Нисса шагнула назад, и Чандра последовала ее примеру. Казалось, обе, не задыхаясь, без суеты, всплыли из глубины вод на открытый воздух. Да, все это было очень похоже на ночное купание под тонким серпом луны: вот они совсем ненадолго скрываются под поверхностью, но прежде, чем легкие заноют, требуя воздуха, поднимаются наверх, переходят из мира в мир, едва – да и то лишь на миг – потревожив отражение полумесяца в зеркале вод, чтоб каждая смогла сделать новый, спокойный, очищающий вдох…
«И сказать “прощай”».
– У тебя здесь, на Зендикаре, своя работа, – сказала Чандра.
На этот раз Нисса не потрудилась даже кивнуть. Она знала: теперь Чандра понимает ее язык – язык тишины, язык безмолвия. Ни той ни другой никаких усилий, никакой борьбы больше не требовалось.
Однако Ниссе тоже хотелось освоить язык Чандры – хотя бы несколько слов.
– А что будешь делать ты? – спросила она. И это вновь привело Чандру все к тем же прежним вопросам.
«Что буду делать я? Чего я хочу? Кем я хочу быть?»
Охотницей, как Враска? Убийцей, как Кайя? Просто заботиться об одной только собственной жизни, как Рал? Нет, нет и нет.
«Хочу стать героиней. Хочу помогать народам. А если совсем откровенно, хочу стать такой же, как Гидеон, будь все оно проклято, Джура».
Вот так Чандра Налаар в ту же минуту, не сходя с места, и порешила: она хочет быть такой же, как Гидеон. Разумеется, добиться успеха удастся не всякий раз, но главное, самое важное – не сдаваться, держаться выбранного пути, чего бы это ни стоило. Именно так поступил бы сам Гид.
«Впрочем, я снова слишком уж все упрощаю…»
Дело-то в том, что она – вправду охотница, вправду убийца, и собственная жизнь ей, конечно же, дорога… и эти три истины влекли за собой колоссальное, всесокрушающее чувство вины. Но ведь и Гид вполне мог чувствовать то же самое.
«И потому, сумев дорасти до него, я получу шанс отыскать дорогу к победе над этими чувствами, пройти через них, оставить их позади…»
Да, решено. Она вернется на Каладеш, в дом матери. Устроит там оперативную базу. Но после тронется в путь – из мира в мир, из мира в мир, из мира в мир – в поисках приключений, в поисках тех, кто оказался в беде. Стремясь стать одиноким Стражем, стремясь избавить Мультивселенную от всех несчастий, от каких только сможет.
Или погибнуть. Погибнуть, но не отступить.
Конечно, вслух Чандра обо всех этих планах и целях, обо всех этих мыслях и чувствах не сказала ничего. Буквально ни полсловечка. И Нисса, казалось, была этому рада, но в то же время все-все поняла. Все поняла и с силой стиснула ее ладонь, а Чандра от всего сердца ответила на рукопожатие. В иных прощаниях они не нуждались. Возможно, им еще удастся увидеть друг друга снова – определенно, обе они на это надеялись.
«А может, и не удастся. И, если так… Ничего. По-моему, конец далеко не из самых худших».
Исполненная если не радости, то по крайней мере решимости, Чандра Налаар покинула этот мир, ушла прочь от состояния «Есть» – и от былых мечтаний о состоянии «Будет» – навстречу новой, не стоящей на месте жизни. В новый свой штаб и дом. На Каладеш.
Глава семьдесят четвертая. Джейс Белерен
Казалось, стены покоев Враски с каждой минутой смыкаются вокруг все тесней и тесней.
Отворив дверь, Джейс вышел в коридор и снова столкнулся со Сторрев.
– Она еще не?.. – особой надобности в завершении вопроса не потребовалось.
– Сожалею, но нет. С совета гильдий царица Враска еще не вернулась. Если сиятельный консорт ее величества предпочтет…
– Прошу, не нужно меня так называть.
Своим консортом когда-то называла Джейса Лилиана, и в то время он тоже был от этого титула вовсе не в восторге.
– Возможно, ты предпочтешь называться «Бывшим Воплощением Договора»?
– Спасибо. «Джейс» вполне подойдет.
– Как пожелаешь… Джейс.
Признаться, негромкий, шуршащий шепот лича подходил для официальных титулов куда лучше, и обращение по имени только внушило обоим неловкость.
– Тогда, может быть, «господин Белерен»?
– Да, благодарю, так и в самом деле лучше. Но разве совет гильдий еще не закончился?
– Этого я, господин Белерен, точно не знаю.
– Пожалуй, я мог бы уйти, – сказал Джейс – скорее, себе самому, чем Былой. – Пожалуй, мне даже следовало бы уйти.
Но, говоря откровенно, Джейсу больше не хотелось слышать о гибели Лилианы ни слова. Смерть ее… смерть ее просто никак не укладывалась в голове. Он даже еще не начал скорбеть о ней. И, кстати, сказать, о Гидеоне – тоже.
«Вскоре осознание их смертей меня накроет, можно не сомневаться. И вот тогда… скверно же мне тогда придется…»
Но главной причиной, подтолкнувшей его пропустить совет, было даже не это. Джейс очень боялся услышать то, что Враска собиралась рассказать остальным. Он всем нутром чувствовал: царица Голгари многое скрывает от союзников, а возлюбленная Джейса Белерена – от него. Чувствовал… но попросту не знал, что с этим делать.
«Что же мне делать с… с нами?»
Глава семьдесят пятая. Враска
Как только встреча представителей гильдий завершилась полным успехом, Враска убедилась в отсутствии слежки и отправилась повидать Баана – сообщить, что все прошло, как задумано.
К несчастью, Баан оказался не готов ее выслушать. Кого-либо другого – тоже. Враска нашла его в тайном доме, с широкой улыбкой на лице и еще более широкой улыбкой, алеющей поперек горла. И никаких следов борьбы… Только левая рука отсечена, но и ее, судя по ничтожно малому количеству крови вокруг запястья, отделили от тела посмертно.
Царица Голгари на минуту задумалась. Возможно, тело фальшивое, и это снова Баановы «планы внутри планов»?
Но нет, в глубине души она сразу же поняла: Довин Баан мертв. Убит кем-то, точно знавшим, где его отыскать. Убит кем-то, точно знавшим, что рассказ Враски о его гибели – ложь. Убит, не успев изложить Враске план упрочения ее власти над Роем Голгари целиком.
Между тем Враске по-прежнему хватало хлопот с Маткой Изони и девкаренами, а теперь к ним, вполне вероятно, прибавятся неприятности с прочими девятью гильдиями. Выходит, она солгала всем без исключения, включая и ложь умолчания в адрес Джейса… и все впустую?
С этими мыслями Враска окинула взглядом тело Довина Баана, чуть задержавшись на торжествующей предсмертной улыбке, исполненной издевательской, глумливой иронии. Теперь доказательств его убийства у Враски имелось сколько душа пожелает. Вот только они уже ни к чему. Наоборот: теперь ей нужно как можно скорее уничтожить тело, причем самой, чтобы никто не воспользовался им ей во вред. Ну что ж, избавление от трупов для Голгари, можно сказать, хлеб с маслом…
