– Тебе стало лучше? Ты улыбаешься.
– Отправляйся в кровать, Диана. Не могу же я корчиться от боли у тебя на глазах. Под твоим строгим взором хочется вести себя прилежно. Девочка из Луизианы! Я не так много видел в своей жизни, но клянусь, ты самая чопорная южанка в мире! – засмеялся он, но быстро остановился. – Как бы я хотел не быть таким ничтожеством. Прости. Прости, мне жаль, что Надд подарил тебе ту вещь, что отравил тебя настоем ландыша, что пытался задушить, когда ничего не получилось. Тогда я ничего этого не знал. Я прочитал об этом только в книге. Я знаю, как бы ты хотела, чтобы за тебя мог кто-то заступиться, пожалеть, позволить перестать быть такой сильной. Прости, что я не мог сделать это тогда и не могу сейчас. Ты поэтому больше не любишь меня?
Диана осталась непоколебимо сидеть на месте, с тоской смотря на юношу. Как хорошо он умел притворяться. Как тщательно он оттачивал искусство манипулирования. Как тонко чувствовал её мысли. И как при всём этом он плохо понимал суть её разочарования.
– Лексон, – начала она, но быстро опомнилась, с недавних пор он решил снова нарекаться именем, которое дали ему родители. «Вернуть своё имя, вернуть свою жизнь», – сказал он тогда. – Прости, Мишель. Конечно же, Мишель. Ты решил, что я не люблю тебя из-за того, что ты не отрёкся от Надда, даже после того, как узнал всю правду? – Она подалась чуть вперёд, чтобы хорошо видеть его лицо в царившем полумраке. – Но я злюсь на тебя за то, что ты хочешь всё разрушить. Я отдала тебе свою жизнь. Когда я почувствовала, что снова хочу жить для себя, ты сказал, что нуждаешься во мне – и я осталась. А вот теперь ты задумал всё разрушить. Что я должна чувствовать, скажи мне, мой мальчик? Я знаю, что ты несколько раз звонил Розе. Хочешь подставить её?
– Ни за что, – шёпотом ответил он, кажется, мигрень возвращалась.
Миссис Беккер встала с кресла, расправила платье и направилась к выходу.
– Очень надеюсь, что это так. – Она погасила свет, теперь её голос доносился до Мишеля из бездонной черноты. – В кромешной тьме не бывает теней, теперь я поняла. В такие дни их становится больше. Предлагаю теперь совсем не включать ночами свет. За мной ходят твои тени, они мне не нравятся, дружок.
– И мне, Диана, – улыбнулся он. Она, конечно, этого не увидела. – Когда мне станет лучше, я хочу сделать для тебя что-нибудь особенное. Чтобы тебе здесь не было так тоскливо.
– Буду с нетерпением ждать. Завтра мне нужно съездить в город за покупками.
– Не спеши, ладно? Завтра я тебя кое с кем познакомлю. – В ответ Диана тихо фыркнула. –Нет, правда, он приедет в обед.
– Хорошо… Доброй ночи. – Женщина на ощупь нашла ручку двери и повернула её. Когда дверь открылась, свет из коридора вторгся в спальню и у всего, что там было снова появилась тень.
– Диана?
– Да?
– Однажды мне потребуется твоя помощь, ты знаешь. Я могу рассчитывать на тебя?
– Конечно, – немного помолчав, вздохнула она, – всё, что угодно.
– Даже если я и правда задумал всё разрушить?
– Если ты наконец будешь счастлив… – без единой эмоции ответила она.
Женщина растворилась в пустынном коридоре, и Мишель снова остался один на один со своими мыслями и пожирающей болью. Он натянул одеяло до самого носа – теперь ему снова стало невыносимо холодно.
Это правда, в кромешной темноте намного спокойней. Люди ошибаются, считая, что тьма в себе таит опасность. Чёрный – это отсутствие цвета. Это отсутствие всего, даже опасности. Их погружают во мрак, так и запирают. Как грехи, как проклятых. Долго они только ели его сны. Но они всё чаще беспрепятственно выползают из его головы, забиваются в щели и трещины дома. Дома, в котором нет чердака. Дома, который окружён лесом. Дома, который он не может покинуть. Совсем как Король в сказке Надда…
Вскоре Мишель провалился в забытье. Сегодня ему снова снились жаркое солнце Луизианы, морские курорты благоухающего Прованса, огни ночного Токио и манящие ритмы Ямайки. Ему снились места, где он никогда не был. И так нечестно, что он почти никогда не помнил этого.
Миссис Беккер тихо, но очень настойчиво стучала в дверь. Мишель с трудом открыл глаза, но не смог понять, наступило утро или нет – его самочувствие всё ещё не улучшилось. Женщина вошла в комнату, так и не дождавшись ответа, и стала кружить порывистым вихрем от двери к окну и обратно. Мишель почувствовал, как от такого забега в комнате поднялся ветерок, приятно охлаждающий его раскалённую голову. По вздёрнутым бровям и растрепавшемуся пучку волос, он понял, что Диана чем-то сильно возмущена. На ней было уже другое чёрное платье – значит, всё-таки новый день уже настал.
– Я могу узнать, в чём дело? – строго поинтересовался Мишель, подтянув одеяло к груди.
– Там! В двери ломится какой-то мужчина! – Она выглянула в окно, будто бы забыв, что оно выходит в сад. – Это что за шутки?
– Шутки? Я же предупредил, что… – Он резко замолчал, задумавшись, что, вероятно, гостя придётся пригласить прямо сюда, ведь у него пока нет сил спуститься вниз. – Открой ему. И оба поднимитесь сюда.
– Мишель! Он какой-то неотёсанный, не нравится он мне. Ещё и такой настырный, я сказала уходить…
– Доверяй мне.
Женщина бросила на него хмурый взгляд и поправила причёску.
– Ты меня в могилу сведёшь. – Она строго покачала указательным пальцем и отправилась за визитёром. Мишель улыбнулся, его почему-то умиляло, когда она разговаривала, как брюзгливая старушка.
Когда миссис Беккер и гость вошли в комнату, Мишель уже сидел на кровати, закутанный в одеяло, как в кокон. Диана ужаснулась про себя, разглядев при дневном свете его впалые щёки и помутневшие глаза – приступы мигрени теперь приходили редко, но с каждым разом давались ему всё тяжелее. Но, несмотря на изнурённый вид, Мишель умудрялся довольно бодро улыбаться.
Диана встала у окна, скрестив руки на груди, и стала недоверчиво рассматривать гостя. Им был высокий мужчина, лет пятидесяти, с широкими плечами и крупными ладонями. Он неуклюже сутулился у двери, с интересом изучая интерьер спальни хозяина дома. Кроме густых бровей и маленьких глаз на длинном лице незнакомца больше ничего нельзя было разглядеть, потому что всё остальное пряталось или под косматой, неухоженной бородой или под свисающими волосами. Его одежда и та казалась какой-то лохматой. Наконец Мишель гостеприимно кивнул на кресло, и мужчина сел в него. Чтобы вместиться туда, гостю пришлось сжать плечи и поджать колени почти к подбородку. Диана фыркнула и недвусмысленно посмотрела на Мишеля.
– Миссис Беккер, я хотел бы представить вам мистера Брана, он возьмёт на себя часть ваших обязанностей.
Диана приподняла брови и ещё придирчивей осмотрела мужчину:
– Правда? Вы, мистер Бран, займетесь готовкой, уборкой или всё-таки стиркой?
Мужчина округлил глаза и вопрошающе уставился на Мишеля, его борода слегка потрясывалась, будто он что-то монотонно говорил, но слышно ничего не было.
