– Ну ты даёшь, подруженька! — заставив напарницу покраснеть.
Дружно подавшись вперёд, девчата буквально выдавили Семёнову обратно в комнату, тут же принимаясь жадно осматривать “поле битвы”.
– Стол, кровать… – протянула, уперев руки в боки, всё та же Вика.
– И часы, – добавила другая.
– Умывальник тоже, – раздался ещё один голос из санузла. Кто-то не постеснялся заглянуть даже туда.
– Вы омандели тут все?! -- возмутилась от подобной бесцеремонности Илана.
– Ага-ага. Мы тут всем составом от криков, что из твоей комнаты доносились, чуть не кончили дружно, так что давай не возмущайся, нам же интересно, что вы тут такое творили, – Вика подошла к стене с вмятой и пошедшей трещинами извёсткой. – Это чем так?
– Моей головой, – резко смутившись, ответила девушка.
Вика присвистнула.
– Силён мужик! И как ты его только заставила?
– Я не заставляла, он сам.
– Сам, говоришь… – подруга оглядела остальных замерших девчонок. – Вы как хотите, но я тоже так хочу!
– Так, – решительно прервала последовавший за этим одобрительный гул Илана, – это сами с ним решайте, а пока, раз уж припёрлись, давайте помогайте всё сломанное выносить.
Общими усилиями пришедшую в негодность мебель быстро выкинули в коридор, оставив стоять у стены только уцелевший матрас, а затем, подхватив Семёнову под обе руки, девчонки потащили ту в бар – выведывать подробности.
Они как раз хором требовали рассказать, с чего всё началось, у не решающейся о таком поведать даже после пары бутылок пива девушки, когда за их спинами возникла, словно призрак, монументальная фигура начальницы службы безопасности.
Все тут же подскочили, а Мирослава, обведя подчинённых суровым взглядом и остановив тот на ойкнувшей от неожиданности Илане, произнесла:
– Ну же, не стесняйся, я тоже послушаю. Сидеть! – рявкнула она медленно попятившимся к выходу остальным охранницам, резко расхотевшим участвовать в беседе. – С вами у меня потом разговор будет. А ты, – вновь обратилась она к виновнице торжества, – давай, начиная прямо с момента, как ты его забрала из гарема.
Мирослава уселась в одно из кресел, всем видом показывая, что готова слушать, и Илана, чуть запинаясь, принялась излагать, стараясь, однако, обходиться общими фразами, не углубляясь в подробности.
Впрочем, многоопытную полковницу имперской контрразведки было не провести. Своего она добиваться умела.
– Значит, сходу назвал красивой и поцеловал. Сам. Понятно… – то и дело комментировала она. – В ответ на шутки тут же шутил в ответ... Ты смотри-ка. Помог раздеться? Это что-то новенькое. А потом?
Описывать то, что случилось далее, было как-то неловко, но необходимо. Поэтому красная как помидор Илана, на которую резко напало косноязычие, продолжила повествование:
– Эм... он начал целовать сзади, и одной рукой вот сюда, а другой рукой – сюда...
– А ты? – поинтересовалась главбезопасница.
– Я стояла.
– Просто стояла?
– Ну… за шкаф держалась.
– Понятно. Дальше?
Семёнова перешла к описанию последующих событий в комнате и душевой, а Мирослава, оглядев втихую сосущих пиво подчинённых, жадно ловящих каждое слово, жестом потребовала бутылку и себе. Допрос медленно но верно переходил в подобие приватных посиделок.
Вот только когда Илана, на нервах и при молчаливом согласии начальницы уже изрядно накидавшись, перешла к моменту принятия Петром зелье стояка, Мирослава напряглась снова и грубо прервала рассказ:
– Так, стоп! Как это “принял зелье”? А до этого три раза он без зелья, что ли?
– Да, – кивнула Семёнова, мечтательно вздохнув. – Абсолютно. Он сам хотел меня.
– Так не бывает!.. – дико завистливым голосом протянул кто-то.
– Бывает, – снова вздохнула Илана.
Остальное Мирослава дослушивала уже вполуха, потому как в сложившуюся картину событий это ничего нового не добавляло. Всё-таки поганец не врал, изнасилованием тут и не пахло. Всё явно происходило, что называется, по обоюдному согласию. Что лишь добавляло вопросов к личности самого парня. Вопросов, на которые пока не имелось ответов. И как назло, её контакт в городе не отвечал. Похоже, придётся самой, лично поинтересоваться, откуда к ним попал такой разносторонне развитый молодой человек...
Жестом оборвав Семёнову на полуслове, начальница СБ оглядела остальных девушек, шумно вздыхающих вокруг и, очевидно, весьма подогретых пикантным рассказом и выпивкой, и вдруг услышала шёпоток в другом конце бара:
– Список, список давай. Погоди, все тут?
Привстав, Мирослава разглядела, что шептуны, не замечая её, передают друг дружке какой-то листок. Поднявшись на ноги, она быстро подошла, вырывая его из рук опешивших подчинённых, не ожидавших такой прыти от начальницы, всмотрелась в строчки и нахмурилась.
– Это ещё что такое? – потрясла она в воздухе списком из двух десятков фамилий. – Живо отвечайте!
– Список, – уставившись в пол, произнесла охранница.
– Что за список?!
– Просто пофамильный всех девушек, госпожа.
– Ты меня за дуру-то не держи! – вспылила Гиржовская. – Для чего он?
– Госпожа…
Брови Мирославы взлетели на лоб. Её собственная сотрудница, службы, которую она муштровала и пестовала вот уже семь лет как, мялась, юлила, но упорно не хотела давать ответ на простой, в общем-то, вопрос!
– Да что тут такое, ёб ваших бать, происходит?! Вы что, со службы вылететь захотели?! Встать! Все! Немедленно!
Вздёрнутые преисполненным праведного гнева начальственным окриком, девушки буквально подпрыгнули со своих мест, застывая оловянными солдатиками по стойке смирно, руки по швам.
– Значит так, – прошлась из стороны в сторону Мирослава, – или вы сейчас же мне всё рассказываете, или я всю службу охраны гоню в манду. Мне такие подчинённые не нужны!
– Это очередь, – глухо произнесла давешняя шептунья, стараясь не смотреть на начальницу, находившуюся в данный момент на грани бешенства. – К Петру.
– Зачем? – удивлённо спросила Мирослава, не ожидавшая подобного ответа и мигом растерявшая всю злость.
– За этим, – сообщила девушка уже тише, одновременно указав на Илану.
– Ну вы… – главбезопасница даже не нашлась, как это прокомментировать, и спросила вновь: – С чего вы вообще взяли, что вам непременно попадётся именно Пётр?
– Он сам сказал, что можно список подготовить и через Раису Захаровну передать ему на рассмотрение, – это было сказано уже совсем тихо.
Гиржовская побагровела.
– На рассмотрение?! Ему?! Да что этот мальчишка о себе возомнил?!
