Фото было довольно старое, потому что, как бы это странно не звучало, Беккер была на нём совсем молодой. Она стояла на пляже, на фоне заката, в ярком жёлтом сарафане и озорно придерживала широкополую шляпу, чтобы ту не унёс ветер. Несмотря на её счастливую улыбку, что-то сильно настораживало в этой фотографии. И чем сильнее я вглядывалась, тем более не по себе мне становилось. В какой-то момент, кажется, я даже перестала моргать и почувствовала, как с фото на меня подул свежий бриз. В ушах что-то зашумело. Это шум волн и крики чаек, раскатывающиеся по всему побережью.
Я встряхнула головой, но смотреть не перестала. Я наклонилась поближе и прочитала поблекший от времени обрывок надписи в левом углу: «…иана и Лорис. Волшебный день».
Теперь я наконец поняла, что не так с этой фотографией. Фото обрезали. На нём раньше был кто-то ещё…
Я ещё раз встряхнула головой, чтобы эти мысли не проникли глубже. Честно говоря, я всё ещё ничего не чувствовала. Ни потрясения, ни грусти. Может, это не совсем правильно, ведь как бы я не относилась к миссис Беккер, её смерть должна была меня опечалить. Но я ничего не почувствовала. Ни-че-го. И во имя моего психического здоровья, лучше бы так продолжалось и дальше.
– Немного странно использовать такое фото… Ну, ты понимаешь… – Рядом неожиданно вырос Питер, жмурясь так, словно солнце с фото ослепляет его.
– Наверно, другого не было. – Теперь я похлопала его по плечу и с облегчением отошла от пьедестала.
Теперь предстояло выбрать, как скоротать время: прогуляться по приветливой аллее или пойти обмениваться с Мишелем неловким молчанием. Он, словно прочитав мои мысли, чему я не так уж и удивилась бы, вдруг настороженно посмотрел в сторону выхода и быстро пошёл туда, положив пирожное обратно на стол.
Я пошла следом. Оказалось, что, выйдя, он остался стоять на крыльце. Поэтому я, боясь пропустить что-то важное, слишком сильно толкнула дверь и сбила его с ног.
Он встал раньше, чем я успела извиниться и предложить помощь.
– Прости, не думала, что она может так сильно распахнуться. Всё нормально?
– Постараюсь не умереть, – зло бросил он и отряхнул колени.
Потом я заметила, из-за чего он так насторожился: Бран вёл с кем-то горячую перепалку у машины. Увидев пожилого мужчину в строгом чёрном пальто, я сначала подумала, что это мог быть тот мужчина с пистолетом, но этот человек был намного выше и старше. Он очень хотел пройти в сторону «Прощального Дома», а Бран, по всей видимости, очень не хотел этого допускать. Хоть они и ругались довольно громко, я не могла разобрать ни слова, только какое-то бу-бу-бу. Так продолжалось пару минут, а потом незнакомец заметил меня и Мишеля и стал оживлённо жестикулировать, подзывая к себе. Я подалась вперёд, но Мишель положил мне руку на плечо и покачал головой.
– Иди внутрь, мисс Проныра, я разберусь в чём там дело.
Однажды я видела Брана в «деле» и нисколько не сомневалась, что он способен быстро скрутить любого буяна. Поэтому я не спешила заходить в задние, а присела на ступеньку и стала смотреть, что будет дальше.
Мишель подошёл к ним в момент, когда их ругань уже начала плавно перетекать в потасовку. Мишель говорил тихо, но почему-то его я отлично слышала. Он спросил: «Кто вы и что вам здесь нужно?» Вместо ответа опять сплошное бу-бу-бу. «Правда? Нет, не помню». Бу-бу-бу. «Мне очень жаль, но это невозможно».
Сказав всё, что хотел, Мишель попросил незнакомца уйти. Но тот стал тыкать пальцем то ли на меня, то ли на «Прощальный Дом» и что-то неистово орать. В конце концов, он резко замолчал и огрел Мишеля звонкой пощёчиной, от хлопка которой подпрыгнула даже я.
