– Что же мужик этот, из-за жены на автомат пошел?
– Прокурор говорил, любил сильно, а она погуливала, но нас это не касается.
– Тоже верно.
Командир полка поинтересовался:
– Смотреть территорию будете? Можем службу нарядов проверить, проведение занятий.
– Нет, Юрий Александрович. Я же не проверяющий.
Тут в кабинет буквально ворвался капитан с эмблемами артиллериста на черных петлицах, хотя все остальные офицеры носили красные, как и положено в мотострелковом полку.
– Извините, здравия желаю. Капитан Одинцов, старший оперуполномоченный КГБ при войсковой части. – Он повернулся к Яковлеву. – Очень внимательно слушаю вас, товарищ подполковник.
Яковлев усмехнулся и заявил:
– А я вас готов выслушать, товарищ капитан.
Особист полка замялся:
– А о чем, собственно, я должен доложить?
– Но вы же ворвались в кабинет, значит, у вас были на то причины.
– Я хотел всего лишь представиться.
– Таким бесцеремонным образом? Здесь, между прочим, кабинет командира полка, старшего офицера, а вы заходите сюда как к себе домой. Вседозволенность почувствовали, капитан? Как же, ведь вы же не просто офицер, а целый особист, много хлопот можете доставить. Наверное, приятно осознавать себя не таким, как все?
Особист смутился еще больше:
– Я, товарищ подполковник… извините, конечно, но служба.
Яковлев повысил голос:
– Что служба? Служба в полку поставлена на должном уровне. Не думаю, что основная заслуга в этом принадлежит вам. Посему требую соблюдения элементарных норм поведения офицера и коммуниста. Вы в первую очередь офицер и член партии и только потом оперуполномоченный. Ваша задача – исполнять обязанности контрразведчика, не более того. Выйдите и зайдите так, как положено.
Особист, нахмурившись, вышел.
Раздался стук.
– Входите, – сказал Сугринов и улыбнулся.
– Разрешите, товарищ подполковник? – обратился капитан к командиру полка.
– Входите. Что у вас?
– Да я, собственно, к товарищу подполковнику государственной безопасности.
Командир полка указал рукой на Яковлева:
– Пожалуйста.
– Вот теперь, капитан, слушаю вас.
– Какие будут указания? – не нашел ничего лучшего Одинцов.
– Все указания вы уже получили. Если больше нет ко мне вопросов, то я вас не задерживаю.
– Товарищ подполковник, разрешите идти?
Командир полка кивнул:
– Идите, Виктор Алексеевич.
Особист, так неудачно нарисовавшийся, вышел. При этом он наверняка перебирал в уме, какими для него могут быть последствия столь неприятного конфуза. Надо же ему было так опростоволоситься перед подполковником центрального аппарата КГБ!
Сугринов же усмехнулся и заявил:
– Лихо вы его поставили на место. Мне так нельзя.
– Почему? Да, он оперуполномоченный, не состоит в штате, у него начальство в дивизии, а сейчас в округе. Но этот офицер исполняет свои служебные обязанности на территории подчиненного вам полка. Всю ответственность за часть перед партией и правительством несете только вы. Проще говоря, Юрий Александрович, будет ваш особист наглеть, игнорировать уставы, ваши распоряжения и приказы – мой вам совет: обращайтесь непосредственно в комитет. Там быстро учат особо рьяных, как следует себя вести. Вы прекрасно знаете, что задача особиста – контрразведка, контроль за закрытой документацией, ее хранением и надлежащим обращением с ней, пресечение попыток посторонних лиц завладеть данной информацией – в общем, все, что связано с соблюдением секретности. Остальное не его дело.
Сугринов кивнул:
– Я учту ваш совет, Александр Михайлович. Но странно все это слышать от старшего офицера госбезопасности.
– В комитете служат обычные люди, да, прошедшие специальную подготовку, но такие же офицеры, как и в Вооруженных силах, милиции. Просто некоторые считают, что темно-синий кант на брюках и погонах дает им особые привилегии.
– А разве это не так?
– Нет. Я бы сказал, особую ответственность.
– Не будем спорить. – Яковлев поднялся. – Да, нам делить нечего. Один вопрос, Юрий Александрович.
– Слушаю.
– В случае необходимости поможете людьми, техникой?
– Это на объекте?
– На объекте или вообще.
– Какие могут быть вопросы? Конечно, поможем. Пока часть стоит здесь.
– Ну, быстро весь полк в другое место не переведут. Это не рота.
– Согласен. Обращайтесь, если будет нужда.
– Как вам позвонить?
Командир полка вырвал из блокнота лист бумаги, написал цифры, передал Яковлеву.
– Здесь два номера, один аппарата кабинета, другой домашний.
– Благодарю.
– Да не за что еще благодарить. Я провожу вас.
– Сам дойду.
– Нет уж, если встретил, то должен проводить. Тем более человека, с которым имел такую приятную беседу.
– Ну что ж, вы тут хозяин.
– Командир, – уточнил Сугринов.
Яковлев только улыбнулся.
Он отвез командира строительного взвода на объект, сам проехал в райком.
Вечером Яковлев с букетом цветов прогуливался возле клуба. В половине седьмого к нему подошла Зубкова в темном строгом платье, удачно подчеркивающем ее фигуру.
Увидев эту женщину, Яковлев не смог сдержать слов восхищения:
– Галина Петровна, вы просто неотразимы.
– Давайте обойдемся без этого.
– Ну почему? Я говорю как есть.
– А ведь ничего особенного не изменилось. Лишь платье, прическа, легкий макияж. И тут же: неотразима.
– Вы и без этого понравились мне с первого взгляда.
Зубкова улыбнулась:
– Вы, Александр Михайлович, еще скажите, что влюбились в меня с первого взгляда.
– Не знаю. В своих чувствах я пока разобраться не могу, но…
– Цветы мне? Или кому-то еще? – спросила Зубкова.
– Ой, извините, Галина Петровна, конечно же, вам.
Он передал ей букет и покраснел.
В глазах женщины загорелись огоньки:
– Что это с вами, Александр Михайлович?
– А что? Ничего. Черт, впервые в жизни растерялся.
– Ну прямо и впервые?
– Слово офицера.
– Пойдемте, а то придется в темноте места искать.
