В итоге Салгант работу сдал, но неожиданно согласился на должность ассистента Астера. И если бы не Вилма многие бы ломали голову, отчего же эльф вдруг заинтересовался мертвой материей, с которой работал Астер. Воскрешенные и эльф
— это сочетание похлеще самогона с молочным коктейлем. Но к концу года эта была единственная свободная должность, к тому же Астеру нужен был человек, спокойно относящийся к работе с воскрешенными мышами. В общем, Салгант остался в школе. По версии самого эльфа, потому что его уговорил Астер, по нашей с Лил — потому что ему очень нравилась Вилма. Мне кажется, никто не будет заходить к раздражающей его особе почти каждый вечер только чтобы внести еще несколько запятых в готовый текст работы. А эльф постоянно ходил, но и себе ни в чем не признавался.
— Я думаю тебе уже пора забыть о нашей свадьбе, — перевел тему Салгант. — Насколько я мог заметить, на твоем запястье знак моего дяди.
— Он утверждал, что знак ни к чему не обязывает, — ответила я, рассматривая немного смущенного эльфа.
— Да это так, — Салгант повернулся ко мне наконец-то с улыбкой. — Но кто в своём уме поверит в это, зная моего дядю? Мне кажется, у вас уже всё решено.
Я тоже улыбнулась, предпочитая промолчать. В моей жизни многое, действительно, решено. С учебой, с моими полями, с друзьями.
— Рей, — Салгант осторожно взял за руки, разворачивая к себе. — Ты же не будешь глупить и останешься с ним?
— Вы с дядей очень похожи, — засмеялась я. — Он беспокоится о тебе, ты о нём.
— Он обо мне больше, — улыбнулся Салгант, все еще заглядывая в глаза и ожидая ответа.
— О тебе невозможно не беспокоиться, — честно призналась ему. — Иногда кажется, ты с трудом не попадаешь под колеса кареты, прогуливаясь в городе.
Он извинительно улыбнулся и посмотрел в сторону пирующих.
— Рей, я думаю тебе лучше пойти к Галатэлю, — сказал он, и я проследила за его взглядом.
Бывший Правитель западного королевства эльфов стоял у стола старейшин и задумчиво нас разглядывал, не прислушиваясь к тому, что обсуждают у него под боком.
— Не хотелось бы, чтобы он подумал, будто я претендую на его избранницу и злился даже за намек на подобное, — заметил он, как мне казалось без доли улыбки.
— Сейчас он думает не об этом и точно не злится, — ответила Салганту, тоже разглядывая Галатэля. В простой одежде серо-зеленых тонов и с туго заплетенной косой, он выглядел очень по-деловому, как будто и не на праздник пришел. — Скорее всего, его задумчивость касается видения. Он либо что-то видел такое раньше или видит сейчас.
— Буду надеяться, что ты его знаешь лучше меня, — то ли с нотой иронии, то ли с нотой обиды ответил Салгант.
Я шире улыбнулась. Кажется, за последние месяцы я узнала о Галатэле почти все, причем в основном я познакомилась с его недостатками. Например, узнала, что до первой чашки чая по утрам он почти невыносимый эльф. Он мог просто молчать или бухтеть по самым незначительным вещам. Тогда я садилась рядом, наливала ему чай, клала голову на плечо и гладила его по руке, тогда он быстрее приходил в норму.
Еще он мог погрузиться в себя из-за какого-то видения, как сейчас. И если утро
— дело поправимое, то размышления об увиденном — нет. В такие часы он вел себя, как обычно, просто был чуть задумчивее. Чтобы расшевелить его приходилось прибегать к страшным методам и забрасывать его подушками. Но он не любил делиться тем, над чем размышлял. Как оказалось, он был ужасно скрытен и считал, что перекладывать какую-либо ответственность за его видения на других несправедливо. Похвальное качество, но меня не устраивало. Потому что помня, как он решил, что лучше выдать меня за Салганта, а самому пойти в койку к другой, чтобы раз и навсегда отбить у меня охоту влюбляться в него и чтобы самому от себя стало противно, я хотела знать с чем придется иметь дело.
И в конце концов, кое-что он рассказал. Мелочи, на его взгляд, из видений вроде тех, что были об эльфийках ждущих детей или об Алмиэле, у которого вдруг появится дама сердца. Правда, потом выяснилось, что дама могла вскоре после их свадьбы погибнуть. Ужас, конечно, но он рассказал, а на душе стало лучше и у него, мне кажется, тоже. Одному справляться с таким сложно, и я удивлялась, как он не свихнулся, видя всю жизнь кошмары со смертями. Да к тому же еще ломал голову над тем, как их исправить и решал всё в одиночку.
Это все я узнала за две недели проведенные вместе.
Мы расстались после его предложения. Он уехал ко двору короля, я в школу. За девять дней расставания я получила от него двенадцать писем. И все равно скучала. А потом как-то после занятий Салгант вывел меня к конюшням, где ждал Галатэль. С цветами у аккуратного экипажа в бежевых тонах. Он меня почти украл.
Каждое утро, на протяжении двух недель я опаздывала, несмотря на то, что часто Галатэль давал своего эльфийского жеребца. Но проснуться вовремя получалось очень редко. И это было прекрасно. Хотя, наверное, слухов по этому поводу ходило на порядок больше, чем обо мне и Астере. Но, когда рядом был Галатэль, все остальное казалось шелухой.
Не знаю, как у него получилось приехать, но он был рядом. Снял небольшой домик в городе, и я каждый вечер после занятий спешила туда или он сам приезжал за мной обычно верхом, потому что я любила совместные верховые прогулки, а возвращалась в школу примерно ко второй паре. Я была счастлива.
Самые романтичные две недели в моей жизни это не просто четырнадцать дней, для меня это отдельная эпоха, состоящая из особенных моментов. Сон с ароматом лесной малины. Тихий завтрак с одним поцелуем и его улыбка после кружки чая. Разговоры обо всё и ни о чём. Совместный ужин дома или в ресторации. Шокированные взгляды окружающих и лукавый огонёк в его глазах.
Да, чужое внимание немного льстило, но и напрягало. Особенно женское. Правда, я наконец поняла, что мне нечего бояться. Галатэль, конечно, все замечал, но его восхищение и улыбки целиком принадлежали мне. И именно в эти две недели, когда я узнала, что и эльфы по утрам бывают несносными, и что только мне Галатэль доверил свои видения, и со мной честно говорит обо всём, я смогла его простить.
До этого как бы я себя ни убеждала, что все будет хорошо, но не могла сказать ему «люблю». Я даже наше сожительство воспринимала, как что-то очень приятное, но временное.
И знала, что мне будет больно, когда-то потом, но будет. Только к концу этих двух недель я осознала, что вряд ли его отпущу. Неидеальный эльф с тяжелым утром даже без попойки окончательно меня покорил. Прямотой, откровенностью и беззащитностью перед собственными ошибками.
— Это, кажется, зелёное платье? — невинно поинтересовался Галатэль, когда все же подошел к нам, и Салгант смог со спокойной совестью пригласить кого-нибудь на танец.
Я, конечно, кивнула, цвет моего однотонного платья, вообще, сложно было спутать с каким-то другим.
— Представляешь, у эльфов, если свободная девушка надевает зеленый, значит что ее сердце отдано кому-то навеки.