Я уставилась на Брана, но тот не дёрнулся без приказа своего хозяина, и пожилой незнакомец гордо удалился прочь.
Мишель огорошено держался за багровую щёку, а я гадала, начнёт ли он звереть и догонять своего обидчика.
Ничего не происходило. Кажется, он был вполне солидарен с этим поступком.
Я знала, что Мишель разозлится, но всё равно подошла и спросила, что случилось.
– В чём дело, Полли? Я же сказал тебе зайти внутрь.
– Вы с ним знакомы?
– Не думаю, что тебя это касается. Помнишь, о чём мы говорили? – ядовито улыбнулся он.
– Почему ты постоянно увиливаешь? Что случится, если ты хоть раз скажешь правду?
– Какую правду ты постоянно требуешь, неугомонная мисс?
– Вот почему тебя все ненавидят!
– Все? – притворно удивился он.
– Да, все! – Я не на шутку рассердилась и дальше сказала то, чего говорить не следовало: – Спроси хотя бы у Брана. Он приютил у себя человека, который желал тебе смерти!
Я поджала губы, больше ничего не оставалось. Бран и Мишель обменялись удивлёнными взглядами и очень тяжело посмотрели на меня. Так тяжело, что у меня дрогнули колени.
В этот момент на улицу вышли Питер и Аня. Напряжение вдруг резко спало и на смену злости пришло чувство голода. Наверное, мне и правда не стоило совать в это свой нос, а пойти лакомиться пирожными с ребятами. Глупая, глупая Полли…
На этот раз я попросила Питера пересесть на моё место, а сама прыгнула вперёд. Он радостно кивнул, будто бы и сам хотел попросить меня о том же. Бран ушёл, бросив, что должен найти туалет. Перед тем, как сесть в машину, Мишель открыл мою дверь и наклонился угрожающе близко.
– Тот мужчина когда-то любил миссис Беккер, поэтому так и расстроился, когда узнал о её смерти. Надеюсь, этого достаточно, чтобы меня перестала ненавидеть хотя бы ты? – вполголоса сказал он. Я не поняла, серьёзно он или просто издевается.
Он захлопнул дверь, а я в полном недоумении повернулась к Питу и Ане. Они ничего не слышали, они держались за руки.
Вскоре вернулся Бран, и мы поехали обратно. Хотела бы я знать, зачем Мишель всё это затеял, какая-то бессмысленная вышла поездка, неправильная…
Когда мы въехали в дубовую рощу, всё стало на свои места. Вернее, начинало вставать…
Первым делом погода сделалась такой, какой ей и полагалось сегодня быть: хмурой и дождливой. Небо заволокло свинцом и сразу стало темно, хоть и было только около трёх дня. Стены дома посерели из-за дождя, а картинка за лобовым стеклом стала очень мутной. Бран остановился у ворот, хотя ширина дорожки к дому вполне позволяла довести нас до самого крыльца. А теперь нам предстояло изрядно промокнуть из-за каких-то тараканов в его лохматой голове.
Первым из машины выскочил Мишель. Дождя он явно не боялся, каким-то образом тот всегда оставляет его сухим. Он пошёл к дому неторопливой походкой, а вот Аня и Питер побежали так быстро, что у крыльца обогнали Мишеля. Их это не спасло, они всё равно промокли до последней нитки.
– И чего ты ждёшь? – не тая грубости, спросил Бран.
– Наслаждаюсь вашим светским обществом.
Когда сталкиваются два человека, которым плевать, что о них думают окружающие, они или становятся соратниками, или думают: «Какого чёрта этот тип возомнил о себе? Только мне такое позволено!» В случае с Браном я чувствовала, что сильно уступаю ему. Хотя, как говорится, у нас разные методы. Он является откровенным хамом, а в моей школьной характеристике всего лишь красовалась отметка: «Агрессивно-пассивная».
