Поднялась еще одна рука.
– Слушаем вас.
Из зыбкой безликой массы выделилась женщина.
– А способны ли Советы провести столь длительную атаку? Разве во время Второй мировой войны нацисты не столкнулись с тем, что их экономика не выдержала ежедневных потерь тяжелых бомбардировщиков в ходе круглосуточных бомбежек Лондона?
Миссис Кейтелбайн повернулась к Рэглу.
– Может быть, мистер Гамм ответит на этот вопрос?
Некоторое время Рэгл не мог сообразить, к кому обращаются. Потом заметил, что миссис Кейтелбайн ободряюще кивает ему головой.
– Что? – спросил он.
– Расскажите, как повлияла на нацистов потеря большого числа бомбардировщиков во время бомбежек Лондона.
– Я находился на Тихоокеанском театре, – произнес Рэгл. – Извините, но о войне в Европе я ничего не знаю.
Он действительно не мог припомнить ничего касающегося боевых действий в Европе, настолько его переполнило чувство непосредственной угрозы. Оно вытеснило все остальное и опустошило его. «Чего ради я сижу здесь? – подумал Рэгл. – Я должен быть... Где я должен быть?»
Бродить по деревенским лугам с Джуни Блэк, стелить одеяло на сухом горячем склоне, вдыхать аромат травы и жаркого солнца? Неужели этого уже не будет? Останутся пустые каркасы вместо реальных вещей: и солнце не светит, и день не теплый, а холодный – серый, ровный, мелкий дождик и отвратительная сажа оседают на всем. Травы нет, из потрескавшейся земли торчат обугленные пни. Озера с зараженной водой...
– Я полагаю, – сказала миссис Кейтелбайн в ответ на вопрос, – что еще тяжелее, чем потеря самолетов, на Германии сказалась потеря опытных летчиков. Заменить сбитые самолеты они еще могли, а вот на подготовку пилотов уходили месяцы. Это кстати, один из сюрпризов, которые обрушатся на нас в следующей, первой ядерно-водородной войне. Потеря ракет не означает гибели опытных летчиков. Ракеты не перестанут летать оттого, что больше некому их вести. Атаки не прекратятся, пока будет идти производство ракет.
На столе перед ней лежал машинописный листок. Рэгл догадался, что миссис Кейтелбайн им пользуется. Предложенная правительством программа.
Значит, это голос правительства, подумал Рэгл, а не обыкновенной женщины средних лет, болтающей в свое Удовольствие. Это факты, а не частное мнение.
Это реальность.
– Мы вам покажем несколько макетов, – продолжала миссис Кейтелбайн. – Их изготовил мой сын Вальтер... Образцы некоторых жизненно важных объектов.
Она подала сыну знак, и он подошел ближе.
– Чтобы наша страна пережила следующую войну, – Вальтер юношеским тенором, – нам необходимо освоить новый способ производства. Заводы в том виде, как мы их знаем, будут стерты с лица земли. Нужна широко разветвленная сеть подземных промышленных предприятий.
На мгновение он исчез из виду, вышел в соседнюю комнату. Все с любопытством ожидали его возвращения. Вальтер вернулся с огромной моделью, которую установил на столе.
– Вот образец хорошо защищенной фабрики. Она строится на глубине около мили и недосягаема для ракетного удара.
Все поднялись, чтобы лучше разглядеть. Рэгл повернул голову и увидел на столе квадрат из башенок и шпилей, контуров зданий, минаретов индустриального пейзажа. Как знакомо, подумал Рэгл. И эти двое, миссис Кейтелбайн и Вальтер, склонились над конструкцией... все это уже происходило когда-то. В прошлом.
Журнал. Там была фотография – только не макета, а оригинала.
Значит, такая фабрика существует?
Заметив проявленный им интерес, миссис Кейтелбайн сказала:
– Не правда ли, очень убедительный макет, мистер Гамм?
– Да, – ответил он.
– Вам приходилось видеть подобные?
В комнате воцарилась тишина. Безликие силуэты застыли в ожидании.
– Да.
– Где же?
Он вспоминал. Он был почти уверен в ответе.
– А что, по-вашему, может производить такая фабрика? – спросила одна из женщин. – Как вы думаете, мистер Гамм?
– Возможно, это завод по производству алюминия. – Ответ Рэгла прозвучал вполне правдоподобно. – Или по обработке каких-либо минералов для промышленности, пластмассы или древесного волокна.
– Я горжусь этим макетом, – сказал Вальтер.
– Им можно гордиться, – поддержала его женщина.
Я знаю там каждый дюйм, подумал Рэгл. Каждое здание и холл. Каждый кабинет. Я был там, внутри. Много раз.
После занятий по гражданской обороне он не пошел домой. Вместо этого сел на автобус и поехал в центр, в торговые кварталы. Немного прошелся пешком. Неожиданно прямо через дорогу он увидел огромную автостоянку и вывеску: «СУПЕРМАРКЕТ „ВЕЗУЧИЙ ПЕННИ“. До чего же тут просторно, подумал Рэгл. Продается все, кроме, может быть, океанских буксиров. Он перешел через дорогу и зашагал к задним дверям магазина, где размещался высокий складской ангар.
У ангара стояли четыре грузовика-фургона. Грузчики в матерчатых фартуках ставили на тележки картонные ящики с консервами, клети с фруктами и овощами, мешки с мукой и сахаром. По роликовому конвейеру с грузовиков в склад скатывались ящики поменьше.
Наверное, это интересно, подумал Рэгл. Ставишь ящик на ролики и видишь, как он летит вниз, в открытую пасть склада. А там, вне всякого сомнения, кто-то их снимает и укладывает в ряды. Незримый процесс на другом конце... приемщика не видно, но он работает.
Рэгл закурил и пошел дальше.
Колеса грузовиков в диаметре почти равнялись его росту. Наверное, чувствуешь себя силачом, гоняя такую фуру из штата в штат. Через Скалистые горы, соляную равнину Юты и пустыню Невады... снег в горах, раскаленный воздух на равнине. Жуки бьются о ветровое стекло. Тысячи придорожных забегаловок, мотелей, заправочных станций, указателей. А впереди холмы. Изнуряющая монотонность Дороги.
Но как хорошо просто все время куда-нибудь ехать. Перемещаться. Каждую ночь – другой город.
Приключения. Роман с одинокой официанткой в придорожном кафе. Голубоглазая блондинка с ровными зубами и роскошной гривой, вскормленная и выросшая в спокойной деревенской обстановке.
У меня уже есть официантка. Джуни Блэк. Собственное приключение, сомнительная романтика флирта с чужой женой. В тесных маленьких домиках, где машину ставят под окнами кухни, а белье развешивают во дворе; откуда не вырваться из-за тысячи мелких дел, которых все равно не переделать.
Значит, мне этого не хватает? Я не удовлетворен?
Может, отсюда и тревога? Предчувствие, что появится Билл Блэк с пистолетом и пристрелит меня за шашни с его женой. Застукает средь бела дня, когда мы сольемся в объятиях – если улучим момент между стиркой, стрижкой газонов и магазином.
Сублимация... Фантазии о возмездии – плата за грехи. Которые, впрочем, яйца выеденного не стоят.
