Платов снял трубку телефона с гербом на диске.
Послышался миловидный женский голос.
– Слушаю.
– Старший майор Платов, соедините с товарищем Берией.
– Минуту.
Почти тут же генеральный комиссар и нарком внутренних дел ответил ему:
– Петр? Есть новости?
– Так точно, Лаврентий Павлович.
– Говори сразу – хорошие или плохие?
– Отличные.
– Даже так? Докладывай, отличные новости я с удовольствием выслушаю.
– «Гудвин» вышел на связь и прислал информацию, которая полностью раскрывает замысел гитлеровцев в отношении сбежавших предателей, а также сообщает еще много чего интересного. Лично я не ожидал такого поворота и везения.
– Постой-постой, старший майор. Единственное, что я понял из твоей речи, – то, что «Гудвин» наконец объявился и передал важное сообщение.
– Так точно.
– Зачитывай! Линия защищена.
– Придется зачитывать шесть страниц.
– Сколько? – удивился Берия.
– Шесть страниц. Именно столько лежит передо мной.
– Да, по телефону не передашь. Значит, так: изучай, анализируй, готовь план действий, задействуй группу Шелестова. В полдень приезжай ко мне.
– Слушаюсь.
– Спасибо за хорошие новости, до встречи!
– До свидания, Лаврентий Павлович.
Дверь приоткрыл Данилин:
– Товарищ старший майор, майор Шелестов.
– И что ты его держишь в приемной?
– Так положено.
– Положено, чтобы телефон работал.
– Но это не моя вина.
– Шелестова ко мне и еще кофе – мне и майору.
– Есть!
Появился Шелестов:
– Разрешите, Петр Анатольевич?
– Присаживайся напротив. Видок, конечно, у тебя еще тот.
– Простите. Дождались радиограммы от «Гудвина»?
– Да, распечатка на шесть страниц.
– Шесть? Он что, описал всю обстановку в Риге?
– Нет, только то, что касается изменников и цели, с которой их завербовали и переправили через линию фронта.
– Интересно.
– Освежись. – Платов указал на кружку кофе.
– Спасибо. Да здесь на целый день хватит.
– Никто не говорит, чтобы ты пил все. И заодно читай.
Старший майор пододвинул майору документы.
В кабинете наступила тишина. Было слышно, как в приемной возятся телефонисты.
Прочитав текст, Шелестов проговорил:
– И все же какое странное совпадение, Петр Анатольевич, сбежавшие предатели попадают в Ригу, куда откомандирован наш агент «Гудвин», более того, «Гудвина» назначают куратором диверсионного центра, начальником которого, пусть и формально, определяют Грунова. С ним и бывший ЗНШ, и начальник разведки. Это что, невероятное везение или что-то иное?
Платов кивнул:
– Понимаю твое недоверие. Но иногда бывает и так!
– Слишком уж все легко, товарищ старший майор. Специальный учебный центр, созданный по инициативе не кого-нибудь, а рейхсфюрера Гиммлера, тысячу раз засекреченный, полностью открыт для какого-то оберштурмбаннфюрера, по-армейски подполковника.
– Случайность. Рейтеля-Ремезова отправили в Ригу за несколько месяцев до того, как было объявлено о центре. И о его создании он ничего не знал, проходил службу в штабе группенфюрера Крюгера. И только когда сам центр был практически готов, когда немцы обеспечили побег Грунову, Дургину и Сазонову, начальник спецотдела IV Управления РСХА штандартенфюрер Тимме и представитель Службы Имперской безопасности бригаденфюрер Айкель назначают Рейтеля куратором секретного объекта. Уверяя, что его и отправили в Ригу для того, чтобы он освоился, но держали в секрете будущую должность. И чем им не подходит Рейтель? У него прекрасный послужной список, он обзавелся связями в Берлине, его знает сам Гиммлер.
Шелестов посмотрел на Платова:
– А не может Ремезов быть двойным агентом?
– Нет, это исключено.
– Почему?
– Потому, что в Риге, в том же штабе командующего войск СС в Прибалтике, у нас есть еще один агент. Должность у него так себе, всего лишь помощник группенфюрера Крюгера. Кроме того, не забывайте о «Гансе», а он заместитель Шелленберга. Мы узнали бы сразу из пяти источников, два из которых я тебе назвал, что Ремезов провален и завербован немцами.
Шелестов погладил щетину на подбородке, брился он вчера утром.
– Ну что ж, раз вы уверены в агенте, значит, это счастливая случайность. В конце концов, когда-то фортуна должна и к нам повернуться лицом. Вот она и повернулась.
Платов спросил:
– По описанию ты сможешь составить план-схему объекта?
– Если надо, составлю, но я не вижу в этом никакой необходимости.
– Почему, позволь узнать?
Шелестов вздохнул:
– Товарищ старший майор, это же очевидно, что боевой группе предстоит переброска в Латвию. Там – выход на Ремезова, а у него есть вся нужная для составления плана информация. Зачем здесь марать бумагу? Решение по отработке объекта, если таковое будет, также придется принимать на месте по результатам прямой разведки. Похоже, я немного забегаю вперед. Задача-то нам не поставлена?
– Не беспокойся. Задачу определю уже сегодня. В полдень у меня встреча с Лаврентием Павловичем. Ставлю сто против одного, что, ознакомившись с донесением «Гудвина», Берия, по согласованию с Верховным, отдаст приказ накрыть этот центр. А вот что делать с предателями – вопрос. Но Берия и его решит.
– Значит, можно идти досыпать? До полудня ничего особенного ждать не приходится.
– Раскатал губу. Он, значит, спать, а начальник управления составляй пояснительные записки по каждому пункту донесения?
– Так целый том выйдет.
– Ты же знаешь, Максим, дотошность Берии в делах, которые предстоит согласовывать с товарищем Сталиным.
– Ну, я думаю, обойдется без этого. Иосифу Виссарионовичу, естественно, не очень приятно, что к немцам ушел начальник штаба корпуса, но, надо признать, уходили не только полковники, но и генералы, командиры соединений. Вернее, попадали к немцам в результате окружения. Чистых «беглецов» – единицы. Сомневаюсь, что товарищ Сталин до сих пор помнит фамилию Грунова.
Платов покачал головой:
– Кто знает, майор, кто знает! Но с Берией также нелегко разговаривать. Он может спросить о том, на что я не обращаю сейчас никого внимания. Так что пей кофе, будем заново изучать донесение, все разъяснять, раскладывать по полкам, чтобы мне не попасть впросак перед генеральным комиссаром.
