– Это официальная позиция ФБР? – со вздохом спрашиваю я Николсона.
– Ее нет как таковой. Если не считать обвинений в ваш адрес, доктор Уорнер представил нам очень убедительные доводы.
– И вы не обратили внимания на эту «не связанную с работой травму, которая ухудшила состояние»? Уорнера позвали, чтобы очистить имя и репутацию ФБР, хотя в этом нет необходимости, – предвидеть произошедшее было объективно невозможно.
– Я понимаю, что вы хотите сказать…
– Нет, не понимаете, – обрываю я его. – И, если уж откровенно, вы сейчас пытаетесь принять решение о научном вопросе, в котором совершенно не разбираетесь. Но начальство выдало вам эксперта, который говорит, что я некомпетентен. Так что теперь все, что я говорю, вам официально разрешено проигнорировать.
– А разве не в этом роль настоящего эксперта, – вмешивается доктор Уорнер, – сказать менее информированным людям, кому можно верить, а кому нет. В нашем случае это я здесь официально назначенный правительством эксперт. Не значит ли это, что мое мнение более весомо?
– Может, и значило бы, если бы в нем было хоть зерно здравого смысла. Вы себя-то слышите? Эксперт – это ученый. Мы не говорим, мы информируем. И уж тем более как ученые мы не имеем права говорить, во что верить. Мы рассуждаем о фактах, которые вероятны с научной точки зрения.
– Спасибо за лекцию. А вы сами не хотите прислушаться к своим советам?
– Уже прислушался. Мы изучили вирус в моей лаборатории, а потом отослали Льву, чтобы он дал независимую оценку. И теперь я прошу Центры провести расследование на наличие следов вируса на других местах преступления, а подозреваемых проверить на наличие симптомов.
– Хотел бы я, чтобы у нас хватало сил и возможностей проверять все подряд предположения. Но, к сожалению, их нет. Спасибо, что нашли время приехать. И примите личный совет – перепроверьте собственную лабораторию на предмет смешения образцов.
Мне хочется его ударить.
– А что Галлард? – спрашиваю я Николсона.
– Он больше не работает по этому делу, его отозвали в Вашингтон, – тихо отвечает Николсон.
– Понятно.
Все это очень, очень плохо.
Глава 25
Точка отсчета
– А вы тот еще сукин сын, – слышу я голос Галларда в телефонной трубке.
Я сижу на автобусной остановке и смотрю на проезжающие мимо машины, отбрасывающие длинные темные тени в лучах заходящего солнца. Надвигающиеся мрачные сумерки вполне соответствуют моему настроению. Галларду я позвонил от безысходности, чтобы хоть с кем-то обсудить произошедшее. Его приветствие не грубость, а констатация факта.
– Да, да, я в курсе, мне говорили, – отвечаю я.
– Вот. И главное, когда вас узнаешь поближе, ничего не меняется. Вы так и остаетесь сукиным сыном, но к вам как-то привыкаешь, как, знаете, к какому-нибудь великому, но эксцентричному режиссеру. Если честно, сначала вы и вовсе вызывали у меня только отвращение. Очередной дилетант, который будет указывать нам, как и что делать. Потом я понял, что вы великолепны в своей области и что у вас свой подход, который мы не можем себе позволить, оставаясь в рамках правоохранительной системы.
– Я, знаете ли, не народный мститель, – парирую я.
– Это вопрос дискуссионный. Но важно сейчас то, что мне приходится отчитываться перед другими людьми. Большинству из нас приходится. Николсон, Вельц… Проблема не в них. Они лишь симптомы болезни. И они могут высунуться не так уж далеко, прежде чем получат по голове. У вас этой проблемы нет.
– Ну, я больше не преподаю, после того как высунулся слишком далеко.
– Но закончилось-то все для вас весьма неплохо. У нас все обычно намного хуже.
– Почему вас отозвали обратно в Вашингтон? – спрашиваю я.
– Потому что начал высовываться. Когда появился доктор Уорнер и начал говорить ровно то, что хотели услышать в Бюро, мне было сказано, что я нужнее здесь, в Куантико, в качестве преподавателя. Может, стоило устроить скандал, сопротивляться, но, откровенно говоря, я уже разучился. Может быть, я не до конца понимаю, что поставлено на карту.
– Еще смерти. Это не считая тех, о которых мы не знаем. Если этот безумный гений все еще на свободе, кто знает, что он собирается делать с вирусом. Более того, остается вероятность, что он продолжит эксперименты. Доктор Уорнер спокоен, потому что вирус «Хайд» не передается от человека к человеку, но он не понимает ситуации.
– Ну да, это я слышал. При мне он говорил, что синтезировать зловеще выглядящий вирус довольно просто. Но вот заставить его действительно размножаться в клетках носителя – совсем другая история. Ваш вирус он явно всерьез не воспринял.
– Он считает, что это я его создал.
– Да, он намекал на это.
– А это полное безумие. Потому что если он считает, что я синтезировал страшный вирус, то уж слишком легко к этому относится.
– Я думаю, он вас боится, – говорит Галлард. – Или боится относиться к вам слишком серьезно, потому что тогда ему придется серьезно засветиться, предъявляя вам формальные обвинения.
– Вот гаденыш. Вы же знаете, что я попросил независимого специалиста проверить мои выводы. Причем куда более квалифицированного, чем я.
– Я-то вам верю. Но в целом это все равно что сказать мне, что министерство магии одобрило ваше заклинание – для меня это все равно магия.
– Спасибо и на том. Итак, вас отстранили. Что теперь?
– Официально я этим делом больше не занимаюсь, – отвечает Галлард. – Но неофициально сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам.
– Помочь мне? В чем?
– Что значит «в чем»? Вы не собираетесь искать злодея? Разве не этим вы обычно занимаетесь?
– Нет. Обычно я весь день сижу, уставившись в монитор, или заполняю бумаги. И в подобные истории меня затягивает совершенно случайно.
– Ну вот вас и затянуло. Я достаточно хорошо представляю, что происходит у вас в голове, чтобы ответственно заявить, что вы этого так не оставите. Да, я видел, как капризная часть вас выбегает из комнаты, когда окружающие недостаточно громко хвалят ваше великолепие, но еще я знаю, что вы никогда не оставите загадку неразгаданной.
М-да, а он особо не церемонится.
– Это было грубовато…
– Ну, тогда давайте с ходу пропустим ту часть разговора, где вы сомневаетесь, справитесь ли с этим делом, а я советую вам оставить все это в руках ФБР. Мы оба знаем, из чего сделан каждый из нас и что нужно предпринять.
– Ну да. Найти этого доктора Джекилла. Есть идеи, как?
– Я надеялся услышать предложения с вашей стороны.
– Я нашел двух маньяков, которых никто не искал, но они оставляли улики, которые только я знал, как найти. А этот… у него хватило наглости пробраться на место преступления, кишащее агентами ФБР и заразить их. Боюсь, он не будет совершать те же ошибки, что Ойо и Вик.
