В какой-то момент женщина оторвала взгляд от висельника и уставилась на меня. Не сквозь, а именно в мои призрачные глаза. Мальчик перестал всхлипывать и теперь стоял смирно. Смиренно. На его голове откуда-то появилась чёрная корона. Она была будто соткана из тумана, нет – из теней. И, видимо, корона здорово впивалась в его нежную кожу: на его волосы, лицо и плечи капала и тут же таяла кровь. Он её унаследовал
Меня словно ударило по затылку чем-то тяжелым. Резко потемнело, и комната обветшала. Мальчик и женщина исчезли, но одновременно с этим я знала, что они всё ещё где-то в доме. Теперь за окном была ночь и бушевала гроза. В доме ночь темнее, чем снаружи. Я сидела посередине опустевшей комнаты, а за спиной всё ещё скрипело. Я обернулась. Надд теперь раскачивался весело и энергично. Он улыбнулся мне посиневшими губами и задрыгал конечностями.
– Ты не могла принять другое решение. Твоя нить Ариадны проходит через это место. Только не утони в болоте, дорогая.
В этот раз мне удалось закричать. Только теперь не от страха. Я кричала, чтобы разбудить себя. Чтобы проснуться в своей постели, в яркое июльское утро. И я проснулась. Проснулась и вспомнила, что предпочла встретиться с Эммой Аддерли, чем возвращаться в дом Нади. Я была так напугана, что приняла неправильное решение.
Я открыла глаза. Было темно, словно ни одна поверхность больше не могла отражать свет, только поглощать. Но я всё равно без труда определила своё место нахождение: пришла познакомиться с «соседом» лично.
Любимый дедушка в объятьях петли – «висельник» – страшная картина, навеки застывшая перед глазами несчастного Мишеля. Скрип той верёвки – самый пугающий звук в его жизни. Это преследовало меня всё моё пребывание здесь. Это преследовало его всегда. Я свернулась клубком и заплакала. Ничего честнее придумать не смогла.
– Полли? В чём дело? – рассеяно спросил Мишель, распахнув дверь комнаты Надда. – Ты что, лунатила?
– Да, я пришла сюда во сне…
Он подошёл и накинул мне на плечи одеяло.
– Мне так жаль, Мишель… Я всё видела. Почему он… Это всё из-за Теней? Как с братом Питера?
Мишель мрачно покосился на потолок. Сколько бы ни прошло времени, он продолжал видеть там петлю. Он смог вырвать комнату из дома, он смог, как ему казалось, навеки закрыть дверь. Но не смог запереть внутри скорбь и тот страх. Страх вырывался наружу пугающими скрипами. Считал себя таким же полноправных хозяином дома, как и Мишель. И вот страх добрался до него через меня. Я вновь вспомнила тот вечер, когда он не позволил мне уехать. Он пришёл в мою комнату, чтобы послушать, о каком скрипе я говорила. А потом засмеялся, как полнейший безумец. Теперь-то я знаю, что это был смех обречённого.
– Нет, Полли. Просто он так решил и всё. Он отчаялся. – Комната по-прежнему была бархатно-чёрная. Но Мишеля я видела отчётливо, как иногда не видела и при дневном свете. – Думаю, он всё решил задолго до моего приезда. Как и меня, Надда в детстве отправили сюда. А когда он уже стал взрослым, к нему должен был отправиться мой отец. Но Надд сжалился над ним, позволил прожить обычную жизнь. Он хотел положить этому конец. Когда он постарел, стало очевидно, что ничего у него не вышло. И семья отправила меня сюда. А так как они знали, что Надд уже слишком стар, подослали присматривать за мной Диану Беккер. Ты всё видела… Так из наследника я превратился в нового хозяина
– Мне жаль. Извини, не нужно было заставлять открывать эту комнату.
– Нет, я ждал, когда смогу это сделать, – неожиданно повеселел Мишель. – Тебе приснился Надд – это хороший знак.
