Остановился рядом со Светкой.
– Похуже не мог достать? – Светка поморщилась от мопеда.
– Дай попить, – не ответил я.
Светка вручила мне бутылку с минералкой, я пил долго и с удовольствием.
– Не развалится по пути?
– Гарантировать не могу.
– Ладно. – Светка устроилась на сиденье за мной.
Задние амортизаторы заметно просели, всё-таки нас на самом деле откормили здесь.
– Держись крепче.
Светка схватилась за меня.
С двойной нагрузкой мопед резвости уже не проявлял, но всё равно тянул неплохо, за шестьдесят километров вываливались легко. Я решил не терять времени, сразу вырулил на дорогу, ведущую из города, и покатил прочь, в сторону полей и леса. Второй раз за сегодня.
Город закончился быстро, мы оказались в полях. Самих полей уже не было, только чёрные квадраты, зажатые зеленью леса. Спорынья проиграла.
Дорога хоть и не асфальтовая, но раскатана оказалась неплохо, так что я вполне держал пятьдесят километров. Выше задирать скорость смысла не было, можно перегреть двигатель и получить клин.
Так тарахтели почти полчаса, потом я выбрал лесной отворот и свернул на него, остановился под ёлками, чтобы не видно с дороги. Здесь висела тень, было свежо, из леса тянуло холодком, пахло ягодами, мхом, грибами и влагой.
– Что? – спросила Светка.
– Надо минут пять постоять, а то поршень спечётся, не доедем никуда.
– Постоим, – согласилась Светка. – Только недолго. Не хочется мне в этом лесу задерживаться.
Она спрыгнула на землю и стала приседать, разминая ноги.
– Что ты про это думаешь? – Светка кивнула в сторону города.
– Не знаю…
– Поганое место. На яму похоже. На холме стоит, а яма ямой. А мы в неё проваливаемся и проваливаемся. Ты видел хоть один город без сотовой связи? Что за сказки про оползень?
– А ты слышала про Праздник Топора?
– Людей на улицах мало. Но при этом кажется, что следят…
Светка бросила приседать и высморкалась.
– Никто не знает, что мы здесь, – сказала она. – Никто не знает, где находится наш отец. Нас как бы нет. Но не это самое противное…
Светка поморщилась и выглянула на дорогу.
– Самое противное – что нас обманывали, – сказал я. – Явно и целенаправленно.
– Нет, – помотала головой Светка. – Не это… Нас не только обманывали, нас ещё откармливали. Я сегодня с утра в штаны с трудом влезла. Марсик, нас откармливали, ты понимаешь?
Мурашки. Они пробежали от затылка до копчика. Светка права.
– Нас для чего-то откармливали, – прошептала Светка. – Для чего?
– Откармливают обычно… – я не договорил, неприятно мне стало произносить, для чего откармливают.
– Нам надо было бежать ещё три дня назад…
– Ты же сама радовалась, – напомнил я. – Говорила, что поживём без папашки…
– То есть это я виновата?! – взбесилась Светка.
Это у неё тоже так есть: раз – и взбеленилась. Я промолчал.
– Я опять виновата, – злилась Светка. – То есть это я сюда поперлась?!
– Не будем, – попросил я. – Нам нельзя ссориться, ты понимаешь это?
Светка пнула ближайшее дерево.
– Понимаю, – согласилась она. – Понимаю, не будем. Остыл мотороллер?
Я плюнул на цилиндр. Зашипело, но не отскочило, значит, двигатель охладился.
– Едем.
Я растолкал двигатель, забрался на седло. Светка устроилась за мной. Поехали. Я гнал уже быстрее, не очень разбирая дороги, так что передняя вилка начала постукивать, а перья поверх сальников запотели маслом. Плевать, подальше от Холмов уехать – вот задача, главное, камеру не пробить, поэтому притормаживал я только перед каменистыми участками.
Дорога виляла, за мопедом поднималась пыль, Светка чихала и плевалась. У меня пыль скрипела на зубах и глаза резала, очки я не додумался купить.
Приближалась река, незаметный глазу уклон не чувствовался нами, зато чувствовался двигателем – он стал звучать веселее и легче. Навстречу нам никто до сих пор не попался, и мне это не нравилось. Получалось, что никто в Холмы не ехал и никто из них не выезжал, на дороге были только мы одни.
Если что-то случится, вряд ли кто поможет. Да, никто нам не поможет, отец далеко, мы на самом деле одни на сотни километров вокруг.
Я подумал – хорошо, что Светка со мной. Честно, я редко так думаю, потому что Светка та ещё вредина. Но теперь я был рад, что она со мной. В таком приключении всегда лучше, если кто-то рядом есть. Не так скучно.
И если по-хорошему, бежать надо было раньше. Бежать, а не лакомиться тыквенной кашкой. Хотя и вкусной.
Я держал скорость. Ехать становилось трудней – галька на дороге превратилась в булдыри, и колеса на них буквально плясали, руль трясло, мопеду не хватало демпфера.
Если повезёт, оторвёмся. Но… я в это слабо верил. Слишком просто всё получилось, купили мопед, уехали, слишком легко.
Не зря опасался.
Дорога спустилась к реке. Я затормозил.
– Понтоны сорвало, – сказала Светка. – Отлично… Этого нам только не хватало…
Понтонов не было. Был пляж на нашем берегу, и пляж на другом берегу, были бетонные блоки. А между ними вода и оборванный трос.
– Действительно сорвало, – сказал я. – Не повезло…
– Надо же! – плюнула Светка в воду. – Какое совпадение – только мы собрались уехать, как снесло понтоны!
– Автобус успел проскочить…
– Посмотри внимательней, – улыбнулась Светка.
Я посмотрел, но ничего не увидел. Песок, бетон, вода.
– Понтоны сорвало дня три уже как, – пояснила Светка. – На тросы посмотри.
На болтавшиеся в воде тросы действительно насело много сора – длинные ленты водорослей, бурая дрянь и непонятные белые нити, извивавшиеся в течении. Как белые волосы.
– Поэтому и Бела Коса, – указала Светка. – Похоже на волосы русалки. Тросы-то видишь?
Она наблюдательная, моя сестра Светка. Я бы и не подумал про тросы.
– На концы погляди, – указала пальцем Светка.
Концы тросов были обкушены. Я прекрасно знаю, как выглядит обкушенный трос. Обкушенная верёвка, канат, шпагат, у нас ведь когда-то собачка была, беспородная, но с сильными зубами. Папенька сам её откуда-то добыл, по этому качеству и назвал, само собой, достойно – Кербер, для семьи Кирюша. Кирюша перекусывал гвозди, ложки и дюралюминиевые костыли, количество перекушенных привязных верёвок, цепей и тросиков измерению не поддавалось. Когда Кирюше хотелось погулять, он пережёвывал тросик и пускался в бега. Пережёванные Кирюшей тросы выглядели именно так.
