Она этого не делала?
Я не хочу верить в прочитанное. Я хочу верить, что Верити бессердечна и заслуживает содеянного нами, но уже не уверена.
О боже. Вдруг это правда? Эта женщина потеряла дочерей, потом ее пытался убить муж, а потом… Мы убили ее.
Я смотрю на письмо как на оружие, таящее силу, способную уничтожить жизнь, которую я недавно построила с Джереми.
В голове роится столько мыслей, что я прижимаю ладони к вискам. Так Джереми уже знал про рукопись?
Он действительно читал ее раньше? Он обманул меня?
Нет. Он вовсе не отрицал, что знал про ее существование. И насколько я помню, спросил: «Где ты это нашла?»
Нужно слишком многое переосмыслить. Я не могу сразу осознать все сказанное ею и все произошедшее. Смотрю на письмо так долго, что забываю, где я и что Джереми внизу с Крю и может в любую минуту за мной прийти.
Наклоняюсь вперед и беру страницы с письмом. Сую нож и фотографию обратно под пол и закрываю дыру доской. Отношу письмо в ванную и запираю за собой дверь. Сажусь перед туалетом и начинаю рвать каждую страницу на маленькие кусочки. Смываю часть бумаги в унитаз и съедаю все кусочки с именем Джереми, что мне попадаются. Я должна убедиться, что никто никогда не прочтет ни слова.
Джереми никогда себя не простит. Никогда. Если он узнает, что рукопись – ложь и Верити ничего не сделала Харпер, он не переживет подобной правды. Правды, что он убил невинную жену. Что мы убили его невинную жену.
Если это вообще правда.
– Лоуэн?
Я смываю остатки письма в унитаз. На всякий случай нажимаю на кнопку еще раз, и в дверь стучит Джереми.
– Ты в порядке? – спрашивает он.
Я включаю воду и пытаюсь успокоиться.
– Да.
Мою руки и делаю глоток воды – во рту пересохло. Смотрюсь в зеркало и узнаю ужас в собственных глазах. Закрываю их, пытаясь прогнать прочь. Прогнать все. Все ужасные вещи, пережитые мною за тридцать два года.
Ночь, когда я стояла на перилах.
День, когда я увидела, как мужчину раздавило колесо.
Рукопись.
Ночь, когда я увидела на лестнице Верити.
Ночь, когда она умерла во сне.
Я прогоняю все это. Проглатываю, как проглотила ее письмо.
Выдыхаю, открываю дверь и улыбаюсь Джереми. Он протягивает руку и гладит меня по щеке.
– Все нормально?
Я проглатываю страх, вину, печаль. Прикрываю убедительным кивком.
– Хорошо.
Джереми улыбается.
– Хорошо, – тихо вторит он, переплетая свои пальцы с моими. – Давай уйдем отсюда и больше никогда не будем возвращаться.
Он не отпускает моей руки, пока мы не выходим из дома и не приближаемся к джипу. Открывает передо мной дверь и помогает сесть. Когда мы уезжаем, я наблюдаю в зеркало заднего вида, как дом постепенно уменьшается и наконец исчезает.
Джереми протягивает руку к моему животу.
– Еще десять недель.
Его глаза светятся от счастья. Даже после всего, что он пережил, и это моя заслуга. Я принесла в его тьму свет и буду светить дальше, чтобы он никогда не потерялся в тенях прошлого.
Он никогда не узнает того, что известно мне. Я позабочусь об этом. И унесу секрет с собой в могилу, чтобы избавить от этого Джереми.
Я не знаю, чему верить, так зачем обрекать его на лишние муки? Верити могла написать то письмо, просто чтобы замести следы. Это могла быть очередная уловка, очередная попытка манипуляции ситуацией и окружающими.
И даже если Джереми действительно подстроил ту аварию, я не могу его винить. Он верил, что Верити жестоко убила его ребенка. Я даже не могу винить его за то, что произошло, когда он узнал о ее притворстве. На его месте так поступил бы любой родитель. Должен был поступить. Мы оба искренне верили, что она представляет угрозу для Крю. Для нас.
Как ни посмотри, несомненно одно – Верити умела мастерски манипулировать правдой. И остается единственный вопрос: какой именно правдой?
Благодарности
Спасибо, что дали шанс этой книге. Она совсем не похожа на эмоциональные любовные романы, которые я обычно пишу, и я очень ценю, что вы прошли со мной этот путь.
Большинство моих книг публикуется в «Атриа Букс», подразделении «Саймон и Шустер». Я очень ценю все, что они сделали для моих книг в прошлом и сделают в будущем.
Но «Верити» – независимый личный проект, я решилась на него и осуществила его самостоятельно, и очень благодарна «Атриа Букс» за такую возможность.
Понадобилось время, чтобы осуществить весь процесс без заботливых рук издателя, и мне нужно поблагодарить очень многих людей. Заранее спасибо за терпение.
1) Моей маме. Всегда. С каждой написанной книгой мне все труднее получать такое же удовольствие, как от самой первой работы. Но маме всегда неизменно удается его вернуть. Она заставляет меня верить, что мой заурядный разум – необыкновенен. Заставляет меня думать, что в данный момент я пишу свою лучшую книгу, хотя говорит так про каждую. Иногда я звоню ей посреди ночи и прошу: «Пожалуйста, прочитай эту главу!» И она читает. Или хотя бы делает вид. В любом случае это помогает мне двигаться вперед, и это единственная причина, почему мне удается закончить романы. Спасибо, мама. Благодаря твоей вере в меня я сама хочу в себя верить.
2) Моей любимой группе в «Фейсбуке», «Colleen Hoover’s CoHorts». Нас уже почти пятьдесят тысяч, и все равно общение остается очень душевным. Когда у кого-то неудачный день, вы его утешаете. Когда кто-то не может позволить себе книгу, вы ему помогаете. Когда у кого-то есть повод для радости, вы радуетесь вместе с ним. Эта группа наполнена абсолютной любовью и поддержкой, и я буду стоять за нее до конца. У нас нет места негативу и кретинам. Но много места для новых читателей, если вы решите нас навестить. Я ЛЮБЛЮ ВАС, ДРУЗЬЯ!
3) Лорен Левин. Моя вечная благодарность, что ты стал частью команды, воплотившей «Признайся» в жизнь. И хотя наблюдать, как одна из моих книг оживает на телеэкране, было потрясающим опытом, это не сравнится с нашей дружбой. Твоя поддержка неоценима. Когда-нибудь я верну долг.
4) Таррин Фишер. Даже не знаю, с чего начать. Мне очень везет с поддержкой окружающих, но не уверена, что кто-то желает мне успеха столь же горячо, как ты. Ты умеешь радоваться за других, как никто. И ты мой ближайший друг.
5) Рин Рейнольдс. Ты – моя любимая сестренка.
6) Мерфи Феннелл. Ты тоже моя любимая сестренка.
7) Моей бабушке, Вэнной Джентлз. Ты слишком милая, чтобы читать подобные книги. Именно поэтому я подарю тебе первый же экземпляр.
