— А это?
Марк ответил:
— Это называется не «пьешь», а немного успокаиваешь расшатанные нервы. Как ты понимаешь, у меня возникли очень серьезные проблемы…
Радченко прервал Марка, сделав неопределенный жест:
— Я все знаю. Проблема заключается в том, что ты перешел дорогу очень авторитетным людям.
Марк нахмурился.
— О ком ты говоришь?
Жорж отвел глаза. И продолжил:
— Да, Марк, я говорю именно о них — об одной из самых влиятельных криминальных группировок Москвы. Да и всей России.
— Интересный у нас получается разговор, Жорж Петрович. — Марк откинулся на спинку кресла и опять пристально посмотрел на Радченко. — Ты, человек из военно-промышленного комплекса, по сути, представляешь в нашем проекте государство. И ты говоришь мне, причем совершенно открыто, что в результате претензий бандитов у меня возникли проблемы. Тогда я просто хочу задать вопрос: кому принадлежит власть в нашей стране?!
Жорж Петрович поморщился. И изобразил на лице совершенно недовольное выражение:
— Марк, ты так говоришь, как будто не представляешь реальности современной жизни. Ты перешел дорогу…
Марк резко перебил своего друга:
— Это не я перешел, а они мне дорогу перебежали, словно черная кошка.
Марк сделал глоток виски. Помолчал. И неторопливо произнес:
— Как я понимаю, Жорж, реальной помощи мне оказывать никто не собирается?
— Не горячись, Марк. Ты же видишь, как сложилась ситуация вокруг тебя.
— Как?
— А так! Возбуждено уголовное дело по факту убийства Олега Русакова — твоего подчиненного. Он занимал в компании MarAfrica, если я не ошибаюсь, позицию директора по внешним связям. И, следовательно, вполне серьезно рассматривают тебя в качестве одного из подозреваемых. Причем едва ли не основного. У вас же с Русаковым был конфликт?
Марк поставил стакан на стол. Светло-янтарная жидкость колыхнулась в стеклянном пространстве, словно океанские волны во время шторма. И возмущенно проговорил:
— Послушай, Жорж. У нас действительно случился конфликт по работе. Олег, царствие ему небесное, заключил одну сделку, по которой мы заплатили огромные деньги, но товар взамен не получили. Но никогда, клянусь, никогда у меня не возникало даже мысли о подобном тому, что произошло! Ты же меня знаешь! И это явная подстава!
Жорж Петрович поднялся с кресла, подошел к столику, на котором располагалась батарея разноцветных бутылок, и, выбрав минеральную воду без газа, налил в хрустальный стакан. Наполовину. И повернулся к Марку:
— Помнишь про рассуждения про наполовину наполненный стакан? Так он наполовину пуст или полон? Например, нытик заявит, что стакан почти пустой, а вечный оптимист, что он — полный. Но количество минеральной воды в стакане от этого совершенно не изменится.
Марк усмехнулся:
— Эту историю о стакане я хорошо знаю. Сейчас-то мне что делать?
Жорж Петрович выпил минералку, поставил стакан на столик. Затем вернулся к своему креслу и сел, проговорив:
— Я полагаю, Марк, тебе на какое-то время нужно уехать из России. Например, заняться зарубежным проектом.
— А если меня не выпустят? Я же основной подозреваемый, как ты сказал!
— Этот вопрос я постараюсь грамотно и технично решить. Тем более что юридически ты — свидетель. А ты подумай, каким зарубежным проектом сможешь заняться…
Марк иронично посмотрел на Жоржа:
— Придумать проект — это не такая простая задача!
— А ты подумай! — Жорж Петрович поднялся и подошел к столу, за которым сидел Квитко. — А сейчас, Марк, извини, но мне нужно ехать по делам! Если что, я на связи.
Марк вышел из-за стола и совершенно искренне обнял Жоржа Петровича.
— Жорж, я очень тебе благодарен за поддержку и сочувствие в трудную минуту.
Марк Квитко проводил Радченко до выхода из офиса и задумался. Достал записную книжку и быстро набрал номер Воронцова:
— Антон, привет, это я. Чем порадуешь? Есть чем, говоришь? Тогда давай встретимся. Не у меня? А где? На Гоголевском? Хорошо. Все понял…
* * *
Уютный зал недавно открывшегося пивного ресторана на Гоголевском бульваре приветливо и радушно обнимал входящих сюда людей с почти домашней теплотой: интерьер был словно наполнен добрым, почти домашним уютом. Марк Квитко осмотрелся по сторонам и за столиком, скромно притаившимся в углу, заметил Антона Воронцова. Антон, не вставая с кресла, помахал рукой. Марк тоже поднял руку в приветствии, прошел к столику и сел в кресло. Рядом немедленно, словно материализовавшись из воздуха, появился подтянутый официант. С раскрытым уже блокнотиком для записи заказа. Марк поздоровался с Антоном. Коротко бросил официанту:
— Мне пиво. И креветки.
Официант, кивнув, ушел на кухню. Антон отхлебнул пива и внимательно посмотрел на Квитко. Медленно, взвешивая каждое слово, проговорил:
— Мне кажется, Марк, что ты хочешь рассказать еще одну интересную историю. Я прав?
Официант снова появился, поставил перед Марком большую кружку светлого нефильтрованного пива и блюдо с уже очищенными креветками. Розоватые морепродукты окружали находящуюся в центре блюда большую дольку лимона.
Квитко отпил немного пива и в нескольких словах поведал старому другу собственные злоключения…
Антон слушал очень внимательно. Когда Марк закончил рассказывать, спросил:
— И что ты думаешь сейчас делать?
Марк снова сделал глоток и, немного подумав, ответил:
— В принципе, мне советуют уехать из страны.
— Как я понял из твоего рассказа, уголовное дело возбуждено по факту убийства Олега Русакова. К тебе пока никаких юридически формальных претензий нет. Я правильно все понимаю?
Марк кивнул:
— Все правильно, Антоша, все правильно ты понимаешь…
Антон сделал довольно большой глоток пива и со значением в голосе произнес:
— В такой ситуации я тоже думаю, тебе лучше уехать из России…
Квитко, сверкнув глазами, устремил пронзительный, пристальный взгляд на Антона:
— Почему я должен уезжать? Ведь это моя страна, которую я, без лишнего пафоса, действительно люблю. И готов сделать для нее все. Так почему я должен уезжать? Скажи?!
Антон взял кружку с пивом и сделал глоток. Немного помолчал и размеренно проговорил:
— Понимаешь, Марк, я в данном случае нахожусь исключительно на твоей стороне. Так что ты меня не уговаривай сделать, что называется, правильный или нравственный, так сказать, выбор…
Марк взял с блюда креветку, скромно притаившуюся возле большой, ярко-желтой дольки лимона, и, отхлебнув пива, положил ее в рот. Креветка приятно пахла лимоном.
