Не отвечая, Джой встала и сбросила с плеч одеяло. Коллье отвел взгляд и немного вытянул руку, чтобы помочь ей восстановить равновесие; она отвернулась, натягивая позаимствованную одежду, бессмысленную мешающую преграду, на которую у нее не было времени. Была только одна вещь, которая имела значение, одна цель, которая несла ее на подкашивающихся ногах за Коллье, пока он собирал инструменты и вел ее к гаражу за своим офисом, отрывисто отдавая последние распоряжения своим ассистентам и преследуемый озадаченными вопросами ожидающих его в приемной пациентов.
Ее внутреннее зрение было сосредоточено на Люке, в то время как Коллье вывел «Лэнд Ровер» на незагруженную движением центральную улицу и направился из города. Он был жив, она знала это так же отчетливо, как и то, что ее сердце остановилось бы вместе с его. Глухая боль его страданий пульсировала по ее нервам, и она была рада ей. Это означало, что он боролся. Он был жив, и она снова и снова с каждым биением сердца посылала внутренние сообщения по артериям новоприобретенной связи, молясь, чтобы он услышал ее. «Не сдавайся, Люк. Я не позволю тебе уйти».
Глава 19
Расправившись с работой, Алан Коллье отложил последние из своих инструментов и снял хирургические перчатки. Джой вынудила себя подняться, чтобы снова оставить Люка там, где он лежал на свернутых перед огнем одеялах, и отправилась взять в печи более горячую воду. Коллье с благодарностью улыбнулся ей и протер инструменты, простерилизовав и тщательно упаковав их, прежде чем промокнул себе лицо предоставленной Джой тканью.
— Он будет в порядке, Джой, — эти слова были подобны маленькому чуду. Джой закрыла глаза и несколько секунд находилась на седьмом небе. — Ты привела меня к нему вовремя. Его тело пыталось излечить себя само, но он был слишком слаб. Без тебя он мог бы не справиться, — Джой почувствовала, как его рука погладила ее щеку. — Требовалась большая храбрость, чтобы сделать то, что ты сделала, Джой.
Она медленно открыла глаза и посмотрела на Люка, зашитого и перевязанного после извлечения пуль, его бок равномерно поднимался и опускался. Ее пальцы погладили по треугольнику между его закрытыми глазами.
— Я не хотела делать это, Алан, — прошептала она. — Это было… — она закрыла рот от невозможности описать нечто, что он вряд ли бы понял.
Он печально улыбнулся, и его рука нашла ее.
— Не пытайся объяснить это, Джой. Люк попробовал однажды, и, боюсь, он тоже не добился большого успеха, — его пальцы мягко сжались. — Но не умаляй того, что ты сделала. Ты — очень храбрая девушка.
Освободив одну руку, чтобы стереть непролитые слезы, Джой выдавила улыбку.
— В настоящий момент я не чувствую себя очень храброй, — она позволила оцепенению взять над собой верх. Достаточно скоро пустота заполнилась бы новым и ужасным знанием, неприятное чувство разрослось бы, затопляя собой облегчение, благодарность и радость. Она задумалась, как можно вынести все это.
— Как ты узнала об этом, Джой? — мягко спросил Коллье. — Люк объяснил?..
— Кто я такая? — закончила Джой, вырываясь на свободу из нисходящей спирали своих мыслей. — Да. Он говорил мне в Валь—Каше или пытался сказать. Но я еще долго не вспоминала об этом.
— Это, наверно, было настоящим шоком, — сочувственно пробормотал Коллье. Он со вздохом покачал головой. — Я полагал, что Люк никогда не станет действовать, никогда не станет вести себя так, как он поступил с тобой, если на то не будет какой—то очень веской причины. Причина! — он резко засмеялся и встретил ее изумленный взгляд. — Причина — совершенно не то слово.
— Не так, — тихо ответила Джой. — Причина не имеет к этому никакого отношения, — наступило глубокое и неловкое молчание. — Сначала я не помнила, что он говорил мне в Валь—Каше, но однажды Филипп пришел к нам с визитом и позволил этому вырваться. Я даже не усомнилась, что так оно и есть, словно я знала об этом всегда, — воспоминание вызвало у нее гримасу. — Думаю, что должна быть благодарна за это. Люк не принуждал меня. Он сделал принятие этого весьма легким для меня, и в конце, когда у меня не оставалось никакого другого выбора, это просто случилось.
— И это было настолько ужасно, Джой? — спросил Коллье. В его голосе была такая задумчивая печаль, что она выдавила улыбку, вспомнив, почему это не было для него праздным вопросом.
— Не ужасно. Не так, — в глазах у нее потемнело и затуманилось. — Ужасно очнуться от прекрасного сна, — Коллье напряженно смотрел в ее глаза с непонятной эмоцией. — Принять свою сущность было легко. Было легко жить здесь с Люком, забыв обо всем остальном. Слишком удобно, чтобы догадаться, что все было неправильным, — она медленно закрыла глаза, сопротивляясь черной пустоте, которая болезненно поглощала ее. — Кое—что случилось со мной после того, как я трансформировалась, Алан, — прошептала она. — Я узнала больше, чем, как быть таким, как он. Я очнулась, — она с трудом подбирала слова, делая между ними паузы. — Когда поняла, что он в безопасности, а я сделала все, что могла, и опасность миновала, когда ко мне вернулась способность думать, я поняла… обнаружила… что он… он… — ее охватило всепоглощающее чувство потери, она опустила голову на руки.
— Ох, Джой, — вздохнул Коллье. Она услышала, как он переместился рядом с ней. — Я испугался, когда Люк сказал мне, что ты согласилась остаться. Когда я разговаривал с тобой в Валь—Каше, я боялся, что что—то было не так. В конечном счете, когда стало слишком поздно, я догадался, что это было.
Джой подняла голову, чтобы взглянуть на него. Его лицо было столь мрачным, каким она никогда его не видела. Впервые она заметила глубокие впадины под спокойными синими глазами.
— Видишь ли, Джой, я знаю Люка очень давно. Знаю, чего он боится и на что способен. Я пытался предупредить его. Я не хотел видеть, как любому из вас причиняют боль, но не сумел распознать того, что наступает.
Понимание пришло к Джой сквозь густой туман смятения.
— Вы знаете, — изумленно сказала она.
— Знаю, — кривая улыбка изогнула его подвижный рот. — Я знаю, потому что это случилось и со мной. И я должен был заметить это, быть к этому готовым. — Его глаза внезапно стали очень яркими. — Должен был знать, что Люк не будет разумным в том, что касается тебя.
— Что, — медленно произнесла Джой, — он сделал вам? — она снова закрыла глаза, боясь услышать подтверждение того, что выяснила в те ужасные моменты, когда ее мысли прояснились и она поняла, что Люк в безопасности. Ее разум пробудился, а слабость Люка разбила узы его воли.
— Он использовал свое «влияние» на меня — такое выражение мы придумали с ним для описания этого, — его голос был сух, почти педантичен. — Он имел обыкновение экспериментировать с этим, когда был мальчишкой, с тех пор, как научился трансформироваться. Когда я узнал об этой его способности, то попытался объяснить, что это неправильно — что он не должен злоупотреблять своим даром. Со временем он твердо осознал это для себя, — Джой открыла глаза и увидела бороздки новой боли, проступившие в обветренных чертах доктора. — Я и в самом деле никогда не верил, что он использует это на мне. Но с другой стороны, я также никогда не верил, что он найдет тебя.
