Маленький коридорчик вел на кухню с раковиной, столом, плитой и холодильником. Две другие двери были закрыты. В комнате сидели несколько парней, на полу. Обстановка состояла из торшера, стола, телевизора и стопки книг. Кое-кто из сидящих был в тоге и сандалиях, остальные – в однобортных костюмах, белых рубашках и кроссовках. Все уставились на Рэгла и Вика.
– Здесь заторчим, – сказал парень с сигарой. – Вы давайте, надо сидеть. – Он показал на пол.
– Что? – переспросил Вик, а Рэгл предложил: – Может, мы возьмем хлоп-хлоп с собой?
– Нет. Садитесь и нюхайте.
Приведший их парень с сигарой исчез на кухне. Спустя некоторое время он вернулся и вручил Рэглу бутылку. Все внимательно наблюдали. Рэгл извлек пробку и тут же понял, что внутри. Вик тоже понюхал.
– Это же самый натуральный тетрахлорметан!
– Да, – подтвердил Рэгл. Значит, они сидят здесь и балдеют от тетрахлорметана. Это и есть хлоп-хлоп.
– Нюхай, – приказал кто-то.
Рэгл нюхнул. За свою жизнь ему приходилось пару раз вдыхать четыреххлористый углерод, и, кроме головной боли, никаких ощущений он не испытывал. Он передал бутылку Вику.
– Нет, спасибо.
Парень в костюме сказал высоким голосом:
– Ребята в галстуках ломаются.
Все заулыбались.
– Это девушка, – пробормотал Вик. – Посмотри.
Оказалось, что все, кто в костюмах, рубашках и кроссовках – девушки с выбритыми наголо головами. От парней их отличали разве что более хрупкие и маленькие фигуры. Косметикой они не пользовались. Если бы девушка не заговорила, Рэгл и Вик никогда бы не догадались.
– Торчковый хлоп-хлоп, – сказал Рэгл, – но слабенький.
Наступила тишина.
Одна из девушек попросила кого-то:
– Сыграй странную песню.
Лица парней потемнели. Потом один поднялся и прошел в угол комнаты, где стояла высокая кожаная сумка. Он вытащил из нее пластмассовую трубку с дырочками. Один конец засунул в нос, прикрыл дырочки пальцами и заиграл. Носовая флейта.
– Классная флейта, – сказала одна из девушек.
Парень опустил инструмент, вытащил из рукава яркую цветную тряпочку, вытер нос и спросил, обращаясь к Вику и Рэглу:
– Как оно, быть лунатиком?
Значит, могут говорить и не на жаргоне, подумал Рэгл.
– Лунатиком? – робко переспросила одна из девушек. – Что, действительно?
– Ну да, – подтвердил парень. – Ребята в галстуках – лунатики. – Он засмеялся, хотя явно испытывал некоторую неуверенность. – Я не прав?
Рэгл ничего не ответил, Вик тоже промолчал.
– Вы одни? – спросил другой парень. – Или есть еще ваши?
– Только мы, – ответил Рэгл. Все уставились на него с недоверием. – Да, это правда, – продолжал Рэгл. Похоже, иначе завоевать их доверие не удастся. – Мы лунатики.
Никто из подростков не пошевелился. Все замерли. Потом один рассмеялся.
– Ребята в галстуках – лунатики. Ну и что? – Пожав плечами, он взял свою флейту.
– Еще играть-играть, – допросила девушка.
– Мы теряем здесь время, – буркнул Рэгл. – Пошли.
Он уже был на пороге, когда один из парней сказал:
– Эй, ребята, за вами военная полиция. Шаг за дверь – и вас заметут.
Парень снова заиграл. Остальные кивнули.
– Вы знаете, что военная полиция делает с лунатиками? – спросила девушка. – Им вкатывают дозу К.Л.
– Это что? – спросил Вик.
Все рассмеялись. Никто не ответил, флейта продолжала играть.
– Ребята в галстуках побледнели, – сказал парень, вдохнув из бутылочки.
Пол задрожал. Кто-то поднимался по лестнице. Мелодия оборвалась. Стук. Вот и все, подумал Рэгл.
– Черт бы вас побрал, щенки! – раздался грубый голос. На пороге стояла тучная пожилая женщина в шелковом халате. На ногах у нее были меховые тапочки. – Я же предупреждала, после десяти – никаких флейт! А это кто? – Полуприкрытые глаза старухи остановились на Рэгле.
Сейчас ей скажут, и она в панике кинется на улицу. Через минуту возле дома будут танки, или что-нибудь этакое, на чем здесь ездит военная полиция. Тед, водитель, наверное, тоже не терял времени. И официантка. Все, конец.
Как бы то ни было, мы выбрались, мы узнали, что сейчас не 1959, а 1998 год, идет война, подростки говорят и одеваются как аборигены Западной Африки, девушки носят мужскую одежду и бреют головы. И деньги в нашем понимании исчезли. Вместе с дизельными грузовиками.
С неожиданной тоской Рэгл подумал, что они так и не разобрались в главном. Зачем нужен был поддельный город со старыми автомобилями и улицами. К чему было годами дурачить их...
– Кто эти джентльмены? – настаивала старуха.
После паузы одна из девушек ответила с недоброй улыбкой:
– Ищут жилье.
– Что? – недоверчиво переспросила старуха.
– Ну да, – подтвердил парень. – Зашли и спросили, не сдается ли комната. Ходили по всей округе. У вас разве не горит свет на крыльце?
– Нет. – Женщина вытащила платок и вытерла мягкий, морщинистый лоб. – Я его выключила. – Повернувшись к Рэглу и Вику, она представилась: – Меня зовут миссис Мак Фи. Этот дом принадлежит мне. Какие комнаты вас интересуют?
Прежде чем Рэгл успел ответить, Вик сказал:
– Любые подойдут.
– Что ж, – хозяйка развернулась в дверях, – пойдемте, я покажу. Хотите одну на двоих? – Внимательно их оглядев, она добавила: – Вначале пройдемте ко мне, расскажите, чем вы занимаетесь, и все такое.
Старуха поползла вниз, ступенька за ступенькой.
Внизу со стонами и причитаниями она нащупала выключатель. Замигала голая лампочка, освещая ведущую к парадному входу дорожку вдоль стены. На крыльце стояло старомодное плетеное кресло-качалка. Старомодное даже с их точки зрения. Есть вещи, которые не меняются, подумал Рэгл.
– Вот сюда, – указала миссис Мак Фи. – Если не передумали.
Она скрылась в доме. Рэгл и Вик шагнули следом, очутившись в темной, захламленной и душной гостиной, забитой всякой всячиной: стульями, лампами, покосившимися картинами на стенах, коврами... Сверху, вышитый или вытканный цветными нитками, висел вымпел со словами:
ЕДИНЫЙ СЧАСТЛИВЫЙ МИР НЕСЕТ
СЧАСТЬЕ И РАДОСТЬ ВСЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ
– Я бы хотела узнать, – миссис Мак Фи тяжело опустилась в кресло, – имеете ли вы постоянную работу? – Наклонившись, она сдвинула со стола на колени огромный гроссбух.
– Конечно, – ответил Рэгл.
– И что это за работа?
