Наконец появляются наши главные гости – светящаяся от гордости Юлька приводит в актовый зал Гагарина и Леонова. Метеориты в первый момент застывают, не веря своим глазам, потом окружают героев и засыпают их радостными приветствиями и вопросами. Юлька со смехом рассказывает, что вредного дядьку на вахте чуть кондрашка не хватил, когда она ехидно спросила его, нужно ли товарищам космонавтам тоже предъявлять документы или же он поверит им на слово.
И Гагарин, и Леонов приехали в штатском, но не узнать Первого космонавта невозможно, особенно когда он улыбается своей неповторимой улыбкой. Нет у нас в стране человека, который не узнал бы Юру. Плохо другое – сейчас вахтер доложит начальству о приезде космонавтов, а потом растрезвонит по всему Радиокомитету, и сюда, в актовый зал, начнется настоящее паломничество. Отвожу в сторону одного из охранников из «девятки», объясняю. Тот понимающе улыбается:
– Не волнуйся, все будет пучком.
Я вижу как в зал заходит Марк Наумович. Рядом с ним идет невысокий круглолицый мужчина в добротном импортном костюме.
– Вот, знакомьтесь. Это Алексей. – Коган-старший кивает на меня. Затем обращается ко мне: – Мой друг, Николай Николаевич Носов.
Ух ты! Это же сам автор «Незнайки»! А еще лауреат Сталинской премии, знаменитый писатель.
– Напросился с Марком, – смеется Носов. Мы крепко жмем друг другу руки. – Федин так тебя живописал, да и по Союзу писателей ходят слухи о новом литературном клубе.
А ведь Носов прямо сейчас публикует поглавно своего «Незнайку на Луне» в журнале «Семья и школа».
В голове иронично начинает звучать СЛОВО, само собой всплывает:
«– …А кто такие эти полицейские? – спросила Селедочка.
– Бандиты! – с раздражением сказал Колосок. – Честное слово, бандиты! По-настоящему обязанность полицейских, – защищать население от грабителей, в действительности же они защищают лишь богачей. А богачи-то и есть самые настоящие грабители. Только грабят они нас, прикрываясь законами, которые сами придумывают. А какая, скажите, разница, по закону меня ограбят или не по закону? Да мне все равно!..»
М-да… Пройдет еще двадцать семь лет, и все будет как в пророчестве Носова. Союз развалится, богачи, прикрывающиеся законами, будут грабить народ. Или теперь не будут? В стране новое Политбюро, создана Особая Служба. Свежие лица в руководстве страны должны переложить штурвал корабля под названием СССР на другой курс.
СЛОВО в голове тревожно зазвучало. Нет, не должны? Я еще не все сделал для спасения страны? Черт, как же сложно общаться с высшими силами в таком урезанном режиме!
– …так что? – Коган заглядывает мне в лицо.
– А? – Я, очнувшись, оглядываю зал, Носова.
– Говорю, ты не против Николая в жюри?
– Конечно, нет! – с жаром отвечаю я. – Товарищ Носов, пойдемте на сцену!
Удостоверившись, что все в сборе, на дверях зала вывешиваем объявление: «Просьба не беспокоить, идет собрание», закрываемся на ключ и начинаем заседание клуба. Председательствует Лева. Он оглашает повестку дня, представляет членов жюри. Кроме космонавтов и Носова в него входит Марк Наумович. Да, еще и я. В зале оживление – многие уже слышали о новом студенческом журнале и вот теперь вживую видят его главного редактора. А заодно и всю редколлегию в полном составе. Коган-старший берет слово, толкает небольшую речь о тех возможностях, которые теперь открываются перед будущими журналистами и членами литературного клуба «Метеорит» в частности. Конкурс фантастического рассказа – только первая ласточка, «Студенческий мир» и дальше будет сотрудничать с нашим клубом и печатать у себя самые удачные работы студентов журфака. К тому же, независимо от разных конкурсов, все желающие могут приносить в редакцию свои статьи. Если редколлегия сочтет их подходящими для журнала, они будут обязательно напечатаны.
Лева отчитывается по акции клуба с пьесами. Рассказывает о том, что Минкульт их одобрил, уже приходят положительные отзывы из городов, в нескольких театрах начаты репетиции. Носов с любопытством на меня смотрит, одобрительно подмигивает.
А Лева тем временем продолжает вещать:
– Наша общая работа принесла хорошие плоды. Опыт с массовой рассылкой пьес по театрам страны стоит признать прогрессивным и заслуживающим внимания. Если еще кто-то из членов клуба создаст достойные пьесы, этот опыт явно стоит повторить. Предлагаем членам клуба задуматься над этим и начать более активно писать.
Потом переходим уже к самому конкурсу, и начинаются слушания. Семь рассказов-финалистов читают сами авторы. Затем идет обсуждение. Что приятно – космонавты принимают в этом самое живое участие, особенно Алексей Леонов. Несколько дельных советов дает Носов.
Потом проводим общее голосование клуба. Результат оказывается немного неожиданным – победителей, набравших абсолютно одинаковое количество голосов, двое. Теперь точку должно поставить жюри. Мы коротко совещаемся, Марк Наумович предлагает соломоново решение – признать победителями обоих авторов и напечатать сразу два рассказа. Решение несколько спорное, но зато все довольны. Главное – народ полон оптимизма и рвется теперь писать статьи, рецензии и рассказы. Может, это и правильно – начать не с пьес и романов, а с более мелких форм.
Смотрю на часы – пора идти встречать следующих гостей. Метеориты, пользуясь небольшим перерывом, снова окружили космонавтов и Николая Николаевича, засыпая их вопросами. Димон только и успевает всех фотографировать. И хотя сегодняшнее заседание клуба на этом можно считать закрытым, никто из ребят не спешит уходить. Все с большим нетерпением ждут, что же будет дальше. Потому что Лева уже настраивает кинопроектор. Небольшой экран на сцене зала оказался для нас как нельзя более кстати.
Вскоре я привожу в этот зал отца и еще двух знакомых сотрудников зиловского КБ, которые работали над нашей доской для серфа. Вторая часть нашего вечера к литературе не имеет никакого отношения – это скорее киноотчет о наших приключениях на побережье Черного моря. Пока я знакомлю растерянных зиловцев с космонавтами, Димон притаскивает из кабинета нашу «виновницу торжества» – доску для серфинга, выставляет ее на всеобщее обозрение. А Лева предлагает всем посмотреть смонтированный им двадцатиминутный фильм, снятый в Оленевке и Коктебеле. Я его еще тоже не видел, так что гляжу на экран с таким же интересом, как и остальные. На экране разворачивается история нашей южной жизни. Я снова вижу наш лагерь, загорелые лица друзей и бесконечные попытки овладеть доской. Тренировки на Оленевском лимане, а потом и на морской воде. Вот и наш Ванька в обнимку с катраном. За двадцать минут на экране проносятся события почти трех недель, и в груди что-то щемящее сжимается, глядя на то, какими счастливыми и беззаботными мы были в это лето. Вот за что надо бороться! За мирную советскую жизнь, за будущее загорелых детей, за счастье и любовь!
И если на первых кадрах мы беспомощно суетимся вокруг доски, то в конце фильма вся наша компания уже вполне уверенно держится на плаву. На последних кадрах, снятых в бухте Тихой, к нам еще и Евтушенко присоединяется.
