Мерсер продолжал:
– Значит, она не сказала ничего из того, о чем не следовало говорить, мисс?
– Нет, – ответила Хилари довольно рассеянно. Она не осознавала, что говорит. Она думала о том, почему миссис Мерсер старалась ускользнуть от мужа во время судебного процесса над Джеффом, которого обвиняли в убийстве, а миссис Мерсер выступала в качестве главной свидетельницы обвинения. Миссис Мерсер пыталась встретиться с Мэрион, но безуспешно. «Мисс, если раньше во всем, что я говорила, не было ни слова правды, то теперь я не лгу. Я хотела с ней встретиться». В ее памяти всплыли нотки ужаса, сквозившие в голосе миссис Мерсер, и пристальный взгляд ее прозрачных испуганных глаз, когда она прошептала: «Если бы только она встретилась со мной», – а потом: «Она не встретилась со мной. Отдыхает – вот что мне сказали. А потом он вернулся, и у меня больше не оказалось такой возможности. Он об этом позаботился». Тогда она не обратила внимания на эти слова. Но теперь они приобрели для нее смысл. О чем хотела рассказать миссис Мерсер? Что изменилось бы, если бы бедняжку Мэрион не уговорили немного отдохнуть?
Мерсер продолжал что-то говорить, но она не слушала его. Наконец она перестала думать о той встрече в поезде и повернулась к нему с неожиданной решимостью:
– Вы были свидетелем на судебном процессе против мистера Грея, вы оба выступали как свидетели?
Он опустил глаза.
– Да, мисс. Это было очень нелегко для меня и для миссис Мерсер. Миссис Мерсер так и не оправилась после того случая.
– Вы верите, что мистер Грей совершил это преступление?
Этот вопрос сорвался с губ Хилари совершенно неожиданно.
Мерсер взглянул на мостовую. В его голосе звучал вежливый упрек:
– Так решили присяжные, мисс. Мы с миссис Мерсер только выполняли свой долг.
Что-то внутри Хилари взорвалось с такой силой, что она почти полностью утратила самоконтроль. Она почувствовала дикое, непреодолимое желание расцарапать Мерсеру его холеное лицо и обвинить во лжи. К счастью, «почти» не означает «полностью». Молодая воспитанная девушка не станет бить дворецкого на улице, это просто не принято. Ее бросало то в жар, то в холод, и она немного ускорила шаг. Новая дорога сменилась старой, впереди уже был слышен шум оживленной улицы. Больше всего ей хотелось сесть в автобус и навсегда забыть о Патни и чете Мерсер.
Он по-прежнему шел рядом, продолжая говорить о своей жене.
– Не стоит ворошить старое, это только принесет неприятности всем, кто в этом замешан. Я не раз говорил об этом миссис Мерсер, но поскольку у нее нелады с головой – доктора говорят, что от нервов, – она продолжает твердить о данном деле и винит себя за то, что ей пришлось давать показания. Но я предупредил ее: «Ты обязана рассказать все, что знаешь, и не твоя вина, если это кому-то навредит. Ты не можешь солгать под присягой в зале суда, просто не можешь. Ты должна рассказать все, что видела и слышала, а остальное решать присяжным и судье». Но она продолжает твердить о случившемся, и я не знаю, что с ней делать. Я рад, что она не доставила вам беспокойства, мисс. Хотя уверен: вы отнеслись бы с пониманием к бедняжке, у которой не все в порядке с головой.
– Разумеется, – ответила Хилари.
Спасительная улица была совсем близко. Хилари шла быстрее и быстрее. Мерсер по меньшей мере раз шесть упомянул о душевном расстройстве своей жены. По-видимому, он очень хотел, чтобы она в это поверила. Интересно почему. И вдруг ей показалось, что она знает. Она решила, что, если он скажет об этом еще раз, она просто закричит.
Они вышли на Хай-стрит, и Хилари облегченно вздохнула.
