Его грудь вибрировала, он глубоко и сбивчиво дышал. Хотя на лице застыло мудрое спокойствие. Он сосредоточено смотрел куда-то в потолок, будто видел сквозь крышу звёздное небо. Молча выбрав небольшую прядь моих волос, он стал перебирать её в руке и наматывать волосы на пальцы.
– Длинные. Как у русалки, – пробормотал он.
– В детстве у меня всегда были короткие волосы. Надя говорила, что по полу ходят маленькие бесы, и чем длиннее волосы – тем им легче на тебя забраться.
Он грустно вздохнул и прижал к себе.
– Мне действительно жаль. Прошлое должно перестать следовать за тобой, как голодная дворняга. Так говорил Надд. Пока ты подкармливаешь дворнягу – она ползёт за тобой, – сказал он, безмятежно высматривая звёзды на потолке.
– Знаешь такие дикие сновидения, где всё абсурдное кажется логичным, а логичное абсурдным? – Он неуверенно кивнул. Наверное, ему никогда ничего не снится. – С того момента, как я приехала сюда, меня не отпускает ощущение, что я сплю и всё никак не могу пробудиться от сладкого, тягучего кошмара. И чем дольше я смотрю эту пьесу, тем сильнее боюсь, что финал мне не понравится.
– Когда мне было семь и я ещё жил далеко отсюда, меня вместе с остальными детьми привели в театр. Он был похож на сказочный дворец и сразу заворожил меня. В зрительном зале пахло такой особенной пылью, которая обитала на бархатных кулисах и помнила самый первый спектакль. На актёрах были расшитые пайетками и бисером костюмы, которые переливались под слепящими софитами. Грим на лицах скрывал все изъяны. А в конце все аплодировали и закидывали актёров цветами. Меня это сильно впечатлило. – У самого Мишеля глаза тоже сверкали, точно в свете прожектора. – Я говорю это, потому что считаю, что жизнь была бы невообразимо прекрасна, если бы и правда напоминала спектакль.
Может, Питер и прав насчёт Мишеля? Может, Питер прав насчёт всего?
Я уткнулась носом в грудь Мишеля, заранее зная, что почувствую запах лаванды. Она прорастала прямо из его грудной клетки, проглядывая сквозь прозрачную кожу. Пусть будет лаванда, решила я и закрыла глаза.
– Не запирай больше эту комнату.
– Хорошо.
И нам стало тепло и спокойно в этой облезлой комнате с осыпающимся потолком и скрипучими половицами. Всё стало хорошо. На короткий, такой короткий миг.
Тревога разрезала тишину раньше, чем мы услышали торопливые шаги за дверью. В тот же миг она распахнулась и в комнату ворвался запыхавшийся Питер с чугунной сковородой в руках. Я быстро очнулась от дрёмы и встала на ноги.
– Что случилось? – сонно спросил Мишель, оставшись на полу.
– Кто-то разбил окно в столовой и проник в дом!
– Ясно, – злобно проскрежетал Мишель.
В столовой мы застали Аню, старательно заметающую осколки. Услышав нас, она вздрогнула и замахнулась веником, словно боевым топором. К сожалению, будь это и правда недоброжелатель, ей бы это не помогло.
Питер отодвинул штору, демонстрируя урон. В окне зияла рваная дыра, через которую в дом заглядывала ночь и проникал прохладный ветерок, чуть колыша штору и наши волосы. Паутины трещин расползлись до самого верха и, кажется, даже переползли на потолок. Почему-то в первую очередь мне в голову пришло выяснить, какой сейчас час. Отменив внутренний распорядок, Мишель так же перестал отключать на ночь свет. Это, конечно, хорошо. Но я всё чаще терялась во времени.
– Видите? Видите? А на кухне кучки земли, кто-то точно в доме!
– Давай по порядку. – Мишель надел очки и сосредоточено осмотрелся.
– Мы сидели в гостиной и ждали, когда вы вернётесь. Потом потушили свет и уже собрались расходиться, как услышали трах-бабах и такое мерзкое дзииинь! Прибежали сюда и стали искать, что сломалось. Я сразу заметил, что тут температура холоднее и сказал Ане, что это призраки. Знаете, говорят, что так их и можно вычислить, я даже это где-то читал…
– Пит, соберись! – рявкнула я.
– Когда мы поняли, что к чему, я за вами побежал. Только вот сначала на кухню заглянул. – Он махнул сковородкой. – Там я увидел землю на полу. Будто кто-то натоптал. Я сразу страшилку вспомнил, как покойник вернулся домой на следующий день после похорон, весь в земле и…
– Питер! – пристыдила его Аня.
– Нет, я не про Беккер, я же помню, что её кремировали, – замотал головой Пит, опасливо озираясь.
Мишель фыркнул и пересёк столовую. Мы пошли за ним след в след.
Горстки земли хаотично лежали по всей кухне. То тут, то там виднелись грязные следы ботинок без чёткого протектора. Следы были не парными, словно кто-то прыгал то на левой, то на правой ноге. Куда именно они вели, понять было сложно. Зато мы все сошлись во мнении, что они выходили из подвала.
– Мишель, в доме есть какое-нибудь оружие?
– Нет, не держу.
– Это не проблема, – влез Питер, вручая мне нож для рубки мяса, а Мишелю свою сковороду.
Сам он вооружился молоточком для отбивных, Аня спускалась в подвал всё с тем же веником. Я ощущала себя героем мультфильма про Скуби-ду, и никак не могла сосредоточиться. Со стороны наша вооружённая «банда» казалась мне какой-то карикатурной.
Мы поочерёдно заглянули в прачечную и бойлерную, но ничего там не нашли.
– И что дальше? – проскулила Аня. – Не нравится мне это.
– А может, он где-то там? – мрачно сказал Питер. Я не смотрела на него, но знала, что он кивает в сторону длинного коридора, за которым скрывается тупик.
– Я проверю, – голос Мишель прозвучал твёрдо и грозно – спорить никто не стал.
Он осветил себе путь фонариком и пошёл вперёд. Его тень скользнула следом, подрагивая и вытягиваясь в уродливого тощего великана. Я смотрела, как Мишель уходит, а в груди невыносимо щемило.
В голове запульсировали кошмарные мысли: «ОН НЕ ВЕРНЁТСЯ! ОН НЕ ВЕРНЁТСЯ!»
Так я почувствовала, что там его ждёт что-то страшное.
– Подожди, я с тобой!
Когда я догнала его, он неподвижно стоял у самого тупика и светил себе под ноги.
– Ми…шель?
Он оглянулся и от вида застывшего ужаса на его лице, у меня подкосились колени. Что бы так не напугало Короля Самых Тёмных Ночей, меня это напугает в тысячу раз сильнее.
Под его ногами растянулась пустая свежевырытая могила. Луч от фонарика как раз падал на самое дно, и дрожал там, напуганный до полусмерти. На самом деле это дрожала рука Мишеля.
– В чём дело, Полли? Я же сказал, что проверю сам…
– Это то, что я думаю?
– Боюсь, что да.
– Кто её вырыл?!
– Не тот вопрос, Полли, – испуганно прошептал он, – для кого её вырыли?
Лексон. Благие намерения
Диана нарезала праздничный торт, бросая беспокойные взгляды на шуршащие кусты. Ворон, этот чёртов пёс, он не появлялся почти год, но в такой особенный день он, конечно, не мог не прийти. Диана надеялась, что больше и не увидит его. Впрочем, сегодня он единственный гость Лексона. Его единственный друг.
