Хреновое чувство. Но всё, что мне оставалось, это угрюмо сгорбиться, сидя на кровати, да ждать, когда мне наконец соизволят дать слово.
А Мирослава тем временем продолжала:
– Что за женщина выходила отсюда?
– Мне показалось, госпожа, что это была майора Ржевская.
– Так показалось или майора?
– Майора, госпожа.
– Понятно… – хмуро осмотрев комнату, Гиржовская прошла, взяла стул и, сев на него, уточнила: – Что делали ночью, сержана?
– С восьми вечера нахожусь в составе дежурной смены, госпожа.
– Бутылка ваша?
– Никак нет, госпожа, не моя.
– Ладно. Пока свободны, сержана, но будьте готовы прибыть по первому распоряжению.
– Есть, госпожа полковница, разрешите идти?
– Идите.
По-военному чётко повернувшись, Илана практически строевым шагом дошла до двери и, толкнув её, под чей-то приглушённый вскрик боли вышла, оставляя нас одних.
Наступила тишина. Я всё так же сидел на кровати, опустив голову и разглядывая голые ступни, да ждал вопросов, которых у главной безопасницы ко мне явно накопилось немало. Похоже, она действительно разозлилась, раз ударила, и лезть на рожон я уже не рисковал.
– Обижаешся? – внезапно спросила женщина, когда мы остались наедине, совсем другим тоном. Не ледяным, а наоборот, с каким-то даже участием в голосе. Я посмотрел на неё долгим взглядом, произнёс негромко:
– Да нет, на что тут обижаться?
– Ну прости, – сказала Мирослава, подсаживаясь рядом, ко мне на кровать, и положила ладонь мне на коленку. – Просто в присутствии подчинённых, как ты должен бы понимать, твоё вмешательство роняет мой авторитет в их глазах, поэтому прошу, больше не делай так. Мне было очень неприятно тебя бить.
– Да понял я, – вздохнул, но всё же, взяв её ладонь, убрал со своего колена в сторону. – Теперь-то ты наконец выслушаешь то, что я скажу? – посмотрел ей в глаза.
– Выслушаю, – кивнула женщина.
– В общем, Илана, то есть старшая сержана Семёнова, тут не при делах вообще. Случайно увидела, зашла... вернее, я её сам затащил. Мы едва парой фраз перекинулись, ну а потом появилась ты. Была у меня ночью Марина. Пришла поздно и пьяная вусмерть, это её бутылка стоит. Плакалась, что хотела меня в мужья, а тут фаворитство это. Еле стояла на ногах, поэтому завёл к себе, уложил спать. С утра она проснулась и убежала. Всё, – развёл я руками, показывая, что это хоть и краткий, но весьма исчерпывающий рассказ о ночных событиях.
– Больше ничего не было? – уточнила Мирослава.
– Если ты про секс, то да, то есть нет. Не было. Раздел её до трусов, но не более, – я увидел прищурившиеся глаза безопасницы и поспешно пояснил: – Ну не в комбинезоне же ей спать? Уложил, сам лёг рядом. Просто спал, как и она.
– Понятно…
Гиржовская встала, задумчиво прошлась по комнате, заложив руки за спину. Замерев у окна, сказала:
– Придётся майоре Ржевской объяснить недопустимость подобного поведения впредь. Официру такое не красит. Я прослежу, чтобы она тебя больше не беспокоила.
– А вот этого не надо, – попросил я быстро, заставив женщину обернуться.
– Почему же? – поинтересовалась Мирослава, внимательно глядя на меня.
Я пожал плечами, но решил не юлить и отвечать прямо, как есть:
– Потому что мне понравилось.
– Понравились заваливающиеся ночью пьяные официры? – подняла вопросительно-изумлённо бровь полковница.
– Да нет, спать с ней понравилось. Тепло, мягко, приятно на ощупь.
– Мда... – пробормотала безопасница. – Вот же мужики пошли, на ощупь им приятно. А больше тебе ничего не надо?
– Надо, – решившись, честно ответил я, кивнув для убедительности. – Я бы хотел и с Иланой Семёновой так же спать.
Теперь уже обе брови женщины полезли на лоб, а взгляд стал и вовсе недоумённо-задумчивым.
– Просто спать, без всякого такого, – поднял я руки вверх, поясняя, пока та чего не подумала. – В остальном всё по графику, строго!
– Понятно… – в неизвестно какой уже раз, повторила Гиржовская. – Это всё?
– Ну… вообще-то нет, – признался я.
– Что, ещё с кем-то спать хочешь?
– Да.
– И с кем?
– С вами, госпожа…
– Дела… – пробормотала Мирослава, опускаясь на стул. – Неожиданно. Запросы у тебя, конечно... А почему именно мы трое, а не кто-то одна? Вроде бы врач твой говорил, что для психологического здоровья нужна одна постоянная партнёрша.
– Госпожа, – начал я проникновенно, – так уж вышло, что я немного отличаюсь от других. Мне мало одной, мне бы три – и было б в самый раз. Но это только спать. Секс я, как и прежде, могу с любой, если надо.
– Не надо, – резко произнесла та. – Не надо с любой.
– Не буду, – тотчас согласился я. – Только с вами тремя, так и быть, ну и с боярыней, естественно. И спать, и… не спать.
Гиржовская помотала головой, хватаясь ладонями за лоб.
– Дурдом какой-то…
А затем она решительно встала и скомандовала:
– Собирайся!
– Куда? – поинтересовался я, соскакивая с кровати и направляясь к шкафу за носками.
– Ко мне!
– А, ты хочешь этого… самого?
– Нет! – раздражённо прикрикнула женщина. – Не “этого самого”, а разобраться раз и навсегда и с тобой, и с этими двумя… идиотками.
Дождавшись, когда я полностью оденусь, Мирослава шагнула за порог, и снова за открывающейся дверью послышался вопль. Пройдя следом, я увидел, что у стены стоит и усиленно трёт лоб Лифариус, злобно шипя и косясь на меня.
Воспользовавшись тем, что безопасница отвернулась, я мстительно пнул его по голени, одними губами прошептав:
– На, сука, – заставив с руганью запрыгать на одной ноге. Зло добавил: – Давай, скачи отсюда, кенгуру хренов! – после чего, развернувшись, побежал за успевшей уйти на десяток метров вперёд Мирославой.
Подумал на ходу: “Ну Лифариус, ну мудак! Ничего, будет знать, гад такой, как козни строить”.
Проходя через приёмную, Гиржовская бросила помощнице:
– Вызови ко мне старшую сержану Семёнову и майору Ржевскую. Чтобы через пять минут были у меня.
Когда Марина зашла в кабинет к Мирославе и увидела скромно притулившегося в уголочке меня, то первым делом произнесла, обращаясь к начальнице:
– Госпожа, это всё я, Пётр здесь ни при чём!
– Да знаю уже, – раздраженно махнула рукой Гиржовская. – Проходи давай, майора, и ты, – повторила она жест для входящей в этот момент Семёновой, – сержана, тоже не мнись. У нас тут назрел серьёзный разговор. Значит так, – оглядела полковница примостившихся на стульях подчинённых, – про имевший место инцидент я в курсе. Но по поводу морального облика Ржевской говорить мы будем отдельно. Вас всех здесь я собрала по другому поводу.
