– Да, – соглашаюсь я. – Понимаю.
Он смотрит мне в глаза, но молчит. Иногда люди смотрят друг на друга так долго, что становится не по себе. Приходится отводить взгляд.
И я отвожу.
Смотрю на тарелку и провожу пальцем по волнистому краю. Казалось, его взгляд проник гораздо глубже моих глаз, в самые мысли. И даже, хотя он этого не хотел, ощущения очень интимные. Когда Джереми на меня смотрит, создается ощущение, что он изучает меня до самых глубин.
– Пойду работать дальше, – почти шепотом говорю я.
Несколько секунд он не двигается с места, но потом выпрямляется, быстро пододвигая стул, словно только вышел из транса.
– Да, – говорит он, встает и начинает собирать тарелки, – а я подготовлю лекарства для Верити.
Относит посуду в раковину и, когда я выхожу из кухни, произносит:
– Спокойной ночи, Лоу.
Когда я слышу, как он меня назвал, мое спокойной ночи застревает в горле. Улыбнувшись, я покидаю кухню и спешу вернуться в кабинет Верити.
Чем больше времени я повожу в компании Джереми, тем сильнее мне хочется снова углубиться в ту рукопись и узнать его еще лучше.
Беру ее с дивана, выключаю свет в кабинете Верити и забираю рукопись к себе в комнату. Дверь не запирается, и я передвигаю к ней деревянный сундук от кровати, блокируя выход.
После целого дня дороги я очень устала и мне нужно принять душ, но перед сном можно успеть прочитать хотя бы одну главу.
Нужно.
Глава вторая
Я могла бы написать целые романы о первых двух годах наших отношений, но они бы не продавались. Между мной и Джереми было недостаточно драмы. Мы почти не ссорились. Никаких трагедий. Два года между нами царили исключительно приторная любовь и обожание.
Я. Была. Им. Захвачена.
Одержима им.
Сомневаюсь, что эту ситуацию можно было назвать здоровой – настолько я стала от него зависима. И, на самом деле, зависима до сих пор. Но когда мы находим того, благодаря кому исчезает весь негатив в нашей жизни, очень тяжело не впасть в зависимость от этого человека. Я нуждалась в Джереми, тогда моя душа оставалась живой. Когда мы только повстречались, она была изголодавшейся и истощенной, но его присутствие меня излечило. Иногда я чувствовала, что если его не будет рядом, я не смогу существовать.
Мы встречались почти два года, когда его на время перевели в Лос-Анджелес. Тогда мы только съехались – неофициально. Я сказала неофициально, потому что в какой-то момент просто перестала возвращаться домой. Перестала оплачивать счета и аренду. И только спустя два месяца после того, как я полностью съехала, Джереми узнал, что у меня больше нет квартиры.
Однажды вечером он предложил мне переехать к нему – во время секса. Иногда он так делает. Принимает важные решения о нашей жизни, пока меня трахает.
– Переезжай ко мне, – сказал он, медленно в меня проникая. И опустился губами к моим губам. – Расторгни договор.
– Не могу, – прошептала я.
Он замер и отстранился, чтобы на меня посмотреть.
– Почему нет?
Я опустила руки вниз по его спине, побуждая его продолжить движение.
– Потому что я расторгла его два месяца назад.
Он снова замер, пристально глядя на меня своими насыщенно-зелеными глазами с такими черными ресницами, что я ожидала почувствовать вкус лакрицы, когда их целовала.
– Мы уже живем вместе? – спросил он.
Я кивнула, понимая, что он реагирует совсем иначе, чем я надеялась. Он словно остолбенел.
Мне нужно было исправить ситуацию – перевести разговор в другое русло. Дать ему понять, что ничего особенного не произошло.
– Мне казалось, что я сказала тебе.
Он вышел из меня, словно наказывая.
–Ты не сказала мне, что мы живем вместе. Я бы это запомнил.
Я поднялась и села перед ним на колени, лицом к лицу. Провела ногтями по обеим сторонам его подбородка и приблизилась губами к его губам.
– Джереми, – прошептала я. – За последние полгода я не провела дома ни одной ночи. Мы живем вместе уже какое-то время.
Я взяла его за плечи и опрокинула на спину. Его голова опустилась на подушку, и я хотела лечь сверху и его поцеловать, но он, казалось, немного злился. Словно хотел обсудить этот вопрос, который я считала закрытым.
Я не хотела больше говорить. Я просто хотела, чтобы он довел меня до оргазма.
Поэтому я села на его лицо и опустилась на его язык. Почувствовав, как его руки схватили меня за зад, притягивая к губам, я запрокинула от наслаждения голову. Именно поэтому я к тебе переехала, Джереми.
Я наклонилась вперед, схватилась за спинку его кровати и впилась в нее зубами, сдерживая крики.
И разговор был окончен.
Я была счастливее, чем когда-либо в жизни, пока его не перевели в Лос-Анджелес. Конечно, это было лишь временно, но нельзя отнимать у кого-то единственное средство выживания и ожидать, что этот «кто-то» сможет существовать дальше.
В любом случае, я почувствовала себя именно так – словно меня оторвали от единственного источника, питающего мою душу. Конечно, иногда я получала небольшие порции, когда он звонил мне по телефону или по видеосвязи, но одинокие ночи в нашей кровати были ужасны.
Иногда я садилась на подушку, кусала спинку кровати и трогала себя, представляя, что он подо мной. Но потом, достигнув оргазма, я падала обратно в пустую кровать и пялилась в потолок, задаваясь вопросом, как я вообще выжила в те годы своей жизни, когда рядом не было его.
Разумеется, я не могла признаться ему в этих мыслях. Пусть я и была им одержима, но любой женщине известно: если она хочет навсегда удержать мужчину, она должна вести себя так, словно сможет забыть его за один день.
Именно тогда я и стала писателем.
Мои дни наполнились мыслями о Джереми, и если бы я не придумала, как заполнить их мыслями о чем-то другом, пока он не вернется, я боялась, что не выдержу и не смогу скрывать, насколько меня убивает его отсутствие. Я создала вымышленного Джереми и назвала его Лейн. Когда я скучала по Джереми, то писала главу про Лейна. И следующие несколько месяцев моя жизнь стала меньше посвящена Джереми и больше – вымышленному персонажу. Который, по сути, по-прежнему был Джереми. Но писать об этом, вместо того чтобы просто сходить с ума, казалось более продуктивным.
Я написала целый роман за те несколько месяцев, пока его не было. Когда он появился у входной двери, чтобы сделать мне сюрприз неожиданным возвращением, я только закончила редактировать последнюю страницу.
Это была судьба.
Я поприветствовала его минетом. И впервые все проглотила. Настолько счастлива я была его видеть.