– Всего хорошего, – сказала она. – Я поеду на автобусе.
Она так и поступила.
Глава 11
Хилари ехала в автобусе и продолжала размышлять. Она думала о Мерсерах. Сомнения одолевали ее. Возможно, миссис Мерсер не в себе, а может быть, и нет. Мерсер уж слишком старался убедить ее в том, что у его жены не все в порядке с головой. Он повторял это каждые пять минут. Нечто похожее есть у Шекспира: «Похоже, леди возражает слишком сильно». Вот так же и мистер Мерсер вел себя в отношении миссис Мерсер: говорил об этом слишком много, и у вас невольно возникало ощущение, что он чересчур усердствует. «Трех раз достаточно, чтобы тебе поверили» – так сказал Льюис Кэрролл в «Охоте на снарка». Альфред Мерсер следовал этому совету. Если он станет постоянно всем рассказывать, будто миссис Мерсер тронулась головой, в конце концов ему поверят и, как бы ни разворачивались события дальше, никто не будет обращать внимания на ее слова.
В череду этих важных размышлений вдруг вклинились дурацкие стишки:
Если б у меня был муж, как у миссис Мерсер,
Я б хотела, чтоб служил он стюардом в море,
Чтоб не жили мы бок о бок вместе,
Чтобы плавал он на морском просторе.
Она испытывала беспричинную неприязнь к Мерсеру. Но это не означает, что он говорит неправду. Можно не любить человека, но при этом не сомневаться в его честности. Подумав, Хилари решила постараться быть беспристрастной. Возможно, Мерсер говорит правду и у миссис Мерсер проблемы с головой, но, с другой стороны, может статься, он лжет, а миссис Мерсер всего лишь жертва, неудачница, напуганная бедная женщина, которая обладает какой-то информацией. Если есть хотя бы один шанс на тысячу, что это на самом деле так, необходимо действовать.
Хилари принялась обдумывать свои дальнейшие действия. Мерсеры вышли из поезда в Ледлингтоне. Конечно, она может отправиться в Ледлингтон и попытаться отыскать миссис Мерсер, но она понятия не имела, как вести поиск незнакомого человека в незнакомом месте. Ей нужен тот, с кем она могла бы посоветоваться. Как можно принимать важные решения в одиночку? В такие минуты рядом обязательно должен быть человек, который в ответ на ваши соображения произнесет громкое и внушительное «чепуха», а затем, устроившись на каминном коврике, начнет цитировать законы, сохраняя беспристрастность ко всем доводам и возражениям. На это был способен только Генри. Но она, скорее всего, никогда его не увидит. Вздохнув, Хилари стала смотреть в окно автобуса. В мире слишком много страданий. Она даже и вообразить себе не могла, что когда-нибудь затоскует по Генри и его формулировкам законов. Но какой толк думать о Генри, если они больше не встретятся и она не сможет спросить у него совета.
Хилари вздрогнула и выпрямилась. А что мешает ей спросить совета у Генри? Они же были друзьями. Они собирались пожениться и даже обручились, а потом поняли: женитьба не входит в их планы, – и разорвали помолвку. Если следовать логике, следующим шагом могло быть возвращение к дружбе. Очень глупо навсегда отказываться от общения с мужчиной только потому, что раздумала выходить за него замуж.
Часто вздыхая и стараясь оставаться невозмутимой, Хилари решила поехать к Генри и посоветоваться с ним. Ей просто необходимо поговорить с кем-нибудь, но она не может взвалить это на Мэрион. Она попытается вести себя спокойно и дружелюбно. Во время их последней ссоры ее лицо побагровело от гнева. Она топала ногами и почти кричала на Генри. Но это потому, что он все время говорил сам, не давая ей вставить ни единого словечка. Будет разумно показать ему, как она умеет себя вести: сдержанно и достойно, вежливо, но равнодушно и учтиво.
