– Кржнтч! – крикнул он (если Рал верно его расслышал).
В ответ на зов к нему подбежала та самая карлица, гомункул, с еще одной эфириевой рукой – блестящей, с иголочки, наверняка начиненной новыми, доселе неведомыми миру технологическими ужасами.
– Вот, хозяин! – пискнуло крохотное создание, подняв руку над головой.
Вожак горгулий, приземлившийся рядом с карлицей, принял у Кржнтч руку и подсоединил ее к плечу господина с тем же обыденным равнодушием, с каким мог бы закрепить на оси несущий винт миззиевого авиона.
– Спасибо, Брокк, – поблагодарил его Теззерет. – Давненько мне не терпелось ее испытать. А эта, – кивнув на старую руку, сказал он Ралу, – теперь твоя. Мне она ни к чему, а ты сможешь предъявить ее в доказательство сегодняшней «победы». В доказательство моей гибели.
– Что? – пролепетал Рал.
Мысли в голове смешались настолько, что… Может быть, дело в сотрясении мозга? Да какое там «может быть» – сотрясение, определенно!
Теззерет вздохнул и заговорил – преувеличенно медленно, будто растолковывая маленькому несмышленышу нечто, чуточку слишком сложное для его понимания:
– Мне эта рука ни к чему. Три-четыре десятка мироходцев, отправленных по мою душу вместо тебя – тоже. Что, если не все они окажутся такими же неумехами, как ты?
Рал снова выругался, но Теззерет оставил его ругань без внимания.
– У меня, Зарек, имеются долгосрочные планы, и я не хотел бы отвлекаться от них по мелочам. Посему отправляйся на Равнику. Стань героем. Скажи там, что бой был нелегок, но в конечном счете ты одержал победу. И, разумеется, не стесняйся показать им эту руку и сообщить, что я мертв. Сделаешь так – и оба мы в выигрыше. А нет – повтори, куда я могу засунуть проявленное к тебе милосердие, и я убью тебя, не сходя с места, а после предложу ту же сделку следующему великому и славному герою, что подвернется мне под ноги.
Поставленный перед выбором – погибнуть или уйти, Рал с глухим стоном и болезненным хрипом, вырвавшимся из разом опустевшей груди, сомкнул пальцы вокруг запястья брошенной Теззеретом руки, а после, собрав остаток сил, отправился (вернее сказать, похромал) обратно на Равнику.
Глава пятьдесят девятая. Тейо Верада
Тейо изо всех сил старался не отвлекаться от геометрического построения, содрогавшегося под натиском облачка синего дыма внутри.
– Еще раз, – велел он Крысе.
Не видевшая и не слышавшая Крысы, Лилиана совершенно не понимала, что происходит, но знала: что-то она да упускает.
– Кому это ты? – спросила она. – Кого я здесь не могу разглядеть?
– Глупцы, вы же всех нас погубите, – прошептала фальшивая Лилиана, но Тейо едва расслышал ее шепот.
– Еще раз, – повторил он.
И Крыса снова треснула амулетом об стол, разбив сапфир вдребезги.
В тот же миг фальшивые зомби исчезли, как не бывало, а «Лилиана» превратилась в старуху, но самым заметным, значительным результатом оказалось громадное количество синего дыма, повалившего из разбитого самоцвета.
Только тут Тейо понял всю глубину собственного просчета. Он думал, что держит джинна в сфере, но теперь убедился: в его руках – только часть, фрагмент сущности этого создания. Теперь Тейо видел: этот джинн не просто больше любого, встречавшегося ему (хоть взаправду, хоть в сказках) на Гобахане – он откровенно огромен и необычайно силен.
Одна радость: джинн не мог полностью восстановить облика, так как часть его сущности была заключена в построении Тейо.
Но затянуться надолго этому радостному обстоятельству было не суждено. В огромном облаке дыма – прямо здесь, в стенах дома – начала зарождаться молния.
Вытаращив глаза, Тейо с трудом поднял вверх четырехугольник щита, в то же время удерживая и сферу.
Но в этот момент в гостиную из задних комнат вошла старуха-служанка в ошейнике. При виде этакой картины она пронзительно завизжала, и ее визга оказалось вполне довольно. Тейо отвлекся, под ударом молнии его жалкий четырехугольник, подобно сапфиру, разлетелся на части, а самого Тейо отшвырнуло прочь.
Пытаясь собраться с мыслями, он услыхал, как Крыса – а может, Кайя или Лилиана? – окликает его по имени.
– Я в порядке. В порядке.
– Да не ты! – крикнула в ответ Лилиана. – Сфера!
Подняв взгляд, Тейо осознал, что потерял власть над собственным построением. Дым, заключенный в сфере, смешался, слился с дымом снаружи, и посреди гостиной возник преогромнейший джинн: синяя кожа, мерцающие голубым огоньком глаза, острые уши, вязь татуировок, черные волосы, черные брови, тонкие черные усики – разве что волосы то были именно волосами, то становились попросту темным дымом, клубившимся, плясавшим на фоне синего, составлявшего джинново существо.
– ТЕПЕРЬ-ТО ЗАХИД ОТОМСТИТ! – загремел джинн, сверху вниз глядя на Тейо. – ВСЕМ ВАМ ОТОМСТИТ!
Сквозь дым в воздухе, сквозь туман в голове, Тейо заметил, как Крыса бросила настоящей Лилиане… Что это? Камень Души Боласа!
По некоей необъяснимой для него самого причине это внушало надежду…
Глава шестидесятая. Тамик Врона
Отпирая дверь, Тамик против всякой вероятности надеялся, что Рал уже дома, как следует отдохнул после победы над Теззеретом и ждет его.
«А если все повернулось иначе… Нет. Не хочу. Не могу даже думать об этом».
Как оказалось, его ожидало ни то ни другое, но нечто среднее.
Не успел он сделать и двух шагов внутрь, не успел опустить на пол пакет с продуктами или хотя бы затворить дверь, в квартире возник Рал Зарек, вернувшийся из иных миров. Появившийся в воздухе, в паре футов над полом, словно бы на четвереньках, он тут же упал с сей небольшой высоты и с грохотом, слегка подпрыгнув, приземлился на паркет.
Тамик бросил пакет, со всех ног рванулся к нему и, обо что-то споткнувшись, грохнулся прямо на Рала. Тот страдальчески застонал от боли.
– Прости, – выдохнул Тамик. – Прости.
Таким он возлюбленного не видел еще никогда. Избит. Окровавлен. Весь в синяках. А может, и без переломов не обошлось. Лицо распухло едва ли не до неузнаваемости, на лбу – скверный ожог, волосы слиплись от вязкой черной жижи…
В довершение всего этого Рал заперхал, закашлялся, брызжа кровью.
– Духи Карловых, Рал! Что стряслось?
Рал поднял на него взгляд. В черных глазах его – вспухших, заплывших кровоподтеками, – блеснули слезы. Он не ответил ни слова. Возможно, вовсе не мог говорить.
– Нет-нет, чш-ш-ш, прости. Все это подождет. Идем-ка, я уложу тебя и вызову целителя.
С этими словами он попытался помочь Ралу встать, однако возлюбленный бессильно повис на нем всей своей тяжестью. Кое-как подняв Рала на ноги, Тамик повел его в спальню, и тут ему под ноги вновь подвернулась та же треклятая железяка, о которую он споткнулся минуту назад. Взглянув на нее, он обнаружил, что это… рука Теззерета!