Потом мы обнялись, будто бы самое плохое уже позади и вернулись в кровать. По ощущениям ночь должна была закончиться много часов назад. Но в доме всё ещё было темно. Словно кто-то залил окна чёрной смолой.
– Как мы запрём Тени? – снова спросила я.
– Обо всём поговорим утром. Нам ещё предстоит выяснить, кто пытался тебя убить.
Так легко было поверить, что я проснулась в своей квартирке и никогда не приезжала сюда. Что, узнав про смерть Нади, приняла взрослое, правильное решение, а не сбежала, поверив в глупую авантюру. Но Надд был прав. Странно, но я верила, что этот сон мне наслали не Тени, а сам Надд. Он хотел подтвердить слова Мишеля. И вместе с тем открыл мне глаза на некоторые вещи: мне потому и легко сейчас думать, что вернуться в тот дом было бы просто, потому что выстрадала все эти воспоминания здесь. В «Чёрной Лилии» я встретилась лицом к лицу со всеми своими страхами и, хоть иногда с трудом, выдержала их натиск. Мои проблемы никуда не делись, но теперь я знаю, что могу с ними справиться. Решение приехать сюда не было правильным. Но, чтобы понять это, я должна была приехать. Так повела меня моя нить Ариадны.
– И всё же… Приятно было познакомиться, мистер Надд, – шепнула я в темноту.
Мишель беззвучно улыбнулся. Истинной причины этой улыбки я не знала. В окно забарабанил злой дождь. Старому дому снилась зима. Лезвие ножа холодно поблескивало на столе. Ночь продолжалась.
Глава 12. Дорогой потерь
«Висельника» больше нигде видно не было. Перемещаясь по дому, картина словно кричала: «Заметь меня! Заметь!» Это Надд пытался достучаться до Мишеля? Не знаю, но после сегодняшнего сна картина пропала. Мишель сказал, что увидеть во сне Надда хороший знак. Правда, не уточнил для кого.
Метаморфоз с домом я тоже больше не замечала. Специально весь день обращала внимание на разные детали – ничего. Ничего, что бы напоминало дом Нади.
«Гости» из своих комнат не выходили. Мишель наказал быть осторожной, потому что они затаились, чувствуя опасность. Но я их совсем не боялась. Чёрт возьми, я вчера опустилась на дно озера и вернулась живой! Не буду лишний раз напоминать, как страх, что такое когда-то повторится снова, заставлял меня много лет просыпаться в холодном поту. Всё-таки мы и правда материализуем свои мысли. Или фобии? Хотя это уже не так уж и важно. Я своё испытание прошла. Я теперь самого дьявола не боюсь. И если будет нужно, каким-то Теням уж точно наподдаю – останется только чёрная лужа. Мишель сказал, что именно это от них и остаётся.
Утром, сразу же после пробуждения, он начал говорить про завершение сезона. Про «самый конец». Я слушала его, сидя на подоконнике, завернувшись в простыню. Он лежал на моей кровати. От оконного стекла веяло стылостью осени. Сад, укрытый утренней дымкой, ещё дремал. Тусклое солнце едва пробивалось через ограду деревьев. Аня уже орудовала граблями, собирая опавшую листву. Мишель говорил что-то про ритуал. Что нужно запереть Тени. Полночи я бродила в коридорах собственных кошмаров, поэтому совсем не выспалась и слова Мишеля воспринимала плохо. Просто смотрела в туманное утро и радовалась, что оно наконец настало. Сейчас, собираясь на ужин, я уже жалела, что не сосредоточилась и не выслушала его как следует. Придётся переспрашивать. Он, наверняка, обидится и решит, что я не серьёзно к этому отношусь.
Я вышла из комнаты и одновременно из своей вышел Питер. Его я сегодня ещё не видела. Он на секунду замер, заметив меня, спрятался за дверь, но потом всё же показался. Вид у него был как у алкоголика, близкого к срыву: грязные волосы, причёсанные кое-как, рубашка, застёгнутая на тот же манер и дикий, нервозный взгляд. Про себя я ужаснулась, но вслух решила отшутиться:
