Но Джейс ясно видел: сейчас Враска ждет. Ждет и гадает, не входит ли в стоимость риска и он. Отчаянно стремясь успокоить ее (а заодно и самого себя), Джейс дошел до того, что усугубил предательство в отношении Чандры обещанием сохранить план возлюбленной в тайне, сказав:
– У всех нас имеются свои секреты.
Ответом ему был поцелуй.
«Интересно, поцеловала бы она меня, скажи я, что в секрете от всех этого держать не намерен?»
Подумав так, Джейс не без грусти решил, что некоторая вольность в трактовке понятия «честность» и сделки с совестью порой неплохо окупаются.
Враска погладила его грудь. Джейс привлек ее ближе. На время оба умолкли, но в этом молчании не чувствовалось ни беззаботности, ни уюта. Оба ждали, что последует дальше, ждали следующего переломного момента, следующего откровения.
«Или просто – чтобы другой взял на себя риск заговорить».
И Джейс заговорил:
– Так ты по-прежнему не против отправиться со мной на Врин? Ненадолго.
Немедленного ответа не последовало, и потому он продолжил, заполняя короткую паузу:
– Дело-то вот в чем: теперь, вернув себе память, я должен заново открыть свое прошлое. Хотя об этом я, кажется, уже говорил.
– М-м-м… да.
– И мне очень, очень хотелось бы разделить это открытие с любимой женщиной. Но об этом я, кажется, тоже уже говорил.
– Ничего страшного. Мне нравится это слышать.
Джейс замолчал, ожидая ответа, и, наконец, Враска со вздохом сказала:
– Джейс, мне очень хотелось бы побывать там с тобой. И это чистая правда. Крокт раздери, я бы с великой радостью… с великой радостью бросила все это и ушла с тобой, и была рядом, когда ты снова найдешь себя – к добру или к худу.
– Но?..
– Но кто-то прикончил Баана. Теперь он – или она, или они – знают правду и с ее помощью могут меня уничтожить. И будь дело только во мне, я все равно пошла бы с тобой. Ради тебя – рискнула бы, тем более что всего на неделю.
– Но?..
– Но Рой сейчас беззащитен, причем по моей вине, и потому уйти я просто не могу.
– Я понимаю, – кивнул Джейс. – Все понимаю.
Но сердцем он чувствовал, знал: Голгари для Враски всегда останутся выше, важнее него. И, может быть, это правильно. Возможно, так тому и следует быть. Но кроме того, он, кажется, понимал, что это означает.
«Ради Голгари она пойдет на любой грех, а после сознается в этом грехе, чтоб я либо благословил, оправдал ее задним числом, либо возмутился и разорвал наш союз. Мы, Враска и я… нет, вместе, вдвоем нам не ужиться».
Однако к разрыву он был еще не готов.
– Я понимаю, отчего ты должна остаться, – сказал он. – Но понимаешь ли ты, зачем мне нужно на Врин?
– Понимаю.
Джейс с благодарностью поцеловал ее, Враска страстно ответила на поцелуй, и оба вновь стиснули друг друга в жарких объятиях – крепче, как можно крепче, только бы удержаться…
Когда их страсть улеглась, Джейс принял душ и переоделся в чистую смену одежды, загодя приготовленную Сторрев. Враска смотрела на него, лежа в постели – нагая, обольстительная и, пожалуй, немного… напуганная?
«Что ж, вот и мне тоже не по себе».
Джейс нежно коснулся губами ее губ.
– Я скоро вернусь, – сказал он. – Как только смогу, так сразу же.
– А я буду здесь, – откликнулась Враска. – И буду ждать.
Еще раз поцеловав ее, Джейс вызвал из памяти туманный образ Врина и покинул Равнику.
Пролог
Глава восемьдесят вторая. Кайя
Только что созданная и вновь собранная Аретией вместе команда из четырех человек сидела на жестких скамьях вокруг колченогого стола возле парадного крыльца постоялого двора «У Скрипача». Наконец маленький желто-зеленый гоблин подал им – точнее сказать, Кайе, Тейо и «Ане» – ужин (чтобы не обделить и Крысу, Тейо пришлось заказать двойную порцию). Угощение оказалось более чем скромным – бобы с кусочками ветчины да тосты – и Ана рассеянно ковыряла кушанье вилкой, но трое остальных поглощали его с немалым удовольствием. Да, мадам Блез при виде этого пришла бы в ужас, но Кайе во время странствий не раз доводилось есть куда хуже.
«Ну а вино тут вполне достойное».
Как только гоблин отошел прочь, Лилиана Весс склонилась вперед и заговорила:
– Послушайте, я – это я. Полной перемены лучше не ждите. Я – некромантка. Смерть была, есть и навсегда останется главным моим ремеслом.
Кайе подумалось, что все это сказано чересчур вызывающе, чересчур цинично… однако подобный тон дается Лилиане не без усилий. Конечно, дара ясновидения Кайя, в отличие от Крысы, была лишена, но беззащитность и тоску Лилианы чувствовала превосходно.
«Или беззащитность и тоску Аны, если уж на то пошло».
Кроме этого, Кайя отметила, с каким усердием Лилиана старается сосредоточиться на Крысе и не упускать ее из виду, как лихорадочно удерживает Аретию в памяти. Казалось, невинность и оптимизм девочки служат некромантке пищей, придают ей сил, и Кайя не могла сразу, сию минуту решить, хорошо это или плохо. Но если вспомнить, каково пришлось ей самой всего несколько недолгих дней тому назад… ведь и она словно бы тоже черпала силы в испускаемом Крысой и Тейо свете! Пожалуй, упрекать Лилиану в нужде, в тяге к тому, к чему в той же мере влекло саму Кайю, было бы просто глупо.
«Ведь все это, сказать откровенно, очень нужно мне от них до сих пор. Все это меня в них и привлекает».
Одним словом, дать Лилиане шанс Кайя решила твердо. В конце концов, Крыса в ней не ошиблась: она действительно отправилась на Фиору и дождалась их здесь, «У Скрипача». Пожалуй, это говорит в ее пользу. Возможно, им четверым вправду удастся сработаться.
«Кроме того, если в следующем после Фиоры мире дела пойдут, как я ожидаю, мне понадобится их помощь. Вся, какая ни есть. А помощь Лилианы, может статься, особенно. К тому же и компания мне вовсе не помешает, не говоря уж о моральной поддержке».
Все это было очень непривычно. Последние шесть лет Кайя действовала исключительно в одиночку. Так, в одиночку, и шествовала из мира в мир, отправляя фантомов, привидения, духов и призраков – а при случае и зомби либо вампира – в последний путь, в путь к вечному покою. И даже не думала, что жизнь одинокой странницы, перекати-поля, может ей надоесть. Только теперь, внезапно обретя двух добрых друзей (плюс один весьма угрожающий знак вопроса), убийца-одиночка осознала, сколь одинокой чувствовала себя все это время. Теперь компания Тейо и Крысы приносила ей искреннюю, неподдельную радость. Можно сказать, с ними она была счастлива.
Нет, материнских чувств она к ним не питала. Скорее, была им будто бы старшей сестрой, а ведь это, наверное, тоже своего рода ответственность…
