С этими мыслями маг подошел к последнему каналу. Достаточно близко. Пора. Вскинув правую руку – безупречную руку из эфирия, – Теззерет пустил вверх простенькую вспышку. Реакция последовала немедля. Иллюзорные тучи расступились, раздвинулись, точно вырезанные рукой мастера кусочки мозаики, выпуская вперед четверку горгулий. Расправив крылья, горгульи устремились к нему. Все они являли собой оживленный камень, усиленный, как и сам Теззерет, эфирием.
Ну, точности ради, троица тех, что поменьше, состояла из твердого металла почти целиком. Оставшегося живого камня невооруженным глазом было и не разглядеть.
Четвертой же, самой большой из горгулий, был Брокк. Все пять его глаз сияли ярким огнем даже издалека. Его тело было усилено, укреплено и украшено эфирием, однако вся тяжесть и сила каменных мускулов по-прежнему оставалась при нем.
Всего лишь раз взмахнув могучими крыльями, Брокк обогнал троих прочих, приземлился первым и низко поклонился Теззерету.
– Господин, – нараспев протянул он. Голос его скрежетал, точно гравий под каблуком.
Следом за ним подоспела вторая горгулья. Эта приземлилась и преклонила колени молча, а со спины ее наземь едва ли не кубарем скатилась всадница – гомункул по имени Кржнтч, невысокое небесно-голубое создание с короткими толстыми ручками и ножками из эфирия и почти шарообразным туловищем. Едва оказавшись на земле, она простерлась ниц у Теззеретовых ног.
– Хозяин, – тоненько пропищала она.
Две прочие горгульи, помня свои обязанности, миновали Теззерета, заложили вираж и приземлились прямо перед ним, лицом туда, откуда явились. Сделав два шага вперед, Теззерет встал на их спины.
– Не будет ли приказаний? – спросил Брокк.
– Будет, и немало. Но с этим можно подождать, пока мы не окажемся дома. Вперед.
– Как прикажешь, господин.
С проворством, весьма необычным для столь шарообразного создания, Кржнтч вновь оседлала свою горгулью, и та взмыла в воздух, указывая путь остальным. За ней, неся на спинах хозяина, последовали горгульи Теззерета. Последним, держась начеку на случай любых возможных угроз, поднялся в небо Брокк.
Расправив плечи и выпрямившись во весь рост, Теззерет несся к резному облачному входу в свою крепость. Лицо его озаряла улыбка, исполненная мрачного, но неподдельного удовольствия. Усталости он больше не чувствовал. Казалось, гибель дракона сняла с его плеч тяжкий груз. Сняла – и переложила на плечи миллиардов других живых существ. Отныне он не слуга никому. Отныне он, наконец-то, главный.
Глава восьмая. Рал Зарек
Под каким же камнем прячется сейчас Теззерет? Эта мысль никак не давала Ралу покоя. Со смертью господина слуга сделался уязвим, и Ралу просто-таки не терпелось разделаться с этим эфириеворуким уродом раз и навсегда.
Надо признать, довольно кровожадные мысли в то время как принимаешь ванну…
Вода была горяча, а воздух – полон пара, ну а пена… при взгляде на нее в голову невольно приходило слово «роскошна».
Рал с Тамиком удалились, скрылись от всех в апартаментах, арендованных ими на Собачьей площадке, среди тихих, благопристойных улочек, надежно укрытых от всего, хоть чем-то напоминавшего о кипучем ритме жизни Равники, как оба и предпочитали.
Тамик вымылся первым, а затем уступил ванную возлюбленному, и тут уж Рал развернулся вовсю, смывая с себя песок, сажу и – да, кишки, следы двух дней самой страшной битвы во всей его жизни.
Да, они победили, но цена победы оказалась очень, очень уж высока. Слишком много потерь в рядах Лиги Иззетов… В бою погиб Морфикс, а с ним и Тибор, и Конгрев, и Мастив – и это лишь те немногие, о ком Рал будет особо скорбеть и тосковать. Вдобавок погибли тысячи жителей Равники и как знать, сколькие из мироходцев…
А еще в битве пал Гидеон Джура. Рал едва знал его, однако в течение этого невероятно долгого дня успел проникнуться к воину подлинным восхищением. А что чувствуют сейчас близкие друзья Джуры, Стражи… этого он даже представить себе не мог.
Сам Рал, говоря откровенно, чувствовал себя едва ли не удостоенным благословения. Прожив целый месяц с ощущением, будто он едва ли не проклят, маг осознал, что вышел из всего этого жуткого пекла, можно сказать, целым и невредимым. Да, сегодня произошла трагедия в буквальном смысле мирового масштаба. Да, сегодня он потерял немало друзей… но, честно признаться, ни одного из тех, с кем был действительно близок. Кайя осталась жива. Лавиния – тоже. А Враска не просто уцелела, но полностью оправдалась в его глазах. Крокт побери, сам Джейс Белерен жив и вышел из битвы человеком, коего Рал искренне уважает и ценит! И даже Гекара с Нивом, оба погибшие, оба же были чудесным образом воскрешены.
Ну, а важнее любого из них – Тамик, сидящий рядом, в соседней комнате. Если уж быть до конца откровенным, пусть хоть вся Равника сгорит дотла, только бы Тамик оставался с ним.
«Когда же это произошло? Когда этот человек стал для меня целым миром?»
Нет, сложившееся положение Рала ничуть не расстраивало. В глубине души он был даже рад, что способен настолько любить хоть кого-нибудь. После Элиаса он убедил самого себя в том, что сама идея любви – чистое жульничество. И никаким иным допущенным в жизни просчетам не радовался так бурно, как этому.
Мало-помалу вода в ванне сделалась еле теплой. Рал легко мог бы согреть ее, но решил, что и без того достаточно чист и опрятен. Вдобавок ему очень хотелось Тамика. Просто безумно. Немедля.
Выйдя из ванны, он насухо вытерся, обернул полотенце вокруг талии, пригладил ладонью торчащие волосы и покинул ванную комнату, полную влажного пара.
Тамика он обнаружил сидящим за кухонным столом, зарывшись носом этак в шестнадцать сводов законов разом.
– Чем ты, скажи на милость, занят? – со смехом спросил его Рал. – Всерьез штудируешь юриспруденцию? Сегодня? После… всего этого?
– Ищу способ освободить Кайю от обязательств перед Синдикатом Орзовов. Ищу для нее возможность покинуть Равнику и, понимаешь ли, не умереть.
– Я думал, ты хочешь, чтобы она осталась. Думал, тебе она во главе гильдии нравится больше, чем Тейса Карлов.
– Так и есть. По-моему, Кайя могла бы принести Синдикату немало пользы. Однако она – мой друг. Наш друг. Она должна иметь возможность выбора. Оставаться здесь против собственного желания ей не годится.
– Исчадие нефилима, ты так добр! Скажи, ты точно из Орзовов?
– Прекрати, – сказал Тамик, покачав головой и закатив глаза.
– Сам прекращай, – откликнулся Рал.
Подойдя к Тамику со спины, он поцеловал его – в макушку, в затылок, в шею, а после, сделав паузу, продолжал:
– Я тоже люблю Кайю, однако ее проблемы можно решить и завтра. Идем в постель.
– Подожди минуту. Самое большее, минут десять. Кажется, я что-то нащупал.
