Человек на другом конце трубки сказал что-то успокаивающее.
– Это правда, – согласилась Марта и выглянула в окно. – Отравление, так сказал судмедэксперт, – продолжила она, разглядывая розовый кусты. – Да, я знаю про него, но сейчас самое время.
Гётеборг, 1963 год
Дела шли хорошо, даже очень хорошо, но не они занимали все его мысли, а Элин. На счастье, Руне взял на себя основные обязанности, и единственное, что на данный момент беспокоило Арвида, это то, что деньги исчезали. «Исчезали» было не самым подходящим словом. Они выдавали деньги, но не оформляли эти кредиты должным образом. Речь шла о больших суммах. С другой стороны, сложно было доказать свою личность, когда в живых не осталось никого из родных и близких. Столько историй Арвиду пришлось выслушать. Столько печальных судеб. Те, кому удалось выбраться живым из лагерей смерти, едва сохранили человеческий облик. Многие жалели, что выжили. Воспоминания преследовали их, и они знали, что до смертного часа будут нести наказание за проступки, которые не совершали. И они чувствовали вину за то, что остались живы, перед друзьями и близкими, и крики умерших, давно затихшие, продолжали звучать у них в ушах.
Как его отец выдерживал все эти годы, когда мать предоставляла комнаты в доме людям, оставшимся без крыши над головой.
В субботу он решил поговорить об этом с Руне. Тот был в старом кабинете отца. Арвид закрыл за собой дверь, хотя особой необходимости в этом не было: сотрудники уже ушли домой. Брат повернулся на стуле, вставил ключ и открыл дверцу одного из шкафчиков из темного дерева. Не читая корешки, он наугад вытащил одну папку, зажег латунную лампу на стол, открыл папку, пролистал и повернул к Арвиду.
– Смотри, – он показал на ряд с крупной суммой. Арвид проследил за его пальцем. – Большие деньги, – добавил Руне. Арвид кивнул.
– Деньги без владельца, – продолжил Руне, следя за реакцией Арвида. – Швейцарский банк. Английский банк…
– Это не совсем так, – возразил Арвид. – У денег есть владельцы, просто они не предъявили права на них.
– Их не трогали двадцать лет, Арвид! Черт, ты понимаешь, что это означает?
Отцовский стул заскрипел в знак протеста.
– Не ругайся в папином кресле. Ты знаешь, что ему бы это не понравилось. Это его компания и мы должны сохранять ее дух.
Руне наклонился над английским письменным столом и произнес, выделяя голосом каждое слово.
– Мы должны что-то сделать с деньгами, Арвид. Вложить их, например.
– Я повторюсь: они не наши.
Арвид говорил медленно и четко, не отрывая глаз от Руне.
– Но мы могли бы…
– Мы не можем трогать их, не спросив разрешения владельцев, – покачал головой Арвид, давая понять, что разговор закончен. На этом он вышел из кабинета.
Неподалеку от офиса в квартире, которую она снимала вместе с подругой, Сири внимательно изучала календарь. У нее была проблема, и эта проблема росла с каждым днем. Через пару месяцев ее трудно будет скрыть.
Она долго сидела и думала, что же делать дальше. Массировала виски кончиками пальцев, смотрела на семейный портрет на стене. Отец недовольно смотрел на девушку с фотографии. Сири встала со стула, сняла портрет со стены, перевернула и повесила лицом к стене. Потом пошла на балкон. В кармане у нее был золотой портсигар – подарок Бликстена. Она достала сигарету, зажгла и глубоко затянулась. Никотин проникал в кровь, оказывая успокаивающий эффект. Не глядя вниз, она бросила окурок с балкона и закрыла дверь. От пальцев на грязном стекле остались следы. Сири задернула плотные темно-зеленые шторы и решительным шагом вернулась обратно к креслу. Бронзовая лампа на столе освещала только один угол комнаты, все остальное погрузилось в полумрак.
Ей нужен был муж и срочно. Арвид был бы прекрасным кандидатом, если бы эта дешевка его не заграбастала, но это можно поменять. Арвид был таким благородным и честным, что Сири от него тошнило. Если бы она только не была такой неосторожной. Но теперь придется отвечать за последствия. О том, чтобы рожать ребенка без мужа и речи не было. Это не ей, а Бликстену, пришло в голову гениальное решение, которое даст ей приличную фамилию и деньги, а ему свободу. Сири не отважилась показать свою слабость и признаться, что предпочла бы фамилию Бликстена и чтобы весь мир знал, что это его ребенок. Но такой возможности у нее не было. Оставалось играть роль безутешной вдовы, которой пришлось уехать после внезапной кончины дражайшего супруга. На этом они с Бликстеном и порешили.
12
Сара вздохнула. Родителям мужа пришла прекрасная идея переделать подвал в спа, и они велели забрать оттуда все детские вещи. Сири сказала, что речь идет о «паре коробок», но в реальности все оказалось совсем иначе.
Если в самом доме всегда был абсолютный порядок, то в подвале царил хаос. Коробки на полу промокли и заплесневели. Сара сморщила нос от неприятного запаха.
Она хотела разобрать вещи на месте и взять с собой только то, что еще может пригодиться. Она даже взяла с собой пустой ящик, чтобы сложить туда все ценные вещи, и еще один для того, что можно продать на ярмарке или пожертвовать на благотворительность. Для вещей на выброс у нее был припасен черный мешок. Сара с энтузиазмом приступила к работе, но ее хватило на два часа. Она уже пожалела, что не отправила сюда Томаса, поскольку это были его вещи, и в итоге решила просто забрать с собой все шесть коробок с этикетками «Томас». У Сары не было никакого желания разбирать содержимое ящиков в присутствии Сири, которая скоро должна была вернуться домой.
С трудом ей удалось загрузить все ящики на тележку, одолженную у соседей. У нее было еще два часа до того, как надо будет идти за детьми в детский сад, так что Сара успеет составить коробки в подвал, принять душ и передохнуть.
Сара поставила ящики в прачечную, надеясь, что запах плесени не проникнет в свежевыстиранное белье. Последний она не успела вскрыть дома у Сири, и решила сделать это сейчас. Сара разрезала скотч пластиковой мерной чашкой для стирального порошка, у которой был очень острый край. Сверху лежала детская одежда и толстый белый конверт. Под ним фотоальбом в кожаном переплете. Сара рассеянно открыла конверт. Его содержимое ее удивило. Это было письмо из больницы, написанное по-датски.
2 января 1964 года в 04:38 родилась девочка, а спустя 11 минут мальчик. То, что девочка была Диана, Сара поняла, но мальчик? У Дианы, что, был близнец?
Интересно, кто еще знает об этом. Вальдемар? Сара открыла альбом и уставилась на снимок. На нем была улыбающаяся Сири с мужчиной, который обнимал ее за обнаженные плечи. Сара ожидала увидеть Арвида Стернквиста, первого мужа Сири, погибшего при трагических обстоятельствах, но это был не он. Но мужчину на снимке она узнала. Его звали Бликстен.
Сара задумалась. Сири вышла замуж за Арвида Стернквиста, овдовела, снова вышла замуж за Вальдемара. Тогда при чем тут Бликстен? Она посмотрела на дату под снимками на пальцах посчитала количество месяцев от этой даты до родов. Все совпадало. Ровно столько, сколько нужно для того, чтобы ребенок появился на свет. Или двое детей, раз речь идет о близнецах.
