– Можно с гусятиной пироги, – нагло перебила Светка. – Или с вязигой. Я с вязигой особенно…
Я подхватил Светку и потащил по улице. Светка смеялась.
– Ты что? – спросил я, когда мы отдалились от Юлии Владимировны на расстояние. – Зачем?!
– А что?! – надулась Светка. – Я на самом деле люблю с вязигой. Помнишь тот ресторанчик в Астрахани? Это вкусно…
– Прекрати умничать! – попросил я. – Ты что, не понимаешь?
– Да понимаю, – Светка вырвала у меня руку. – Все понятно, идём пить чай в чипок. Кстати, что такое чипок?
Я смутно представлял, что такое чипок, но скоро мы ознакомились. Чипок располагался в свеженькой рубленой двухэтажной бане с верандой, над входом висела надпись: «Продукты», внутри кроме продуктов имелись ещё и хозтовары, много резиновых сапог, ковры и пластмассовые вёдра. За прилавком скучал продавец, молодой парень, нам он обрадовался и стал улыбаться, точно мы ему лучшие друзья были. Ну, я тоже улыбнулся, а чего?
Чай пить мы не стали, выбрали две банки йогурта, творожные плюшки и шоколад какой был. Были ещё апельсины, и я взял два килограмма и три пачки сока. Я хотел еще ветчины купить, но Светка сказала, что с этим надо осторожней, продукты лучше покупать в упаковке, и выбрала овсяное печенье. Сгрузили все в корзину, с горкой получилось, я потащил на кассу. Светка протянула карточку продавцу.
– Ага, сейчас.
Парень вытащил из-под прилавка терминал, придвинул Светке. Светка вставила карточку, набрала код.
– Не сработало, – улыбнулся парень. – Попробуйте ещё раз.
Светка снова ввела код. Снова не сработало.
– Вы, наверное, карточку рядом с телефоном хранили, – сказал продавец. – Вот и размагнитилось.
– Не хранила я рядом с телефоном, – огрызнулась Светка.
И попробовала ещё раз. С тем же результатом. А я подумал, что это Светке наказание за воровство у родного отца.
– Достаточно всего одной минуты, чтобы размагнитилось, – сокрушённо сказал продавец. – У меня так всегда бывало.
Светка набрала воздуха, чтобы затеять скандал, но я предупредительно ущипнул её за бок. И расплатился наличными.
На холодильнике в углу магазина с мороженым сидел белый плюшевый мишка, такой, от которого обычно умиляются, – с красным шарфиком, подвеской в виде сердечка и новогодним полосатым колпаком. Мордочка ещё такая слезоточивая, так и хотелось погладить по голове, даже мне захотелось погладить. Я где-то читал, что эти вот мишки зомбируют. А Светка вот уставилась на мишку, точно мишек раньше не видела.
– Это вам, – сказал парень.
– Что?
Он достал с холодильника мишку и протянул Светке.
– Зачем? – не поняла Светка.
– Вы же приезжая, – улыбнулся парень.
– Ну да… – растерялась Светка. – И что?
– У нас тут такой обычай. Надо подарить что-то приезжему – тогда в жизни будет удача. Берите мишку, пожалуйста.
Светка поглядела на меня.
Парень выглядел обычно и вроде бы искренне, я кивнул. Светка взяла мишку.
– Приходите ещё, – сказал он. – У нас в этой части города лучший выбор, а для постоянных покупателей скидки.
Пообещали, что придём, хотя мне постоянным покупателем становиться здесь не хотелось.
Обратно к пеньковому техникуму подниматься было потяжелее, особенно мне, я тащил продукты, а Светка лишь мишку. Радовалась мишке. Подкидывала его, ловила, снова подкидывала. Детский сад.
– Странный обычай – подарок для чужеземца, – заметил я. – Не думаешь?
– Наоборот, – возразила Светка. – Наоборот, самый распространённый обычай. Дарили путнику какую-нибудь вещицу и к ней свое злосчастье привязывали, чужак, не жаль его ведь, пусть сдохнет по пути под осиной. Обычная селюковская магия, скукота…
Светка зевнула.
– Все эти примитивные этносы…
Я кашлянул.
– Ну, и надо было что-нибудь сказать ещё в дорогу. – Светка дунула медведю в нос. – Для закрепления. Что-то вроде… кривда-злосчастье, беда-лебеда, отвяжись от Прошки, пристань к Ерошке, уйди прочь на вторую ночь, за три моря убирайся, горе, за четыре ветра… Как-то так. Если путешественник умный был, он такой подарок в первую же канаву выбрасывал. Ну а если жадничал…
Светка зловеще сверкнула глазами.
– Ты думаешь… – я ткнул мишку, – заговорённый?
– Да кто сейчас заговаривать-то умеет? – хмыкнула Светка. – Этот продавец прыщавый? Брось. Ты бы, Марсик, почитал что-нибудь этнографическое, почитал дедушку Проппа… Как он только узнал, что я люблю мишек?
– Кто?
– Продавец.
– Все девчонки любят мишек, – заметил я. – А потом, ты так на этого мишку смотрела… Сразу было ясно. Клиентов, опять же, привлекает. Хотя я бы проверил всё-таки, а вдруг он кладбищенской землицы туда набил.
Светка потрясла мишку, понюхала.
– Да нет вроде, – сказала она. – Мишка как мишка, никакой кладбищенской земли. Привяжу к рюкзаку. Пойдёт в мою коллекцию. Почему вот только карточка заблокирована?
– Сбой, может, – предположил я. – Или отец заблокировал. Увидел, что карточка пропала, и заблокировал. Обычное дело.
– Не знаю, – с сомнением пожала плечами Светка. – Ладно, пойдём скорее, есть хочется.
Пришлось идти скорее. Есть на самом деле хотелось. Почему-то темнеть начало, ещё четыре часа дня, а уже вроде и сумерки. Наверное, оттого, что облачно, тени от лип размазались по улице Вопленко, и от этого ещё темнее стало. Хотя на верхушке холма должно быть светло всегда.
В больнице зажгли свет, и теперь – со светящимися высокими окнами – она смотрелась совсем уж готично, точно здесь когда-то воспитывали не пеньковых дел мастеров, а боевых некромантов.
Юлия Владимировна с официальным видом ждала нас в кабинете медсестры, самой медсестры не было. Мы вошли, сиротски сели на кушетку рядком, печально потупив взор.
– Перекусили? – спросила она почти с материнским участием.
Я вдруг подумал, что она похожа на девушку, которая года два назад пыталась продать нам суперпылесос за сто тысяч, так же стеснительно, но вдохновенно врала.
– Запаслись, – я потряс пакетом с провиантом.
– Не переживайте, – успокоила Юлия Владимировна. – Завтра придёт завстоловой, и питание будет налажено должным образом. Я уже распорядилась.
Мы благодарствовали.
Два года назад наш отец был в весёлой меланхолии и купил у девушки суперпылесос.
– У нас с вами вот какое дело, – Юлия Владимировна открыла папку. – Поскольку вы несовершеннолетние, то не можете находиться без надзора. Ваш отец сейчас не может осуществлять этот надзор, поэтому нам надо сообщить о вас ближайшим родственникам. Матери.
