– Хорошо, что мы решили накрыть стол в саду, да? Погода замечательная. – Сегодня Диана постаралась выглядеть торжественно: она надела вечернее платье с вырезом лодочкой, по-особенному уложила волосы и украсила причёску изящной заколкой с чёрным опалом. Сегодня Лексону исполнилось восемнадцать – пусть этот день будет не похож на другие хотя бы этим.
– Да, ты права, – сдержанно улыбнулся Лексон. – Что-то ещё нужно принести?
Казалось бы, к совершеннолетию он избавился от колкости и юношеской вспыльчивости. Стал более тактичным и благодарным. Но эта хрупкая иллюзия разбивалась о действительность каждый раз, как от Лексона убегал контроль над происходящим. Стоило только чему-то пойти не по его плану, он показывал лицо своей истинной натуры. О, он не кричал и не бил посуду, он оставался невозмутимым. Внешне заметить эту грань было почти невозможно. Но в своей невозмутимости он был чудовищен. Во всяком случае, так считала Диана.
– Я схожу за чайником сама, мне всё равно нужно взять твой подарок.
– Ох, мы же решили обойтись без этого. Разве нет?
– Но ведь тебе восемнадцать! Это особенная дата. К тому же, это и не подарок то совсем, скорее… Ладно, ты сам всё увидишь.
Лексон снисходительно кивнул и склонился над кустом вереска. Август – пора заготовок полезных трав. С отваром из вереска им не грозила никакая ангина. Диана выложила кусочки торта на блюдце и зашла в дом.
Маленький футляр, обтянутый коричневой замшей, она предусмотрительно спрятала в ящик для столовых приборов ещё утром. От одного прикосновения к этому предмету у Дианы в груди разливался сухой холодок. Глаза могут забыть, голова может заблокировать всё ненужное, но руки помнят всё. С годами они дрябнут, покрываются мозолями и морщинами, но продолжают помнить. Диана потёрла безымянный палец. Минуло немало лет с того дня, как она сняла обручальное кольцо. Но руки хранят всё. И призрачное ощущение присутствия кольца – прекрасное тому доказательство.
Судя по ароматному благоуханию, чай заварился что надо. Диана суетливо поставила чайник на разнос и устремилась к дверям, едва не забыв про подарок.
Нарастающий шум приближающейся к дому машины заставил её застыть на месте и поставить разнос обратно на стол.
Она шустро выбежала в холл и выглянула в окно:
– Нет, нет, нет… Не может быть!
К этому моменту чёрный «Бьюик» уже остановился у ворот. Его хозяин стремительно и яростно шёл по дорожке к дому.
– Как ты мог явиться сюда?! – Диана распахнула дверь, едва мужчина поднялся на крыльцо.
– Диана… У вас какое-то торжество? Ты такая красивая… – Незваный гость переминался с ноги на ногу, не скрывая желания ворваться в её объятия. На мужчине был дорогой спортивный пиджак и пахло от него элитным, ненавязчивым парфюмом. Глубокие лобные морщины на ухоженном лице выдавали в нём серьёзного, рассудительного человека.
– Нил, ради всего святого, зачем ты здесь?! – В то время, как мужчина не смел моргать, глядя на неё, Диана лишь озиралась по сторонам, моля, чтобы Лексон не вошёл в дом.
– Ты не рада меня видеть?
– Нил, о чём ты говоришь? Мы давно расстались, всё кончено. Зачем ты приехал?
– Я видел тебя недавно в городе. Мне вдруг ужасно захотелось поговорить с тобой. Позволь войти.
– Нет, ты должен уйти. Он увидит тебя и не обрадуется. Уходи, пожалуйста.
– Да, именно о нём я и хотел бы с тобой поговорить. Может, тебе пора перестать опекать его? Диана, у тебя ведь и своя жизнь есть. Свою любовь ты должна дарить тому, кто может позаботиться о тебе в ответ. Давай мы уедем вместе?
– Ты что, пил?
