Начиная со второй половины 1990-х годов, потомки Романовых все реже и реже появлялись на родине предков. Оно и понятно: ловить в России им больше нечего. Остается только время от времени сотрясать воздух громкими и порой абсурдными декларациями. Чем потомки Романовых и занимаются. Например, недавно советник канцелярии Российского императорского дома Кирилл Немирович-Данченко заявил о том, что глава Российского императорского дома Великая княгиня Мария Владимировна является родственницей пророка Мухаммеда. Такое сногсшибательное заявление Немирович-Данченко сделал в Узбекистане в присутствии большого числа местных журналистов.
Но и это еще не все. Развивая мысль о родственных связях Великой княгини, человек с «театральной» фамилией сообщил, что Мария Владимировна также является потомком царя Давида, того самого, который три тысячи лет назад правил Израилем. В общем, по словам Немировича-Данченко, Великая княгиня не только законная правопреемница российских царей, но и чуть ли не сакральная личность для всех иудеев и мусульман планеты.
В России на эту чепуху никто не обратил никакого внимания.
Вопросы:
1. Как повлияла экономическая преступность на жизнь общества в 1990-е?
2. Расскажите о новых методах борьбы с экономической преступностью, проявившихся в те годы.
УГАР НОВЫХ ВРЕМЕН
Жаркое лето 1996-го
В мае 1996 года сотрудники УБЭП повсеместно стали фиксировать заметное снижение криминальной активности. Такое впечатление, что фирмачи и ловкачи, вольготно чувствовавшие себя в предыдущие годы, вдруг затаились, явно чего-то выжидая. Впрочем, объяснение этому феномену нашлось довольно быстро: преступный мир ожидал результатов президентских выборов. После них все снова вернулось на круги своя.
Итак, май 1996-го. На носу выборы президента России. Почти ни у кого не возникало сомнений в том, что президентские выборы, назначенные на 16 июня, выиграет представитель левых сил: к тому времени демократы с Ельциным во главе достали народ по полной программе.
Это стало очевидно уже в конце 1995 года, после выборов в Госдуму, когда половина всех мандатов оказалось в руках левых. Заметное «покраснение» нижней палаты парламента напугало Кремль. Стало ясно, что выборы президента, назначенные на лето будущего, 1996, года, станут для власти тяжким испытанием. Во всяком случае, приход в Кремль представителя левой оппозиции, а им почти наверняка стал бы лидер КПРФ, представлялся в то время вполне возможным. Самому Ельцину, как впоследствии вспоминали в узком кругу его родные и близкие, уже мерещились наручники, которые наденут на него победившие коммунисты, и показательные судебные процессы за развал СССР, криминализацию общества и бестолково проведенные «демократические реформы».
«Красный реванш» на парламентских выборах декабря 1995 и усиление позиций коммунистов во многих регионах страны весьма напугали и так называемую бизнес-элиту. Перспектива для ее представителей была весьма печальной. Ведь глава государства, по конституции 1993 года, обладал колоссальными властными полномочиями. Чего стоило одно только право президента назначать и менять кабинет министров, совершенно ни считаясь с законодательными органами власти! Пока в президентском кресле восседал Борис Ельцин, олигархи могли спать спокойно. Но не было никакой гарантии в том, что новый президент, используя свое конституционное право, кардинально не поменяет правительство, а значит и социально-экономический курс. Тогда любой «новый русский» попадал в число реальных кандидатов на скамью подсудимых, потому что ни одно состояние в России, сколоченное в годы перестройки и реформ, нельзя было назвать законным.
Естественно, главная задача правящей верхушки состояла в том, чтобы любой ценой не допустить победы коммунистов на выборах. И тогда на помощь новой власти пришли «независимые» СМИ и так называемая творческая интеллигенция. Например, по НТВ каждый день с утра до вечера крутили документальные фильмы про ужасы ГУЛАГа и регулярно показывали одни и те же кадры пустых прилавков в советских магазинах. Разумеется, никто не объяснял, что эти кадры были сделаны осенью 1991 года, когда торгаши в ожидании обещанной либерализации цен специально держали товары на складах и базах, не выбрасывая их в торговую сеть. В результате в Москве в тот момент возникали перебои даже с хлебом и молоком.
Ежедневно в редакции столичных газет заносились кругленькие суммы в рублях и валюте за публикацию угодных власти материалов. Разумеется, эти денежные потоки нигде не фиксировались и никакие налоги с них не платились. Позднее было подсчитано, что на предвыборную кампанию 1996 года власть потратила не менее 15 миллиардов долларов. Немалая часть этих денег перепала «независимым» СМИ.
В редакциях столичных газет в то время вообще царила какая-то антикоммунистическая истерия. Каждое утро планерка в «Вечерней Москве», например, начиналась с того, что руководство напоминало журналистам о том, что в каждом материале, независимо от содержания и темы, обязательно должна быть критика КПРФ. Не отставали и другие популярные в то время издания. «Независимые» СМИ словно состязались друг с другом, кто выльет больше грязи на недавнее советское прошлое.
За такое усердие «четвертой власти» в процессе предвыборной кампании и после нее было брошено немало жирных ломтей. Щелкоперы из «Вечерки», например, за свою продажность справили новоселье в только что отстроенном элитном доме в районе Хорошевки. В течение нескольких месяцев после этого акулы пера делили там квартиры, попутно пытаясь надуть друг друга. А «честные, принципиальные» журналисты НТВ во главе с Евгением Киселевым (тем самым косноязычным «аналитиком», который вел тогда программу «Итоги») получили внушительный кредит от Газпрома. На эти денежки были тут же накуплены крутые машины и новые квартиры. А когда через пару лет все денежки были профуканы и настала пора возвращать кредит, Киселев со товарищи, привычно прикрываясь воплями о демократии и защите свободы слова, прибрали к рукам телеканал «ТВ-6», разогнав работавших там журналистов. Правда, и на новом месте они долго не продержались: сначала угробили канал, а затем и сами разбежались кто куда.
Но вернемся к предвыборной кампании. Основная ставка кремлевских политтехнологов делалась на моделирование общественного сознания таким образом, чтобы люди даже вопреки своим убеждениям и жизненным реалиям проголосовали так, как надо партии власти. И политтехнологи быстренько нашли идеально работающий пропагандистский трюк: Ельцин, конечно, не фонтан, но лучше уж он, чем коммунисты.
Эта схема и стала основой предвыборной ельцинской кампании. Сам Борис Николаевич во время визита в родной Екатеринбург свое решение вновь баллотироваться в президенты России объяснил так: «Столько пережить, столько понять, стоять на пороге цивилизованной жизни и снова скатиться назад — это будет нашим общим поражением и позором. Можно ли мне в этой ситуации не участвовать в выборах? Не раз и не два задавал себе этот вопрос. Но пока есть угроза столкновения "красных" и "белых", мой долг политика, человека, стоявшего у истоков реформ, добиться консолидации всех здоровых сил общества и предотвратить возможное, вплоть до гражданской войны потрясение. Надо довести до успешного конца дело, которому я полностью отдал себя».
