Сперва Кулагин держался даже как-то подобострастно. Докладывал о делах организации и намекал, что после тягостных и долгих раздумий склоняется все же к позиции «соглашателей», и нужно обсудить, что делать с другими «непримиримыми», которые грозят подставить «Святую Державу» под удар.
Он умело убаюкивал собеседника. Асмолов расслабился, явно укрепляясь в мысли, что Атлет паникер или провокатор. Вон, как разговор складывается конструктивно. И никто никого убивать не собирается.
В процессе беседы Кулагин, как бы невзначай, распалившись в диспуте, начал мерить комнату шагами, держа руки в карманах. И постепенно пробирался за спину Асмолова.
А потом резко пошел в атаку.
Если бы он проткнул собеседника ножом – тут бы и конец нашей оперативной комбинации. Но Атлет предупреждал, что Кулагин не работает так кроваво и вульгарно. Убийца со стажем, еще со времен Гражданской войны, он всегда пользовался своим любимым инструментом. Вот и сейчас он был при нем.
Шнурок-удавка захлестнула шею Асмолова. Лидер организации захрипел, выгнулся, сполз на пол и засучил ногами. Ну что, пора и мне на сцену, а не то конец монархисту.
Я толкнул дверь, шагнул из чулана вперед, поднимая «наган». Не простой, а особый, к которому известные оружейники братья Митины недавно приноровились делать глушители. Не убирает, совсем, конечно, звук выстрела. Хлопок выходит, как будто вылетела пробка из бутылки шампанского.
Один хлопок. Другой… Кулагин распластался на паркетном полу рядом со своей жертвой, потяжелевший на две свинцовые пули…
Асмолов находился в полуобморочном состоянии. Он стоял на коленях, кашляя и пытаясь вернуть себе дыхание. Немножко очухавшись, уставился на уже отдергавшееся тело своего бывшего соратника, из которого ушла жизнь.
– Не обращайте внимания, Лев Дмитриевич, – я спрятал револьвер за ремень, помог хозяину квартиры подняться, усадил его на стул и устроился напротив.
– Вы убили его?
– С гарантией… Успел убить, прежде чем он убил вас.
– Но…
– Не стоит беспокоиться. О теле позаботятся. Сейчас у нас с вами есть дела поважнее.
– Какие дела?! – Асмолов налил из графинчика, поставленного на стол для гостя, стопку ароматной травяной настойки на спирту и проглотил одним глотком. Встряхнул головой, невольно косясь на безжизненное тело. – Я вам обязан жизнью. Вижу, что вы человек чести. Вы офицер?
– Командир отдельного кавалеристского эскадрона.
– Вот как! На каком фронте служили?
– На Южном. В Красной армии. А потом в ВЧК. Так и дослужился до капитана госбезопасности.
Асмолов окаменел на миг, потом очумело посмотрел на меня. Поверил он мне сразу. Снова потянулся к графину, но тут же отдернул руку:
– Лучше бы меня удавил Кулагин.
– К чему эта театральщина, Лев Дмитриевич? Не лучше ли просто поговорить?
– О чем?!
– О нашем плодотворном сотрудничестве.
– Вы от меня ничего не добьетесь, – твердо произнес, приосанившись, Асмолов, но немного съежился, снова посмотрев на тело Кулагина. – Хоть режьте меня на куски! Я не собираюсь сотрудничать с Советами!
– Будем откровенны. Вы прекрасно поняли, что ваша «Держава» давно работает не на возвращение государя Императора, а содействует врагам России, мечтающим о ее расчленении и порабощении. Вам хочется жить в зонах британской, германской, польской оккупации? А ваши соратники, которые вас чуть не убили, – кивнул я на тело, – согласны впустить врага в дом. Вы же об этом сами говорили. И понимаете, что единственная сила, способная сохранить Россию, – это мы. Власть рабочих и крестьян. А по новой конституции – всего народа.
Асмолов молчал.
– Пришло время вместе потрудиться над тем, чтобы Россия выжила в грядущих катаклизмах.
– Что вы хотите?!
– Перемолоть всех бандитов, шпионов и террористов, которых Европа забрасывает к нам и вербует на нашей территории.
– Вы предлагаете мне стать предателем?
– Предателем? Да вас самого только что предали. И предателем чего? Западных спецслужб? Ваших соратников-убийц?
– Сотрудничество с НКВД, – Асмолов застонал, как от зубной боли. – Все равно это предательство!
– Какое такое предательство? Состав организации нам давно известен. Учтите, что, если мы не договариваемся с вами, вся ваша «Святая Держава» тут же идет под нож. А дальше для большинства ваших соратников – только стенка. Вы обрекаете ваших людей на гибель.
– Чекисты… Я… Лучше застрелиться, – Асмолов вновь кинул взгляд на тело, на которое я не обращал никакого внимания, и вдруг собрался, приосанился. – Что вы конкретно предлагаете, господин чекист?
– Оставить все как есть. Только работать будете под нашим контролем. И против настоящего врага.
– Как вы это мыслите? Собрать единомышленников и объявить – теперь мы на службе в НКВД, спецпайки получите в ближайшем распределителе?
– Нет, знать будут только несколько человек. Остальные работают, как работали.
Он сжал кулаки. И резко кивнул:
– Я согласен!
Да, быстро соображает, решителен и способен делать единственно верные выводы.
– Вот и хорошо, – улыбнулся я.
Подойдя к окну, я распахнул штору. Подал рукой знак ждавшим на улице сотрудникам.
В квартире надлежало хорошо прибраться.
Потом глянул на часы. Интересно, Атлет уже отработал по своему направлению?..
Глава 16
Все прошло без сучка и задоринки.
Я угомонил Кулагина. Атлет чистенько разделался с Лопарем, в компании с которым его подрядили убить одного из «соглашателей». Между тем Фадей вместе с нашим сотрудником захватил в плен, вывез за город, расколол, а потом ликвидировал уголовника и маньяка Панасюка.
Все, силовая часть операции завершена успешно. Чем-то она походила на свирепые гангстерские войны в Северо-Американских Соединенных Штатах. У нас тут, конечно, не САСШ. У нас тут дела посерьезнее, чем подпольная торговля водкой. Нам страну оберегать надо.
Понятное дело, что творили мы это не по собственному разумению. Я заручился санкцией Плужникова. Тот дал согласие, напомнив наш договор:
– Делай что хочешь. Главное условие – результат должен превосходить издержки.
– Будет результат, – заверил я.
– И помни, какие события впереди… Не дай бог…
Одна из причин, по которой Плужников так легко дал санкцию – 10 марта открывается Восемнадцатый съезд ВКП(б). Под него активно зачищают Москву от асоциального и антисоветского элемента. А тут целая террористическая организация с горой оружия и маньячной решимостью преподнести главному партийному собранию страны громкие подарки. Проблему надо было решать радикально… Ну мы и решили…