– Я не пью, ты же знаешь. Просто я вдруг решил, что хочу забрать тебя отсюда. В тот раз я струсил. Ты сказала, что всё кончено и я согласился. Но ведь я на самом деле не такой, я бы не добился успеха, если бы так легко сдавался.
– За эти два года ты мог выбрать время для визита и получше. Я должна идти.
– Диана, я не уйду, пока не скажу, что намеревался.
– Разве ты уже не всё сказал?
– Выслушай меня! Тебе небезопасно находиться здесь. Я попытался навести справки про его семью и этот дом, там что-то нечисто. Почему ты здесь? По чьей просьбе?
– Я бываю в городе, Нил, слышу, что говорят за моей спиной. Заняться вам больше нечем, кроме как придумывать небылицы? Я живу здесь уже десять лет, как видишь, со мной пока ничего не случилось. А теперь уходи.
– Случилось. Просто не замечаешь этого.
– Что я должна заметить?
– Что ты таешь и исчезаешь на глазах. Когда этот ребёнок выкачает из тебя всё, что можно, ты превратишься в пустую оболочку и умрёшь.
– Не смей так говорить, Нил! Ты ничего не понимаешь!
– Если так пойдёт и дальше, в следующий раз мы встретимся уже на твоих похоронах.
– Отлично, там и увидимся! – Диана собралась разъярённо захлопнуть дверь перед лицом Нила, как увидела, что он в грубой растерянности смотрит ей за спину.
– Так вот ты какой, Лексон. Здравствуй. Меня зовут Нил Хорст.
Диана в ужасе обернулась и увидела спокойно улыбающегося Лексона. Он дружелюбно протягивал руку Нилу, а второй держал корзину, полную вереска.
– У нас гости или я чего-то не понимаю? – спросил Лексон.
«Всё ты прекрасно понимаешь», – одновременно подумали Диана и Нил.
– Он уже уходит. Да, Нил? Просто проезжал мимо…
– Очень жаль, Диана испекла морковный торт. Мистер Хорст, вы любите торты?
– Очень. У меня кондитерская лавка в городе, – сухо отозвался мужчина. – Диана, я понял, что сейчас не лучшее время. Но пообещай, что хотя бы подумаешь над моими словами. Ты всегда можешь мне позвонить.
– Да, Диана, ты всегда можешь ему позвонить, – язвительно повторил Лексон.
– Всегда можешь обратиться за помощью, – не обращая на него внимание, продолжил мужчина, – всегда можешь приехать.
– Да, всегда можешь приехать. Почему бы, собственно, не прямо сейчас? – мягко проговорил Лексон в кривой усмешке.
Диана живо отвернулась и всхлипнула.
– Да что с тобой не так?! Злобный ты щенок! Лучше прекрати себя так вести, не то я вышибу из тебя последнее дерьмо, ты понял меня?! – Лицо Нила вдруг налилось кровью. Из равновесия этого человека могли вывести только женские слёзы.
Диана, достоверно зная это, пересилила себя и улыбнулась сквозь слёзы:
– Достаточно, Нил. Я никогда не позвоню и не приеду к тебе. Мы никогда не купим тот домик и не заведём овец и рыжего кота. Разве ты ещё не понял? Уходи. Прошу.
Мужчина сжал челюсти, злобно сверля Лексона взглядом:
– Я тебя насквозь вижу. Всю твою паршивую душонку. И я всё выясню про твою гнилую семейку. А эта женщина любит тебя, как родного сына, но ты не заслуживаешь этого. Если ты не будешь заботиться о ней, она умрёт. И запомни, сукин сын, мои слова: тогда ты останешься совершенно один. Бьюсь об заклад, ты боишься этого больше всего на свете, не так ли? – Лексон промолчал, строго вглядываясь в гостя. – Прощай, Диана. Я надеюсь, что ты одумаешься и сбросишь с себя эту ношу. Если нет, в следующий раз мы увидимся на твоих похоронах. Я ставлю на это собственную жизнь. Прощай…
