Книга Когда мы верили в русалок, страница 10. Автор книги Барбара О'Нил

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Когда мы верили в русалок»

Cтраница 10

Молодая миленькая учительница краснеет, обмениваясь с Саймоном рукопожатием.

– Доброе утро, мисс Канава.

– Доброе утро, мистер Эдвардс. Миссис Эдвардс. Садитесь, прошу вас. – Она складывает на столе руки. – Чем могу служить?

Мы излагаем свою проблему: Сара ни с того ни с сего изъявила желание перейти на домашнее обучение; по-видимому, что-то у нее не клеится в школе.

– Знаете, – говорит мисс Канава, поразмыслив немного, – возможно, ее задирают. Одна из девочек претендует на лидерство, и все остальные ей в рот заглядывают.

– Это Эмма Рид, что ли? – догадываюсь я. Эмма – ребенок с румяным личиком, золотистыми волосами и огромными голубыми глазами. Ангелочек с инстинктами барракуды.

– Они с Сарой никогда не ладили, – кивает мисс Канава.

– Почему? – спрашивает Саймон.

– Они обе… – учительница медлит, тщательно подбирая слова, – девочки с характером. И у обеих, по общепринятому мнению, популярные родители.

– Популярные? – недоуменно повторяю я.

– Известные. Мама Эммы – диктор на Новозеландском телевидении, а вы, мистер Эдвардс, на виду благодаря своим клубам. – Саймон сам представляет свои тренажерные залы. Радушный хозяин, он всех приглашает посетить его заведения и получить заряд здоровья. Также ежегодно он проводит благотворительные мероприятия с целью сбора средств для поддержания программы «Учитесь плавать в Окленде». Саймон стремится всем детям в городе привить любовь к плаванию.

– Понятно. – Я смотрю на мужа. На лице его застыло непроницаемо-приветливое выражение, но жесткая складка губ выдает его недовольство.

– Мисс Канава, вы замечали, что ее обижают? – спрашивает он.

– Слышала, как обзывали. Девочкам было сделано замечание.

– Как обзывали? – уточняю я.

– Не думаю, что…

– Как обзывали? – перебиваю я ее, повторяя свой вопрос.

Учительница вздыхает.

– Сара Шрек. Из-за ее высокого роста.

Саймон хранит мертвое молчание.

– И еще… – мисс Канава искоса бросает взгляд на моего мужа, – Ботанка.

– А это оскорбление?

Учительница пожимает плечами.

– Я побеседую с мамой Эммы, – говорю я. – А вы, будьте любезны, сообщайте мне, если опять что-то будет не так.

– Непременно.

У Саймона чуть подергивается подбородок.

– Что вы сказали тем девочкам?

– О, я не… я не помню.

– Думаю, вы лжете, мисс Канава, а лжи я не выношу.

– Нет, я… то есть… – начинает возражать она, краснея.

Саймон встает, выпрямляясь во весь свой огромный рост – шесть футов четыре дюйма [6].

– Издевательства над любым ребенком должны немедленно пресекаться. Это вам не игрушки, и допускать этого нельзя.

– Да, да. Конечно, вы правы. – Щеки у мисс Канавы пылают, как фуксия.

– И больше никогда мне не лгите.

Саймон берет меня за руку, и мы уходим. Шагает он быстро, так что мне приходится чуть ли не вприпрыжку бежать за ним. Наконец он это замечает и останавливается.

– Извини. Просто я терпеть не могу мерзавцев, которые унижают других.

– Знаю. – До знакомства с ним рослые спортивные мужчины меня никогда особо не привлекали, но в Саймоне сильно развиты чувство справедливости и благородство, и эта особенность выгодно отличает его от остальных. – За это я и люблю тебя.

Напряжение уходит из его плеч. Он наклоняется и носом трется о мой нос.

– Только за это?

– Ну, есть еще одна маленькая штучка.

– Она не маленькая.

– Конечно, дорогой. Совсем не маленькая.

* * *

Из школы я сразу отправляюсь в Сапфировый Дом. Хочу в одиночку пройтись по особняку, ощутить его энергетику, так сказать, и решить, что там нужно сделать и кого нанять для выполнения необходимых работ.

Я еду по ухабистой дороге, что тянется под сводом переплетенных ветвей разросшихся кустарников, и уже строю планы о том, как использовать каждую комнату и как лучше каталогизировать грандиозное количество антиквариата, что хранится в них. Сучья фейхоа царапают бок автомобиля, и я морщусь, представляя, как сдирается серебряная краска. Должно быть, колесами я раздавила ее плоды, потому что в открытое окно пахнуло душистым ароматом. Поддавшись порыву, я останавливаю машину и вылезаю, прихватив с заднего сиденья холщовую сумку.

До приезда в Новую Зеландию о фейхоа я слыхом не слыхивала. Это маленькие плоды, внешне нечто среднее между авокадо и лаймом, но под кожурой душистая желтая мякоть, по консистенции похожая на спелую грушу. Вкус и аромат у фейхоа сложный, напоминает с десяток других фруктов и ягод, но для меня это просто фейхоа, которую ни с чем не сравнить.

С ликованием в душе я собираю ее плоды в сумку, думая, на что я пущу мякоть. Представив лицо Саймона – в отличие от меня, он не большой любитель фейхоа, – я довольно посмеиваюсь и аккуратно кладу сумку под пассажирское кресло, затем, напевая себе под нос, снова сажусь за руль и еду дальше вверх по холму.

Наконец выезжаю из-под растительного свода на солнце, и у меня опять захватывает дух от открывшегося зрелища. Небо, море, особняк на холме, словно король, с вершины обозревающий свое королевство. Сапфировый Дом – подходящее название: особняк обрамляет вся синева природы. Я ежусь от удовольствия. Оно столь глубоко, что сродни сексуальному наслаждению. Поразительно, что жизнь привела меня сюда, в этот дом, где я буду жить со своими детьми и их отцом – человеком, состоящим из одних достоинств, во что я до сих пор не могу поверить.

Пока я стою и восхищаюсь видом, облако заслоняет солнце, внезапно накрывая тенью всю округу. У меня по спине пробегает холодок, словно это предзнаменование: я долго живу в счастье. Может быть, слишком долго?

Но облако проплывает, снова светит солнце, и я отмахиваюсь от предостережения.

Из пакета с фейхоа я черпаю горсть плодов и затем беру свою парусиновую рабочую сумку с блокнотами, ручками, рулетками и айпадом. Солнце печет голову, и я подумываю: не надеть ли шляпу? Серфистка из Калифорнии, я думала, что все знаю про солнце, но стоило один раз сгореть в Новой Зеландии, и я поняла, что здесь оно куда более жгучее. Местные жители, выходя на улицу, с ног до головы обмазываются солнцезащитными кремами.

Однако сегодня я не намерена долго торчать под открытым небом. Оставив свою белую хлопчатобумажную шляпу на переднем сиденье, я иду к дому. Влажность, как ни странно, высокая, и у меня возникает ощущение, будто я плыву в воздухе. Если ветер не поднимется, после обеда с ума сойдешь от духоты. Сейчас пока ни ветерка. У меня от пота взмокли волосы, шея, уши.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация