– Сейчас. Какие проблемы?
Створки ворот открылись.
К Богданову подошел мужчина лет пятидесяти.
– Добрый день, я начальник охраны лагеря. Так вы и есть та ремонтно-строительная бригада, которая будет лагерь готовить к сезону?
– День добрый, Егор Игнатьевич. Мы и есть та самая бригада.
– Откуда меня знаешь? Ах да, Васька же называл. Документ при себе?
– Конечно.
– Покажи.
Богданов показал паспорт.
Старший охраны сверил фамилию с записью в потертом, видавшем виды блокноте.
– Ага. Есть такое дело. Богданов Вячеслав Антонович, бригадир.
– Верно.
– А моя фамилия Шмелев, – возвращая паспорт, сказал мужчина.
– Очень приятно.
– Для вас дача в самом конце.
– Как проехать?
Мужчина повернулся, указал на центральную аллею.
– Вот по ней езжайте. Пятая справа дача у забора, калитка, за ней спуск к реке. Смотрю, у вас и полевая кухня.
– У нас все с собой.
– Неплохо зарабатываете на ремонтах?
– Не жалуемся.
– Охрана тут два человека постоянно. Три смены суточные. Если что потребуется, сидим в административном здании, вон оно слева. Есть телефон. Надо будет позвонить – обращайтесь, не стесняйтесь, но связь у нас только с поселком.
– Значит, патрулируете территорию?
Шмелев отмахнулся:
– Чего ее патрулировать? Все ценное по окончании сезона на завод в Переслав вывозят, дачи закрывают. Бывает, пацанва залезает на качелях, каруселях покататься, а так спокойное место. Да и слышно тут, если кто-то что-то снимать или ломать станет. Окно, например, или дверь. Тогда и подловим. Хулиганам же по лагерю бегать – только ноги сбивать. За ту зарплату, что положило нам начальство, только за воротами и смотреть.
– Понятно. Мы вас не побеспокоим.
– Да беспокойте сколько угодно, только хотелось бы знать, вы допоздна работать будете?
– Это имеет какое-то значение? – спросил Богданов.
– Мы спать рано ложимся.
– Понятно. Нет, у нас рабочий день с восьми до семнадцати с перерывом на обед.
– Ну и хорошо. Проезжайте.
– Значит, пятая справа дача по аллее?
– Да. Увидите, на ней зверушки нарисованы. Одна такая.
– Благодарю.
– Не за что.
Богданов вернулся в машину и сказал Казанцу:
– По аллее прямо до забора. Поехали.
Казанец провел «ЗИЛ» по аллее, остановился у крайней дачи. Она действительно была расписана так, что бросалась в глаза. Впрочем, здесь, кроме охраны, на нее смотреть было некому.
Офицеры обошли деревянное, утепленное здание. Обычные двери, окна, кровати.
Богданов с Дубко посмотрели выход к реке. Им сразу стало понятно, почему руководство выбрало эту раскрашенную дачу. Она закрывала собой калитку с лестницей, спускающейся к реке. По берегу можно было зайти в лес, обойти лагерь.
Майор приказал разгрузить автомобиль.
Пока бойцы занимались этим, он с Дубко обошел дом внутри. На первом этаже одна большая комната, разделенная легкой перегородкой, в мансарде вторая, размером поменьше. Внизу стояли двенадцать коек, наверху восемь. Матрасы сложены в углу, постельных принадлежностей не было, да они и не требовались. Майор Сергушин позаботился и об этом.
– Хоть бы одна отдельная комната была, – сказал Дубко.
– Для Гурминой?
– Ну да. Не будет же она спать вместе с мужиками. И в переднем холле ее не обустроить. Через него выход в сортир, душ.
– Отделим комнатенку на первом этаже, там, где пожарный выход. Материала у нас хватает.
– Это значит, в самом торце первого этажа?
– Да.
Решив вопрос с размещением, Богданов отдал приказ бойцам группы занять места. Четверым, включая самого командира и младшего лейтенанта Гурмину, на первом этаже, Гурбичу, Дорохину и Жуку – на втором.
Конечно, можно было разместить всех и внизу, но из мансарды просматривалась большая часть лагеря, а главное, аллея и административное здание с воротами. Тем, кто оказался наверху, предстояло ночью смотреть за подходами к дому и общей обстановкой.
Пока все размещались, Богданов с радиотелефоном отошел к калитке, набрал номер, полученный в Москве.
Ответил ему довольно молодой голос:
– Капитан Борданов.
– Майор Богданов. Мы на месте.
– Понял, доложу наверх. От меня что-нибудь требуется?
– Планирую завтра встречу с командиром военно-строительной роты. Он на месте?
– Да.
– Тогда вопросов нет. До связи.
– До связи.
Глава 9
На похоронах Маргариты Макаровой 4 мая собралось много людей. На городское кладбище приехал и первый секретарь обкома. Из Лондона прилетел сын Вадим. Могильный холм был завален венками, цветами. Оркестр выводил траурную мелодию.
Присутствовал здесь и Ревко, но в задних рядах. Он только и смог, что положить на холм две гвоздики, выполнил свой долг и направился к выходу с кладбища.
Неожиданно позади раздался знакомый голос:
– Клаус, не торопись.
Ревко резко обернулся. За ним шел Гербер в черном плаще.
– Алекс?
Директор дворца культуры осмотрелся и спросил:
– Почему ты приехал, да еще пришел на кладбище? Это опрометчиво.
Шеф агентурной сети усмехнулся, подошел к нему вплотную.
– На кладбище-то, Клаус, как раз безопаснее всего. Но не будем терять время. В воскресенье, десятого мая, в гостинице «Варшава» остановятся два офицера. Это те самые люди, которые должны совместно с местной бандой провести завершающий этап операции. Все необходимое будет при них. Номер триста шестнадцать. Там есть городской телефон, старший свяжется с тобой. После встречи с ним позвони мне. Этих парней следует переправить к Монголу. Как сделаешь это, тоже звонок мне. Сигнал на выдвижение к объекту и собственно проведение операции – мой звонок тебе в ДК. Запоминай условную фразу.
– Готов.
– «Это квартира товарища Парфенова?» – «Нет, вы ошиблись номером». После чего проведение акции.
– Есть вопрос, господин Гербер.
– Слушаю.
– Кто будет непосредственно руководить операцией?
– Старший офицер нашего спецназа. Банда – это расходный материал. Всех уголовников Монгола наши люди уберут.
