– А Женька-то откуда там взялся? – изумляется Гагарин.
– Случайно в Коктебеле встретились…
Стоит фильму закончиться, как на нас обрушивается град вопросов. Ладно космонавты и метеориты, но даже сами зиловцы не ожидали, что на доске, изготовленной их руками, можно так эффектно рассекать по волнам. Да, Крым – не Гавайи и даже не Австралия. Но серфинг на черноморском побережье определенно имеет право на жизнь. И может войти на общих основаниях в Федерацию водных видов спорта. Пусть не каждый сможет купить и провезти на юг такую большую доску через полстраны на поезде. Но для автовладельцев этот подвиг вполне по силам. Что мы и доказали своим личным примером.
Димон фотографирует зиловцев с космонавтами на фоне нашей доски. Потом Алексей с Юрой берут с нас обещание, что летом мы дадим им пару открытых уроков по серфингу. Идея так их захватила, что Гагарин тут же договаривается с зиловцами, чтобы те изготовили несколько досок для Федерации водного спорта. И мы еще от одной доски не отказались бы. Так что уже смело можно вести речь о небольшой экспериментальной партии. А там, глядишь, еще кто-нибудь подтянется.
Только народ успокоился после бурного обсуждения нашей доски, как я огорошил всех новой идеей – на нее можно поставить парус, и тогда у нас будет новый вид спорта – виндсерфинг. Зиловцы скептически смотрят на доску, но я их успокаиваю, что уже примерно представляю, как парус должен крепиться, чтобы он был максимально удобным и подвижным. Но! Этим изобретением мы займемся не раньше весны. А сейчас, в преддверии зимы, более актуальна другая идея – снежная доска. Ведь из-за климатических условий в нашей стране сноуборд может оказаться гораздо популярнее доски для серфинга. Про себя же думаю, что в этом деле мы должны обязательно опередить штатовцев, которые изобретут сноуборд только в следующем году. Да и в один из зимних номеров журнала фотографии со сноубордом ложатся просто идеально!
Тут же разворачивается новая дискуссия. Все толпятся возле стола на сцене, активно жестикулируют, требуют от меня подробностей.
Объясняю примерные параметры и внешний вид снежной доски. Сразу становится понятно, что из-за сравнительно небольшого размера и веса сноуборд, как и лыжи, можно будет возить с собой в городском транспорте или на электричке. А уж недостатка снега у нас в стране нет, им зимой весь Союз засыпан. В Приэльбрусье, на Чегете уже построена первая в СССР канатно-кресельная дорога. А ведь еще есть Домбай, Хибины…
Метеориты меня горячо поддерживают, похоже, снежная доска станет более массовым увлечением молодежи, чем серф. Космонавты берут обещание провести испытание сноуборда вместе. Такое ощущение, что Гагарин прямо сейчас готов ехать в горы.
Меня уверяют, что недалеко от Звездного есть подходящее место, где они катаются на лыжах. А потом всем вместе можно и на Урал съездить. Я же себе ставлю галочку, что по первому снегу нужно будет обязательно сгонять в Яхрому – для горных лыж и сноубордов лучшего места в Подмосковье все равно нет.
Пока все горячо обсуждают идею сноуборда, отец отзывает меня в сторону:
– Алексей, меня рабочие просили с тобой поговорить насчет Эдика Стрельцова. Ну нельзя же такого сильного футболиста в заводской команде держать – это несправедливо! Спасибо ему, конечно, что ЗИЛ стал чемпионом среди заводских команд, но ведь он свое наказание уже получил. Можно его теперь вернуть в «Торпедо»? Ты все же такие связи имеешь…
Да… футболисту надо помочь. В прошлой моей жизни его ведь Брежнев вернул в строй, когда ему передали письмо с несколькими тысячами подписей от обычных людей до депутатов Верховного Совета СССР и Героев Социалистического Труда. А теперь кто за него похлопочет? Надо помочь.
– Знаете что? А напишите коллективное письмо на имя Хрущева и соберите подписи всего коллектива. И еще неплохо бы партком ЗИЛа к этому подключить. А я обещаю его у Гагарина подписать и передать письмо Никите Сергеевичу. Только сделать это нужно быстро. Мне в конце месяца в Японию улетать, и если вы не успеете, тогда все отложится еще на месяц. Недели вам хватит?
– Вполне!
Я усаживаюсь один в президиум, смотрю, как ребята общаются с космонавтами. Вика тревожно смотрит на меня, я мотаю головой – все, мол, нормально.
– Чего грустный такой? – рядом присаживается Носов, закуривает сигарету. Официальная часть закончена, на столах пепельницы – уже можно курить.
– Да вот, я тоже придумал сюжет интересной фантастической повести, а писать времени нет. Жаль, если пропадет.
– Что за повесть? – любопытствует Николай Николаевич.
– Про экспедицию на Марс.
– Ну, это заезжено, – пожимает плечами Носов. – Читал «Страну багровых туч» Стругацких? Мощные фантасты. И написали хорошо. Там как раз экспедиция на Венеру.
– Читал, – киваю я. – Но у меня другой сюжет. Происходит пыльная буря, члены экипажа думают, что главный герой погиб, оставив все оборудование, экстренно улетают. А он жив!
– Хм… Эдакий Робинзон Крузо в космосе? Сильно. И что же дальше?
– Ну наш герой не промах, откапывается, находит жилой модуль, сажает семена картошки в парниках. Ждет спасателей с Земли. Но для этого им сначала надо послать сигнал.
– А кислород? Дышать-то как?
– Экспедиция оставила запасы, да и у него есть гидролизная установка.
– Для гидролиза вода нужна. – Носов все больше задумывается.
– В кратерах есть лед. – Я закидываю новый крючок писателю: – Николай Николаевич! Может, возьметесь?
– Как можно?! Это же твой сюжет!
– Сейчас совсем некогда. – Я немного театрально вешаю голову. – Жаль, если сюжет пропадет.
– Ну, можно в соавторстве, – осторожно замечает Носов. – «Незнайку» я уже почти закончил, время есть. Идея и правда очень сильная!
– Вот и отлично! – Я радостно жму руку писателю. – Это же такая ударная история! На Западе издадут, фильм снимем…
Американцы через четыре года на Луну собираются – им история про «потеряшку» на Марсе ой как зайдет.
– Давай для начала обменяемся телефонами, режиссер, – смеется Носов.
13 сентября 1964 года, воскресенье, 13.40
Троице-Лыково, дача М.А. Суслова.
– Кто, говоришь, принес тебе эти фотографии? – Михаил Андреевич нацепил очки и еще раз посмотрел на карточки. На них молодой парень в камуфляже и солнечных очках сидел на фоне Ленинских гор на броне БТРа, положив автомат Калашникова на одно плечо.
– Лейтенант Москвин. – Денис Филиппович расстегнул плащ, стянул его и повесил через руку. Осеннее солнце дало еще один шанс «бабьему лету», и в саду возле дачи становилось жарко. – Из второго главка.
– А почему он принес эти фотографии тебе, а не своему непосредственному начальнику? – Суслов подровнял фотокарточки, убрал в карман пиджака.
– Полковник Измайлов очень осторожен, да еще и втык от Мезенцева недавно получил, – пожал плечами Бобоков. – А Москвин амбициозен, хочет занять должность начальника.
