– Крю. Мы должны спасти Харпер. Ты помнишь, как позвонить папе с маминого телефона?
Он кивнул, вытирая с щек слезы.
– Иди. Иди домой и позвони папе. Скажи, что мама пытается спасти Харпер и что он должен позвонить в полицию.
– Хорошо! – ответил он и побежал домой.
Он был таким хорошим братом.
Я замерзла и задыхалась, но пошла обратно в озеро.
– Харпер? – тихо позвала я по имени, испугавшись, что если закричу слишком громко, у нее откроется второе дыхание и она вынырнет на поверхность.
Я не торопилась. Боялась заплыть слишком далеко и наткнуться на нее, к ней прикоснуться. А вдруг она еще жива и вцепится в мою одежду? Попытается затащить под воду?
Я прекрасно понимала, что должна быть здесь, когда появится Джереми. Должна плакать. Замерзать. На грани гипотермии. Бонусные очки, если меня увезут на «Скорой».
Перевернутую лодку уже прибило ближе к берегу. До этого мы с Джереми уже несколько раз переворачивались, и я знала, что в такой позиции возникают воздушные карманы. А что, если Харпер доплыла до лодки? Схватилась за нее и теперь пряталась внутри? И дожидалась папу, чтобы рассказать, что я натворила?
Я направилась к лодке. Осторожно, чтобы случайно не дотронуться до дочери. Добравшись, я задержала дыхание и опустилась под воду. И вынырнула уже внутри.
Ох, слава богу, подумала я.
Ее там не было.
Слава богу.
Я услышала, как Крю зовет меня издалека. Снова нырнула и выбралась из-под лодки. С паникой в голосе окликнула Харпер, как поступила бы по-настоящему опустошенная мать.
– Харпер!
– Папа едет! – крикнул с берега Крю.
Я принялась выкрикивать имя Харпер еще громче. Полиция приедет совсем скоро, еще до Джереми.
– Харпер!
Я несколько раз нырнула, чтобы сбилось дыхание. И продолжала погружаться под воду, пока не почувствовала, что едва держусь на поверхности. Я выкрикивала ее имя, пока офицер полиции не вытащил меня из воды.
Я продолжила звать ее, периодически добавляя «Моя дочь!» или «Моя девочка!»
Сначала ее искал в воде один человек. Потом двое. Потом мимо меня кто-то пронесся на причал. Пробежал до конца и нырнул в воду. Когда он показался на поверхности, я увидела, что это Джереми.
Невозможно описать выражение его лица, когда он звал ее. Решительность, ужас, психоз.
В этот момент я уже плакала по-настоящему. У меня была истерика. Я хотела улыбнуться ее искренности, но не стала, потому что в глубине души понимала – я облажалась. Я видела это по лицу Джереми. Теперь ему будет еще сложнее, чем после гибели Частин.
Такого я не ожидала.
Она пробыла под водой примерно полчаса, когда он наконец нашел ее. Запуталась в рыболовной сети. Я не разглядела с берега, зеленая была сеть или желтая, но помнила, что в прошлом году Джереми потерял желтую сеть. Каковы были шансы, что я переверну лодку именно в том месте, где она висела под водой? Если бы сети не было, возможно, Харпер добралась бы до берега.
Когда ее распутали, мужчины помогли Джереми поднять Харпер на причал. Джереми пытался откачать ее, пока не пришел парамедик. И даже тогда он не остановился.
Он продолжал, пока мог. Причал начал рушиться, Джереми упал в воду и схватил Харпер. Трое мужчин остались наверху и хотели поднять тело.
Наверное, этот момент будет преследовать его всю жизнь. Как он поймал мертвое тело дочери, которое упало на него в воду.
Джереми не отдал ее. Он встал на ноги и вынес ее на берег. Добравшись, опустился на песок, не выпуская тело из рук. Он уткнулся лицом в ее мокрые волосы, и я услышала его шепот:
– Я люблю тебя, Харпер. Я люблю тебя, Харпер. Я люблю тебя, Харпер.
Он повторял это вновь и вновь. Его страдания причиняли мне боль. Я подползла к нему, к ней и обхватила их руками.
– Я пыталась спасти ее, – прошептала я. – Я пыталась спасти ее.
Он не отпустил Харпер. Парамедикам пришлось вырывать ее у него из рук. Он оставил меня с Крю и залез в машину «Скорой помощи».
Джереми даже не спросил меня, что случилось. Не сказал, что уезжает. Он вообще на меня не посмотрел.
Я ожидала другой реакции, но понимала, что у него шок. Он придет в себя. Просто нужно время.
20
Я сижу, вцепившись в унитаз, и меня рвет. Меня затошнило еще до конца главы. Я трясусь, словно была там. И собственными глазами видела, что эта женщина сотворила с собственной дочерью. С Джереми.
Прижимаюсь лбом к руке, раздумывая, что делать.
Рассказать кому-то? Джереми? Обратиться в полицию?
Но что полиция может ей сделать?
Они куда-нибудь ее отправят. В психиатрическую больницу. Джереми станет свободен.
Чищу зубы и смотрюсь в зеркало. Прополоскав рот, выпрямляюсь и вытираю губы. И вижу на руке шрам. Никогда не думала, что он покажется мне незначительным, но я начинаю чувствовать именно так. Моя история с мамой – ерунда по сравнению с этим.
У нас была нарушена связь.
Это – убийство.
Хватаю сумку и ищу ксанакс. Зажав таблетку в кулаке, направляюсь на кухню. Достаю из шкафа рюмку и наливаю виски, до самых краев. Беру ее в руки, и в этот момент заходит Эйприл. Она останавливается, глядя на меня.
Я смотрю ей в глаза, кладу в рот таблетку и залпом выпиваю рюмку.
Возвращаюсь к себе в комнату и запираю дверь. Потом задвигаю занавески на выбитое окно, чтобы закрыться от солнца.
Я закрываю глаза, натягиваю себе на голову одеяло и пытаюсь понять, что делать дальше.
* * *
Я просыпаюсь спустя какое-то время, чувствуя в теле приятное тепло. Что-то прикасается к моим губам. Я открываю глаза.
Джереми.
Я выдыхаю, не отрываясь от его губ, когда он опускается на меня, и страстно отвечаю на его ласку. Но он не знает, что я вкладываю в этот поцелуй жалость к нему. Из-за ситуации, о которой он ничего не знает.
Я убираю одеяло, чтобы между нами не было никаких преград. Продолжая целовать меня, он поворачивается на бок, прижимая меня к себе.
– Сейчас два часа дня, – шепчет он. – Ты в порядке?
– Да, – обманываю я. – Просто устала.
– Я тоже, – он проводит пальцами по моему предплечью, потом берет меня за руку.
– Как ты сюда попал? – спрашиваю я, вспомнив, что заперла дверь изнутри.
Он улыбается.
– Через окно. Эйприл повезла Верити к врачу, а Крю не вернется из школы в ближайший час.
