Особых успехов инструктора от подопечных не ждали. Из чего можно было сделать вывод, что готовили этот антисоветский сброд с одной целью – чтобы он послужил пушечным мясом и сдох.
– Господи, сколько же их! – качал головой Воронов, глядя на очередной список. – И откуда они берутся в таких промышленных количествах? Это же в основном наши люди, закончили советские школы. И вот нате, получите… Такое ощущение, что одни враги вокруг.
– Иллюзия, – отвечал я. – Кто с чем работает – тот то и видит. Оперативнику по карманникам кажется, что вокруг одни карманники. Дворнику – что вокруг один мусор. А чекисту мерещатся везде враги народа. На самом деле их не так и много. Просто они перед нами постоянно маячат, вот и кажется, что мир наводнен ими. Любой профессиональный взгляд очень узок, предвзят и калечит психику…
На явке на Ярославке я опять встретился с Шахтером. Обычно ему сказать было нечего, кроме как описания их тоскливой жизни на Москве-реке. Но тут он обрадовал меня:
– Добрые новости. Приказ на вашу ликвидацию отозван.
– Или передан кому-то другому?
– Вряд ли, – возразил он. – Как я понял, «Картель» сейчас накапливает силы для чего-то важного. Впереди большое дело, и не время привлекать к себе внимание органов террористическими акциями.
– И когда будут судьбоносные события?
– Мне сказали скоро. Как я понял, с середины августа. Мне строго-настрого велели, чтобы мы были тихими, незаметными. И набирались сил, которые нам понадобятся. Работы будет много.
– По профилю?
– Да. Начнутся ликвидации.
– Ликвидации, значит.
– Как я понял, серьезные. Нам передан тайник с оружием на юге Москвы.
– Ты проверял?
– Вчера съездил. Забавное оружие. Даже немецкий пистолет есть, из самых новых, для бесшумной стрельбы. А еще тротил. И несколько порций сильнодействующего яда.
– Серьезно твои начальники подошли к вопросу.
– Уж к чему они подходят серьезно, то это к убийствам, – горько усмехнулся Шахтер. – И вот еще. По поводу вас…
– Что там?
– Как дословно сказал связной при разговоре об отмене ликвидации. «Сейчас не время для выполнения инициатив отдельных лиц. Главное – общая цель».
Отдельное лицо. Все окончательно сложилось. Это сто процентов Бай сводит со мной счеты! Как с человеком, в свое время порушившим его планы. Но задачи перед «Картелем» сейчас настолько масштабные, что даже агенту такого уровня указали на его место…
Глава 5
– Всесоюзная сельскохозяйственная выставка подводит итог десятилетию, в накале которого крестьянские массы окончательно повернули от мелкого единоличного хозяйства к крупному колхозному хозяйству! – торжественно объявил с трибуны у главного павильона ВСХВ Председатель Совета народных комиссаров Вячеслав Молотов.
Погода, как и настроение, искрилась радостью. Буйство красок и улыбок. Толпы счастливого народа в национальных костюмах. Здесь сегодня собрались передовики производства, депутаты, военные, Герои Советского Союза. И я вместе со всеми радовался этому действительно знаменательному событию.
От наркомата меня и еще нескольких человек 1 августа послали на открытие Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Притом не присматривать за порядком, а побыть простым человеком, ощутить мощную поступь советской экономики, воплощенную в бетоне, мраморе и изразцах.
Как и ожидалось, выставка получилась грандиозная, схожая с античными акрополями. Перед аркой главного входа стояла наконец-то открытая для всеобщего обозрения величественная скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница». Дальше шла широкая аллея с тремя площадями. Волшебные фонтаны, павильоны, по архитектуре напоминавшие древнегреческие храмы. А перед огромным, сделанным из бывшего эллинга для дирижаблей павильоном «Механизация» возвышалась огромная статуя Сталина.
Что ни говори, а идеологический ход был сильнейший. Умеют наши руководители наглядно показать перспективу. Был наяву представлен такой обобщенный город Солнца, к которому стремится наша страна.
В завершение торжественного митинга под звуки «Интернационала» на флагштоке главного павильона взметнулся и затрепетал красный флаг. Потом звучала новая искрометная и оптимистичная песня любимого народного композитора Дунаевского «Славься Родина обильная». Над Москвой поднялись воздушные шары, выполненные в виде дынь и арбузов.
В разгар веселья неожиданно, чуть ли ни нос к носу, я столкнулся со своим старым знакомым Белобородько. Это тот самый второй секретарь обкома, курировавший меня по старому месту работы. Вот и встретились в Москве.
– О, какие люди! – распахнул объятия и похлопал меня по плечам Белобородько, немножко полноватый, сутулящийся, похожий на счетовода. Он был одет в белые холщовые брюки и украшенную узорами косоворотку, а его голову прикрывала соломенная шляпа. В общем, стиль колхозный, на злобу дня.
– Рад видеть вас, – искренне произнес я.
– Взаимно. Слышал, у вас все закончилось хорошо.
– Посидел. Выпустили. Ежов перестарался.
– Да уж. Много он накуролесил, пока не остановили.
– Вы сами-то сейчас где?
– С партийной линии перешел на сугубо хозяйственную. Заместитель наркома земледелия.
– Солидно, ничего не скажешь! Я в вас всегда верил.
– А вы как?
– Да тоже пристроился в Москве. Советский служащий. Ничего особенного. Главное – жив и буду стараться Родине пользу приносить.
– Заглядывайте в гости к нам в наркомат. Повспоминаем былые времена.
– Обязательно, – кивнул я.
Ну что, повезло. Визит к Белобородько числился в моих планах в рамках поиска Бая. А вот и повод появился встретиться, распить коньяку и задать несколько вопросов.
Тут Белобородько захватили в кольцо девчушки в национальных белорусских нарядах, а также молодые ребята – похоже, его подопечные. Он махнул мне рукой. И исчез в людском водовороте…
Ощущение праздника не может длиться долго. Особенно когда работаешь в НКВД. И в этот же день пришлось с головой погружаться в наше болото.
Операция «Корона» все разрасталась. Мы теперь готовили боевиков. «Державники» получили от партнеров еще один склад, который надлежало переместить на юго-восток Ярославской области. Также «Картель» потребовал потихоньку начать мобилизовать боевые отряды и быть готовыми собраться в любой момент. Август обещал стать жарким.
Двенадцатого августа по экстренному каналу связи Нормировщик пригласил Асмолова на завтрашний срочный совет. При этом объявил, что уровень конспирации высочайший.
Место встречи назначили в парке недалеко от великолепного здания Химкинского речного вокзала с увенчанным красной звездой семидесятиметровым шпилем.
