Книга Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой, страница 20. Автор книги Станислав Дробышевский

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой»

Cтраница 20

Судя по строению позвонков, у морганукодона и его родственников были шейные рёбра, но не было поясничных, а спина гнулась по вертикали, а не с боку на бок. Хвостик был тонким, как у зверей, а не толстым как у рептилий. Пояса конечностей и сами ножки-ручки у морганукодона были в основе рептилийными, лапки были широко растопырены в стороны. Самая удивительная черта — отсутствие самостоятельных эпифизов на костях.

На стопе большой палец противопоставлялся прочим, а на кончиках пальчиков были цепкие коготочки. Впрочем, это не так уж однозначно говорит о древолазании, ведь для мелкой зверушки мир полон сложнейших препятствий: камушков, травинок и веточек, через которые приходится карабкаться всю жизнь.

Маленькая тонкость

Длинные кости формируются из нескольких центров окостенения: центральная часть — тело, а концы — эпифизы (служащие для образования суставов) и апофизы (нужные для прикрепления связок и сухожилий). Между телом и эпифизом долгое время сохраняются хрящевые метафизы, позволяющие кости расти в длину. Когда метафиз окостеневает, наши кости завершают рост, поэтому взрослые млекопитающие имеют конечный размер. У рептилий же кость прирастает на своих концах без всяких метафизов — потенциально бесконечно, не останавливаясь в подростковом возрасте. Получается, морганукодоны в плане роста были больше похожи на рептилий; вероятно, именно этим объясняются трёхкратные различия в размерах тела взрослых особей.

Судя по острым бугоркам на зубах, все морганукодонты были насекомоядными, но прогресс шёл семимильными шагами.

Уже в норийском веке возникли аллотерии Allotheria и в частности — Haramiyida. Древнейшие представители — европейские Thomasia и Theroteinus nikolai, а также гренландские Haramiyavia clemmenseni. Их моляры стали гораздо шире и площе, покрывшись множеством тупых бугорочков. Возможно, они грызли каких-то очень прочных насекомых, но могли уже питаться и растениями, став, таким образом, первыми растительноядными млекопитающими. На это же намекают длинные сильнонаклонные резцы и очень маленькие клыки. В целом зубная система триасовых харамийид похожа на таковую грызунов и в последующем достигла идеала у их возможных потомков — многобугорчатых.

Но на этом эволюция не остановилась. Всё в том же норийском веке триаса возникают и настоящие звери Theria — трёхбугорчатые Trituberculata, включая симметродонтов Symmetrodonta, или Holotheria. Правда, триасовые европейские и гренландские Woutersia mirabilis, W. butleri и Kuehneotherium praecursoris относятся к ним с некоторым сомнением, но явно представляют новую ветвь развития. Последний вид, несмотря на древность, выглядит даже чуть прогрессивнее, чем юрские Haldanodon и Hadrocodium. Как легко догадаться по названиям «трёхбугорчатые» и «симметродонты», треугольные зубы этих зверьков имели три острых бугорка — большой центральный, два маленьких боковых и два совсем крошечных в нижних углах. В отличие от всех других млекопитающих, кюнеотерии имели до шести премоляров и до шести моляров, мало отличающихся друг от друга. Останки симметродонтов редки и ограничиваются зубами и челюстями, так что трудно понять, как они выглядели и жили, но мало сомнений, что они были похожи на землероек — все мезозойские млекопитающие на них похожи. Так или иначе, эти крошечные существа — наши Великие Предки.


Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой

Как водится, конец периода ознаменовался грандиозным вымиранием. Катаклизм был опустошительным — исчезли 45 % видов, в том числе все конодонты и примитивные акулы, большинство палеонисков, подавляющее большинство гигантских амфибий и многие группы рептилий. Любопытно, что млекопитающие преодолели границу периодов почти безболезненно, одни и те же виды, например, Morganucodon watsoni и Kuehneotherium praecursoris жили с конца триаса до синемюрского века юры.

Причины катастрофы точно неизвестны. Вероятнее всего, достаточным поводом были продолжавшиеся подвижки земной коры, привёдшие к увеличению влажности климата, привёдшей к увеличению отражения солнечного света от воды, привёдшему к похолоданию (конечно, водяной пар одновременно является и парниковым газом, но вроде как охлаждающий эффект перевесил). В этом ракурсе логично исчезновение планктонных организмов и холоднокровных четвероногих.

Однако, как обычно, некоторым неймётся без взрывов, огня и дыма. Что ж, богатая история планеты всегда предоставит подходящие события и объекты. Например, чем плох стокилометровый Маникуаганский кратер в Канаде от падения пятикилометрового астероида? Правда, каменюка шандарахнула примерно за 13 миллионов лет до вымирания, но была же. А как насчёт массовых извержений вулканов и излияния базальтовых лав в центрально-атлантической магматической области? А хороши ли климатические качели: краткосрочное похолодание из-за выделяющегося SO2 и последующее долговременное потепление из-за повышения CO2? А для тех, кому мало астероидов и вулканов, на дне морей всегда готово «метангидратное ружьё», при потеплении и уменьшении плотности воды выбрасывающее в атмосферу столько метана, приводящего к парниковому эффекту и ещё большему потеплению, что потери 45 % кажутся заниженными.


Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой

Триас — время восстановления после краха палеозоя, эпоха возможностей. Он окончательно вывел нас из рептилий в звери, раскочегарил наш обмен веществ, обострил обоняние и слух, снабдил нас неокортексом — дал надежду на разум. Триас обогрел нас, дал нам кров и накрыл стол — накормил сверчками.

Но тот же триас не давал нам расслабиться и забыться в эволюционной неге. Он вырастил динозавров и иных зубастых чудищ, заложил основу для птиц — наших конкурентов и врагов на будущие миллионы лет.

Триас подготовил богатую почву для новых свершений, а потом широким взмахом стёр большую часть самых несуразных своих проектов, оставив лишь самый прочный фундамент, которого хватило ещё на два периода. Пришло время юры…


Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой

Альтернативы

Из всех периодов существования Земли триас — один из самых богатых на возможности. Вымирание почти всех мелких и крупных созданий в конце перми в совокупности с потеплением открыло невероятные перспективы для развития.

Изобилие аммонитов и рыб, подстёгиваемое по цепной реакции, могло бы вылиться в нечто большее. Большинство амфибий вымерло, так что выход на сушу мог бы осуществиться второй раз на новой основе. Как бы выглядели сухопутные потомки аммонитов или хрящевых ганоидов? Смогли ли бы они преодолеть сложности, стоявшие на пути к разуму?

Но выжившие амфибии и рептилии не пустили новых колонизаторов на уже занятые эволюционные поляны. Среди них самих развернулась напряжённая борьба за доминирование на планете. Если у расслабленных в тёплых болотах гигантских темносподилов шансов изначально было не так много, то бесчисленные парарептилии, парапсиды, диапсиды, архозавроморфы и тероморфы расцвели пышнейшим цветом. Водные и древесные, роющие и парящие, шныряющие в лесах новых типов и даже активно летающие — все они наперебой занимали экологические ниши и создавали их сами. Конечно, больше всего шансов было у архозавроморфов — улучшающийся климат сделал пермские наработки тероморфов неактуальными и избыточно затратными, загнав зверообразных и их потомков млекопитающих в нижние этажи и даже подвалы прогресса.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация