— Вот здорово — то! — всплеснула руками Прасковья. — Теперь к царю не за женихом, а с женихом на поклон можно ехать!
— Дурында! — стала отчитывать младшую Глафира. — Тебе сначала предложение сделать должны, а уж потом на поклон.
— Она его силой потащит, — хихикнула Клавдия. — Ничего, что силы мало… зато глазками как стрельнет!..
— Да ну тебя! — обиделась на сестру Прасковья. — Вечно ты все испортишь!
— Девочки, не ссорьтесь, — встряла я, наливая всем чай. — Вы мне лучше скажите, чем вы любите заниматься в свободное время?
А что? Хороший и логичный вопрос от свахи, между прочим. Я же должна знать, в чьи руки передаю своих богатырей? Должна. Я даже не знаю, как они умеют готовить. Кстати, проверим, когда обед будут помогать стряпать. А Светик судить будет. Он всегда правильно определяет, когда готовила не я. Вот и сестрички мне будут помогать. Берислава и Пороша не прошли тест у Светика… А тем временем, девочки крепко призадумались:
— В смысле, в свободное время? — наконец, уточнила Глафира.
— Я имею ввиду, увлечения у вас какие? — стала расшифровывать я для непонятливых. — Пение, танцы, вязание, шитье, вышивание, готовка… Что вы любите?
— Петь и плясать! — хором ответили сестры.
— А какие песни знаете? — поинтересовалась я. — Может, мы чего на пятерых сообразим?
— А давайте! — воскликнула Авдотья. — Девоньки, запеваем нашу любимую!
Ох, ты милый мой, люби-и-имый, — затянула она.
— Такой сильный и краси-и-ивый, — поддержали остальные.
Загляни в мое окно,
Давай соткем любви сукно-о-о….
Должна признать, голоса у них красивые. Эх, попробую поддержать их и не испортить песню.
— Ох, ты милый мой, жела-а-анный,
Мужественный, долгожда-а-анный,
Ты возьми меня с собой,
Быть хочу я лишь с тобо-о-ой.
Кажется, я вписалась — это радует. Авдотья и Клавдия встали, взялись за руки и начали кружиться.
— Ох, ты милый мой, приго-о-ожий,
Для меня ты не прохо-о-ожий,
Не трави ты душу мне,
Забери меня к себе-е-е…
Девушки снова уселись за стол и задумались, каждая о своем.
— Зверопо-о-олк… — мечтательно произнесла Глафира.
— Малю-ю-юта… — вторила сестре Авдотья.
— Изясла-а-ав… — мурлыкнула Клавдия.
— Праволю-ю-юб… — пробормотала Прасковья.
Све-е-етик… — пронеслось у меня в голове. Но вслух говорить это вовсе не обязательно. Я блаженно расслабилась, потягивая из кружки слегка остывший чай.
— Открывай, сваха-а-а! — раздался снаружи отвратительно знакомый голос. Марья. — Открыва-а-ай, кому говорю!
Четыре пары глаз уставились на меня с удивлением.
— Попала ты, Алена, — наконец, изрекла Клавдия. — Она разбираться к тебе пришла — из-за Светозара. Вас с ним под деревцем вся столица видела. Как вы там шептались, секретничали… А она на него виды имеет.
— Да знаю уж, — вздохнула я. — Что с ней теперь делать-то? Она не успокоится, пока не открою.
С большой неохотой я встала и поплелась в сени. Не впустить ее не получится — уж дюже она нахальная баба. А как впустить? Открыть дверь и тут же отбежать на пять шагов. В противном случае, она мне все волосы повыдергивает. Я уже говорила, что они все сговорились? Говорила… А возвращаться в свой мир лысой как-то не комильфо.
— Здравствуй, Марья, — как Юлий Цезарь, я одновременно открыла дверь, поздоровалась и отпрыгнула, — как поживаешь?
Разъяренная фурия, не меньше. Две фурии! Боже! На плече взлохмаченной Марии сидит не менее взлохмаченная Жадюня! Они спелись! И пришли мстить бедной несчастной свахе за неудавшуюся жизнь…
— А ну стой, гадина! — заорала девушка. — Поговорить нужно!
— Как же, поговорить, — настороженно произнесла я. — С волосами моими говорить собралась? Аглая!
Две против одной — не честно! Вот я и решила подмогу в лице крысы вызвать. И та, слава богу, не заставила себя ждать.
— Это что тут у нас в сенях происходит? — осведомилась она. — Нас пришли проведать две юродивые особы? Как мило: всклокоченная змея, которая некогда была завидной невестой, и белка-воровка, ощипанная особь. Извините, мы вас не ждали — думали вы на ярмарке зарабатываете, кто чем может.
Ух! Ну и крыса! Она не перестает меня удивлять… столько яда, это ж надо! А Тимошке я не завидую… Кажется мне, сейчас Аглая с белкой закончит и снова на кошака перейдет. А гости наши, тем временем, дошли до кондиции:
— Крыса! — завопила Марья. — Спасите! Помогите! — она прижалась к стене и во все глаза пялилась на крысу.
Ну вот, и эта туда же. А еще хотела мне навредить. Верещит, как антивирус Касперского, который обнаружил шпионскую программу. Фи-и-и!
— Не бойся, подруга, я с тобой, — подбодрила ее Жадюня. — Крысу я беру на себя!
С этими словами, белка спрыгнула на пол и кинулась к Аглае. А Марья, как будто не слышала напарницу — она находилась в каком-то трансе. Не прошло и минуты, а белка и крыса уже во всю катались по полу и визжали, как резаные. Марья с трудом оторвала от них взгляд и медленно стала соображать.
— Светик мой, — процедила она через пару секунд. — Мы поженимся.
Не знаю, как другие, а я своих друзей в обиду не дам.
— Он не хочет на тебе жениться, — глядя в глаза девушке, отчеканила я. — Как сваха, я не допущу подобного союза.
— Захочет, — оборвала меня расфуфыренная блондинка. — Как миленький сам поведет меня под венец. И ты, милочка, мне не помешаешь.
Ба-а-а, да это уже угрозы пошли! Вот хамка! А с виду божий одуванчик… Одуванчик, когда с него слетели все пушинки, которые делали его мягким и пушистым. Теперь и у Марьи облупилась вся показная красота, проявив ее настоящий гнилой неподдельный облик.
— Если ты с ним хоть что-то сделаешь, — едва сдерживая эмоции, ответила я, — я тебе голову оторву, поняла?
Не успела и глазом моргнуть, как по лицу прошелся хлесткий удар…
Она дала мне пощечину! Стерва! Приличных слов на нее нет! Да меня всю жизнь учили, что ругаться — это плохо! Но не могу я нормально выражаться по отношению к этой… Марье. Мое терпение лопнуло! Я схватила за шиворот блондинку и вышвырнула из терема без всякого предупреждения. За ней полетела и Жадюня. Аглая чудом умудрилась в последний момент скинуть ее с себя, а после — знатно огрела хвостом по пушистой попе: да так, что та просто напросто вылетела за дверь.
— И чтоб духу вашего здесь не было! — рыкнула я. — Не то царю вас сдам!
Надоела! Сколько можно?! Достала! Аглая была со мной полностью солидарна. У них с Жадюней свои счеты — Тимофей. А вот, кстати, и он.
