– Ух ты, – восхищаюсь я. – Как здорово. Пойдем на улицу, подыщем для нее домик.
Крю подпрыгивает от восторга и уносится прочь. Я выхожу за ним из дома и помогаю обыскать окрестности, пока он не находит старое красное ведро. Крю сажает туда черепаху, плюхается на траву и ставит ведро себе на колени.
Я сажусь рядом, отчасти потому, что начинаю очень сильно сочувствовать этому ребенку, но еще потому, что с этого места прекрасно видно Джереми, который работает на причале.
– Папа сказал, мне нельзя оставить черепашку, потому что я убил предыдущую.
Я поворачиваюсь к Крю.
– Убил? Как именно убил?
– Потерял в доме. Мама нашла ее под своим диваном, когда она уже умерла.
А. Ясно. А то в моем сознании уже начали возникать куда более зловещие картины. На мгновение я подумала, что он убил черепашку умышленно.
– Мы можем отпустить ее прямо здесь, в траве, – предлагаю я. – Так ты сможешь увидеть, куда она уползет. Может, она даже приведет тебя к своей секретной черепашьей семье.
Крю достает животное из ведра.
– Как думаешь, у нее есть муж?
– Возможно.
– Может, даже дети.
– Вполне вероятно.
Крю сажает черепаху на траву, но, естественно, она слишком напугана, чтобы двигаться. Какое-то время мы наблюдаем за ней, дожидаясь, пока она высунется из панциря. Краем глаза я вижу – к нам направляется Джереми. Когда он подходит ближе, я поднимаю взгляд, закрываясь рукой от солнца.
– Что вы тут нашли?
– Черепаху, – говорит Крю. – Не волнуйся, я ее не оставлю.
Джереми благодарно мне улыбается. И садится на траву рядом с Крю. Мальчик придвигается к нему поближе и берет за руку, но сразу отстраняется.
– Фу. Ты вспотел.
Он действительно вспотел, но мне это противным не кажется.
Крю вскакивает с места.
– Я голодный. Ты обещал, что мы поедем сегодня в ресторан. Мы не были там кучу лет.
Джереми смеется.
– Лет? Да я водил тебя в «Макдоналдс» всего неделю назад.
– Да, но мы постоянно ездили в рестораны, пока не умерли мои сестры.
Я вижу, как напрягаются от этого замечания плечи Джереми. Он говорил, что Крю не упоминал о девочках с момента их смерти, значит, произошло нечто важное.
Джереми тяжело вздыхает и хлопает Крю по спине.
– Ты прав. Иди, вымой руки и собирайся. Мы должны вернуться до ухода Эйприл.
Крю несется в дом, начисто позабыв о черепахе. Джереми провожает его задумчивым взглядом. Потом встает и протягивает мне руку.
– Хочешь с нами? – предлагает он.
Он приглашает меня на дружеский ужин с ребенком, но тоскующее сердце содрогается, словно меня пригласили на свидание. Я улыбаюсь, отряхивая джинсы.
– С удовольствием.
* * *
У меня не было причин уделять особое внимание внешности с тех пор, как я приехала к Джереми. И хотя ничего особенного перед отъездом я не сделала, Джереми наверняка заметил тушь для ресниц, блеск для губ и тот факт, что я впервые распустила волосы. Когда мы приехали в ресторан и он открыл передо мной дверь, он тихо произнес:
– Здорово выглядишь.
Его комплимент запал мне в сердце, и я чувствую его до сих пор, хотя мы уже поели. Крю сидит рядом с Джереми. Он рассказывает анекдоты с тех пор, как доел десерт.
– И еще один, – говорит Крю. – Что стоит между окном и дверью?
Джереми даже не пытается отвечать на вопросы Крю, потому что слышал их уже тысячу раз. Я улыбаюсь мальчугану и делаю вид, что не знаю ответа.
– Буква «и», – сообщает Крю, покатываясь от хохота. Его реакция на собственные шутки веселит меня гораздо сильнее самих шуток.
Он продолжает:
– Может ли страус назвать себя птицей?
– Даже не знаю, – протягиваю я.
– Нет, так как он не умеет говорить!
С тех пор как он начал рассказывать анекдоты, я смеюсь, не переставая.
– Твоя очередь, – заявляет Крю.
– Моя? – переспрашиваю я.
– Да, твоя очередь шутить.
Господи. На меня давит пятилетка.
– Хорошо, дай подумать. – Через несколько секунд я щелкаю пальцами. – Вспомнила. Что это такое – зеленое, пушистое и может убить тебя, если упадет с дерева?
Крю наклоняется вперед, положив руки на подбородок.
– Хм… Не знаю.
– Пушистое зеленое пианино.
Крю не смеется над моей шуткой. Как и Джереми. Сначала.
Через несколько секунд Джереми начинает хихикать, и я улыбаюсь.
– Не понимаю, – говорит Крю.
Джереми продолжает смеяться, качая головой.
Крю смотрит на Джереми.
– Что смешного?
Джереми обнимает Крю.
– Ничего. Смешно, потому что не смешно.
Крю смотрит на меня.
– Анекдоты работают по-другому.
– Хорошо, у меня есть еще, – отвечаю я. – Что это такое – красное и в форме ведра?
Крю пожимает плечами.
– Синее ведро, покрашенное в красный.
Джереми сжимает челюсть, пытаясь сдержать смешок. Его смех – возможно, лучшее из случившегося с тех пор, как я сюда приехала.
Крю морщит нос.
– Ты не очень хорошо рассказываешь анекдоты.
– Да ладно. Смешные же.
Крю расстроенно качает головой.
– Надеюсь, ты не пытаешься шутить в своих книгах.
Джереми откидывается на спинку сиденья и хватается за бок, пытаясь сдержать смех, когда подходит официантка со счетом. Джереми берет его и умудряется выдавить:
– Я оплачу.
Когда мы возвращаемся домой, Крю забегает внутрь раньше нас.
– Беги наверх и скажи Эйприл, что мы вернулись, – кричит Джереми ему вслед.
Джереми закрывает дверь гаража, и мы оба медлим, прежде чем идти дальше в дом. Мы стоим в затемненном углу рядом с лестницей, но полоска света из кухни падает ему на лицо.
– Спасибо за ужин. Было весело.
Джереми снимает куртку.
– Да.
Улыбаясь, он вешает куртку на крючок рядом с дверью. Сегодня он выглядит как-то иначе, словно жизнь тяготит его меньше обычного.
– Нужно почаще вывозить Крю.
Я согласно киваю, засунув руки в задние карманы джинсов. Следующие несколько секунд наполняются насыщенным молчанием. Почти как в конце настоящего свидания, когда не можешь выбрать между поцелуем и объятием.
