Работая над делом Джо Вика, я убедился, что зачастую привлечь внимание даже к очевидным вещам бывает весьма трудно. Мне пришлось в буквальном смысле притащить найденные тела на порог полицейского участка. И даже после этого полицейские продолжали демонстрировать поразительную умственную слепоту и предпочитали не замечать того, что было у них прямо под носом.
Существует легенда – слегка расистская и наверняка совершенно необоснованная – что индейцы Нового Света не замечали испанских кораблей, приближавшихся к берегу, поскольку это было нечто абсолютно чуждое их пониманию. Не будем сейчас концентрироваться на случаях, когда аборигены сталкивались с крупными судами европейцев впервые в жизни и не только прекрасно их видели, но и подплывали на своих лодках – а просто примем тот факт, что да, часто мы просто не хотим видеть истину, которая прямо перед нами. Поэтому я должен быть уверен, что моя искусственная бойня получит внимание, которого заслуживает, даже если мне придется рассказать о ней журналистам и властям предельно прямо.
После уничтожения любых следов присутствия некоего Тео Крея, которые я мог оставить на месте вымышленного преступления, я упаковал все инструменты и принадлежности в арендованный фургон, проехал двести километров до пункта проката в Северной Каролине и сдал машину. Если вдруг меня об этом спросят, скажу, что покупал лабораторное оборудование и перевозил его на арендованной машине до ближайшего офиса транспортной компании, чтобы уже оттуда отправить. У меня и чек есть, вот, пожалуйста. Последняя мелочь особенно важна, чтобы вся история не рассыпалась. Совершенно не хочется сидеть с глупым выражением лица, если вдруг спросят, зачем это я брал напрокат фургон в Северной Каролине.
И теперь, когда я сижу на безопасном удалении в номере мотеля, а одежда, в которой я устраивал сцену бойни лежит в мусорке в сотне миль отсюда, пора заняться сенсацией.
Шаг первый – звонок в полицию.
Звонить я буду с компьютера через Интернет. Попытка отследить звонок покажет, что он сделан из Европы. Чтобы дозвониться в экстренную службу Рид-каунти, нужно набирать их прямой номер, а не 911.
– Экстренная служба. Слушаю вас. Что произошло? – слышен в трубке женский голос с характерным выговором жителя Кентукки.
– Мы с сыном сейчас вернулись из небольшого похода в лес, знаете, неподалеку от старого лагеря бойскаутов у Бутчер-крик, и наткнулись на торчащие из земли человеческие останки.
– Как вас зову…
Я вешаю трубку. Сейчас оператору предстоит решить, розыгрыш это был или все всерьез. В любом случае о звонке нужно будет сообщить шерифу. Через некоторое время – через полчаса или полдня, в зависимости от того, насколько серьезно к сообщению отнесутся, – на место отправят кого-нибудь проверить информацию. Но я не могу ждать, поэтому ситуацию нужно подогреть. Я звоню в офис шерифа напрямую.
– Приемная шерифа Рид-каунти. Чем могу помочь? – вежливо спрашивают на том конце.
– Я заметил тело в Бутчер-крик, где лагерь бойскаутов. Я хотел подойти посмотреть, но услышал выстрел. Простите, это все, что я могу сообщить. Пошлите туда кого-нибудь.
Потом я звоню в службу лесничих и шерифу соседнего округа, чтобы тот сам позвонил в Рид-каунти уточнить, что происходит, и засекаю время.
Через семнадцать минут джип с эмблемой шерифа Рид-каунти проносится мимо моей первой камеры на шоссе 22, а за ним три патрульных машины. Еще через четыре минуты там же пролетает джип шерифа соседнего Колтон-каунти.
Хм, снимаю шляпу, среагировали оперативно.
Первый джип подъезжает к лагерю по гравийной дорожке мимо камеры номер два. Я отчетливо вижу лица людей в машине. Молодой мужчина за рулем и второй, постарше, наверное, шериф, на пассажирском сиденье. Автомобиль выезжает из поля зрения одной камеры, а в следующее мгновение уже тормозит в облаке пыли на изображении с другой. Это широкоугольная камера, замаскированная под измеритель осадков. Несмотря на спешку, с которой они ехали, мужчины выбираются из машины спокойно и направляются к лагерю неторопливой походкой. Я рад, что они не выскакивают с оружием наготове, а действуют весьма профессионально. Посмотрим, какое впечатление на них произведет подготовленная мной сцена.
Я специально закопал части тел в протекающих мешках, а в дополнение к этому закачал в почву метан из баллона – так что запах там стоит соответствующий, а датчики трупного газа будут зашкаливать. Но мне важно, чтобы и на первый взгляд все это выглядело очень, очень серьезно. Меня снова передергивает от осознания, насколько ужасно все то, что я сделал. Если это не поможет поймать Джекилла, вид, который сейчас откроется этим двоим, будет преследовать меня всю жизнь.
Мало просто раскидать в случайном порядке части тела по старому лагерю. Если следователи решат, что бальзамирующей жидкости слишком много, и заподозрят, что это не место реальных убийств, а какой-то извращенный розыгрыш, то Джекилл здесь не появится. А я не могу допустить, чтобы все совершенное ради его привлечения было впустую. Не могу позволить, чтобы посмертный путь Стива и его товарищей закончился всего лишь плохо продуманной мистификацией. Мне нужно, чтобы у людей, которые это все увидят, была моментальная и яркая реакция. Даже если они не решат с ходу, что здесь был маньяк-убийца, нужно, чтобы они почувствовали весь ужас случившегося.
Именно для этого я сделал кое-что еще, о чем не хочу вспоминать. Прости меня, Стив, но при виде кострища и мыслях о расчлененных останках из английского Йоркшира мне пришла в голову жуткая идея. Есть только одно слово, которое будет смотреться в заголовках новостей еще круче, чем «серийный убийца». Когда шериф с помощником подходят к еще тлеющему костру, из которого торчит обглоданная человеческая рука, я могу буквально прочитать на их лицах: «Каннибал!»
Глава 32
Сенсация
После того как первый полицейский звонит куда-то, я выжидаю двадцать минут, а потом сам звоню на два местных телеканала. По одному номеру включается автоответчик, а на втором снимает трубку скучающий продюсер. Мое сообщение, впрочем, одинаково: «А почему у вас на канале ничего не говорят о теле, найденном в Бутчер-крик?» Одного моего звонка мало, чтобы съемочную группу отправили к затерянному в лесах старому лагерю, но они наверняка перезвонят шерифу. А когда им ответят: «Без комментариев», это вызовет интерес. Ну а если телеканалы и на это не поведутся, я подготовил письма пяти журналистам из местных газет.
Пока я просто смотрю, что происходит на месте, и время от времени обновляю ленту новостей в ожидании, когда среагируют СМИ. На это уходит два часа. Первой появляется заметка одного из местных репортеров криминальной хроники. Заголовок относительно спокойный:
Полиция ведет расследование после обнаружения тела в лагере бойскаутов в Бутчер-крик.
Для начала неплохо, но мне нужно, чтобы новость полыхнула раньше, чем выяснится, что все это розыгрыш. Нужно немного этому помочь. Я отправляю ссылку на анонимный отчет с места преступления по двенадцати адресам блогеров, пишущих о серийных убийцах. В сообщении с приложенным документом я пишу:
