но обязательно захочешь еще?
– Обязательно.
Киваю с уверенностью и трусь подбородком о напряженную грудь, утопая в самых невероятных чувствах, который каждый день щедро дарит мне мой мужчина.
– Сейчас подкрепимся, и будет тебе еще!
– Я пока в душ!
– А потом сразу в постель!
Ох, генерал без штанов.
Я исчезаю в ванне, а Рич на кухне, даже не потрудившись прикрыться хотя бы простыней. Здесь в домике огромные окна, но ему плевать. Радует, что вокруг высокие кусты, и мы можем не особо париться по поводу того, чтобы быть увиденными.
Через минут десять, когда я уже послушно нежусь на кровати, Шварцвальд вдруг прикатывает тележку, на которой стоит ведро с бутылкой шампанского и какое-то блюдо, накрытое крышкой.
Я приподнимаюсь, натягивая на себя простынь, и с интересом наблюдаю за Ричем.
– Я надеюсь, ты не голым открывал дверь официанту?
– Официантке. Она была в приятном шоке.
– Чтооо?
– Шучу я, шучу, – скотина ржёт, протягивая мне бокал, – это еще утром привезли, я все быстро спрятал, пока ты не видела.
Оооо, я снова таю. Какой же он идеальный.
– А там что? – киваю на баранчик.
Шоколадные глаза хитро прищуриваются, а потом он торжественно поднимает крышку и со всей важностью изрекает:
– Щварцвальд с апельсинами!
На подносе красивенный шоколадный торт, украшенный дольками сочных ярких апельсинов. Не могу не рассмеяться. Сердце щемит в сладком дурмане, и если бы могло, оно уже бы давно покинуло мое тело, чтобы поселиться вместе с сердцем Рича где-нибудь в укромном доме на окраине мира.
Рич садится рядом, забивая на правила поведения за столом, и отламывает кусок торта, чтобы поднести его к моим губам.
– Пробуй.
Выполняю приказ и открываю рот, чтобы взять из его руки десерт. Жмурюсь от удовольствия.
– Вкусно?
– Это самое вкусное, что я когда-либо пробовала.
– Ну прям уж, самое вкусное я бы, например, поспорил.
Зараза играет бровями, явно намекая на своего работоспособного дружка и заставляя меня хохотать. Этот несносный, наверное, никогда не изменится. Да и не надо. Я ведь полюбила его именно таким.
– Ты такой придурок, Шварцвальд! – нежно провожу ладонью по колючей щеке. Рич запускает пальцы мне в волосы, и его улыбка затмевает само Солнце.
