И вот Ройфман и Шакерман, используя свои знакомства в системе столичной торговли, закупили специальное оборудование для промышленного производства шерстяных изделий — джемперов, спортивных костюмов, свитеров и женских кофт. Это оборудование нигде не регистрировалось, его по бумагам просто не существовало. По сути, дельцы устроили в Краснопресненских лечебно-производственных мастерских собственную швейную фабрику и начали гнать в огромных количествах неучтенную продукцию. При этом по всем документам выходило, что десяток женских кофточек или мужских пуловеров сделали своими руками московские инвалиды. За эти кофточки и пуловеры аферисты и отчитывались. А сотни таких же свитеров и тысячи кофточек, сделанных на промышленном оборудовании, нигде не фиксировались и прямиком шли в торговую сеть, где свои люди быстро сбывали дефицитный товар.
Сырье для массового производства шерстяной одежды мошенникам поставляли их подельники из других регионов страны. А «крышевали» этот подпольный трикотажный комбинат трое сотрудников столичного Управления БХСС — для того времени факт из ряда вон выходящий. Неудивительно, что когда махинации вскрылись, двое «крышевателей» получили высшую меру наказания, а третий — десять лет лишения свободы. К исключительной мере наказания были приговорены и организаторы этого масштабного теневого производства.
Параллельно с делом о кофточках и свитерах оперативникам столичного управления БХСС пришлось расследовать еще одну, не менее масштабную аферу: хищения дорогостоящей ткани с Глу-ховского хлопчатобумажного комбината.
Началось все с того, что в середине 1960-х годов в различных уголках Советского Союза — от Прибалтики на западе до Камчатки на востоке — стали обнаруживать существенную недостачу тканей производства Глуховского комбината.
Глуховский хлопчатобумажный комбинат им. В. И. Ленина — одно из крупнейших и старейших текстильных предприятий страны. Расположен в подмосковном городе Ногинск. Возник на базе Богородско-Глуховской мануфактуры, основанной в 1847 году Захаром Морозовым. В брежневские годы в состав комбината входили 2 прядильные, 3 ткацкие, ниточная, 2 отделочные фабрики и литейно-механический завод. Ежегодно комбинат выпускал до 300 млн метров готовых тканей технического и бытового назначения. Словом, огромное предприятие, снабжавшее хлопчатобумажными тканями полстраны.
Маршрут перемещения ткани по городам и весям нашей Родины был таким: сначала готовую продукцию с комбината доставляли на автомобилях на оптовую базу, а затем развозили по всему Советскому Союзу. Так вот, когда тюки с готовой продукцией вскрывали где-нибудь в Петропавловске-Камчатском или в Грузии, выяснялось, что содержимого в тюках гораздо меньше, чем прописано в накладных документах. Стало ясно, что где-то в пути из опломбированных тюков ткань исчезает в неизвестном направлении, при этом пломбы на тюках остаются нетронутыми.
К расследованию этой загадочной истории подключились оперативники столичного Управления БХСС во главе с Виктором Кораблевым. Работа им предстояла колоссальная: вычислить, где именно на просторах нашей необъятной Родины исчезает глухов-ская мануфактура. Пришлось негласно проверять всех, кто был задействован в процессе перевозки, начиная от начальника смены самого Глуховского комбината, отгружавшего готовую продукцию, и заканчивая торговыми работниками непосредственно на местах. Виктор Кораблев и его коллеги проверили сотни людей, проанализировали огромное количество информации. В результате этой кропотливой оперативной работы удалось установить, что примерно 85 процентов недостач выпадало на те дни, когда перевозкой ткани с комбината на оптовую базу занимались водители комбината братья Степкины. Так два брата попали в поле зрения оперативников БХСС.
Схема, которую они придумали, была проста, как все гениальное. Во время транспортировки готовой продукции на оптовый склад братья аккуратно вскрывали тюки с тканью, вынимали оттуда часть продукции, после чего искусно подделывали пломбы. Далее изрядно облегченные тюки доставлялись на оптовую базу, а похищенную ткань братья сбывали в магазин «Котуар», руководство которого затем продавало дефицитный товар на черном рынке. Во время обыска в магазине оперативники обнаружили большое количество похищенной ткани. В общей сложности за несколько месяцев преступной деятельности братья Степкины умудрились стащить с родного комбината более 20 километров дорогостоящей хлопчатобумажной ткани на кругленькую сумму.
За хищения в особо крупных размерах и причиненный государству ущерб бывшие водители Глуховского комбината Степкины отправились в места не столь отдаленные. Дорогие пиджаки на лагерную униформу сменили и многие торговые работники, участвовавшие в этой афере.
Бумага все стерпит
«Вечерняя Москва». В 1960-1970-е годы эта газета была одним из самых любимых москвичами периодических изданий. В отличие от других газет, «Вечерка» выходила во второй половине дня и в торговые киоски поступала ближе к вечеру. Обычно горожане покупали ее, возвращаясь с работы домой. Свежие номера газеты расхватывали, как горячие пирожки. У киосков, где продавалась «Вечерка», постоянно вырастала огромная очередь, и далеко не всем доставался заветный экземпляр…
И вдруг в один прекрасный день (а точнее, вечер) ажиотаж заметно поубавился. Во всяком случае, свежий номер «Вечерней Москвы» можно было купить довольно свободно, не выстаивая в длинной очереди. Поклонники «Вечерки» объяснили это просто: дескать, издатели газеты, учитывая широкий читательский интерес, просто-напросто удвоили тираж. Вот газеты и стало хватать всем желающим. И только узкий круг посвященных знал истинную причину происходящего.
…Как-то раз в Управление БХСС Москвы поступила оперативная информация о том, что в системе «Союзпечати» завелась шайка мошенников, торгующих какими-то левыми, то есть неучтенными, изданиями. Оперативники ОБХСС начали проверять информацию. Вскоре выяснилось, что в махинациях замешаны не только киоскеры, продававшие прессу, но и работники одного из цехов издательства «Московская правда», где печаталась любимая москвичами вечерняя газета. Чтобы понять механизм аферы, нужно вкратце объяснить, как в те годы тиражировалась периодика.
Компьютеров, как сейчас, не было. Газетные номера верстались вручную, с помощью линейки и карандаша, а затем специально обученные люди в рабочих спецовках набирали текст статей при помощи металлических печатных матриц. С этих матриц и печатался тираж. После того как машина выдавала последний экземпляр тиража, матрицы становились ненужными. Их разбирали, чтобы на следующий день из этих металлических форм снова собрать уже другую матрицу и печатать с нее другой номер газеты или журнала.
И вот однажды кому-то из мастеров печатного дела пришла в голову гениальная мысль: сначала отпечатать запланированный тираж, а потом — дополнительный, который и продавать через своих прикормленных киоскеров. И в цехах «Московской правды» закипела работа. После того как был отпечатан запланированный тираж «Вечерки», формы, как это было положено, не разбирались, шрифты не рассыпались, а с этих же матриц на тех же самых машинах печаталось еще несколько тысяч экземпляров газеты. Их развозили по своим торговым точкам, где киоскеры продавали свежие номера по номинальной цене. Выручка, естественно, делилась между работниками типографии, задействованными в афере, экспедиторами и киоскерами.
