Шелестов улыбнулся:
– А что?
– Сосновский твой подошел бы мне как помощник.
– Да, – проговорил командир группы, – Платов как в воду глядел, когда приказал взять форму капитана вермахта. Как раз для Сосновского.
– Это другое дело.
– Но, подожди, Андрей, а разве капитан вермахта может быть помощником старшего офицера СС?
– Армейский капитан – нет, а вот сотрудник абвера – вполне. Офицеры разведки носят обычную армейскую форму. У них совсем другие документы. Но с документами проблем не будет.
– Когда начинаем работу?
На этот раз улыбнулся Ремезов:
– Не гони, майор. Окончательное решение по операции «Снегопад» надо еще выработать. Сегодня 23-е число, плановый сеанс связи – 26-го. Успеем. Так что сегодня вы отдыхайте. Черт, забыл – нужна фотография Сосновского для удостоверения.
– У него есть удостоверение, но только армейского офицера.
– Отлично. С него и возьмем фото. Давай прямо сейчас.
– Добро.
Шелестов крикнул на кухню:
– Сосновский!
Тот зашел в гостиную:
– Слушаю, герр майор.
– Ну никак его не исправить.
– И не надо, – рассмеялся Сосновский.
– Давай свое удостоверение капитана вермахта.
– Пожалуйста.
Он достал из кармана брюк документ.
– А если бы помялось?
– Так для этого и положил. Странно было бы капитану, приехавшему с фронта, предъявлять жандармам новенькое удостоверение.
Ремезов кивнул:
– Молодец, капитан, все правильно.
Он глянул в удостоверение:
– Пойдет. Ну что ж, как договорились, Максим, сегодня отдыхайте. Хочешь, выставляй охранение, хочешь нет, это твое дело. Здесь безопасно. Завтра с утра мне надо быть в центре, подъеду вечером около 8.00, возможно, позже. Открою своим ключом. Тогда и решим, что делать в первую очередь.
– В первую очередь мне нужна разведка, капитан. Планы и схемы – это хорошо, но перед работой я должен своими глазами увидеть объект и подобрать место, о котором говорил, желательно быстрее. Надо обсудить, как туда перевезти бойцов и как работать во время воздушной атаки.
– Хорошо. Все обсудим.
– В Москву сообщение о нашем прибытии отправлять не будешь?
– До среды у меня не запланирован сеанс связи. Да и экипаж самолета сообщит координаты десантирования.
Шелестов спросил:
– А если бы мы не прибыли в этот дом, попали в руки гитлеровцев и погибли?
– Вот тогда я дал бы команду радисту подать сигнал вашего провала. А так: нет сигнала, значит, вы на месте.
– Понял! Я провожу.
– Не надо. Хоть улица и пустынная, но всякое может быть. За доносы немцы хорошо платят. Не скучайте, скоро не до этого будет.
Ремезов ушел, бойцы разошлись по комнатам. Шелестов все же решил и дальше держать на чердаке наблюдателя.
В понедельник, 24-го числа, Рейтель выехал в учебный центр.
Полковник Грунов не терял времени зря – развел кипучую деятельность. Результатом ее стал дополнительный пост охранения в километре от объекта по дороге от поворота. Пост был установлен не далее как вчера.
Дорогу преграждала каркасно-проволочная подвижная заграда. Из палатки, до полноценного капитального здания дело не дошло, выскочил дежурный фельдфебель. Подбежал к машине, со стороны водителя:
– Дежурный по внешнему посту фельдфебель Герден. Кто вы? Цель вашего визита?
Рейтель удивленно поднял брови:
– Ты не видишь форму?
– Вижу, герр оберштурмбаннфюрер, и даже видел вас на объекте, но таковы мои обязанности. Кто бы ни приехал, я должен задавать один и тот же вопрос.
– Позвони Грунову, передай, чтобы срочно прибыл сюда.
– Слушаюсь, герр оберштурмбаннфюрер.
Фельдфебель убежал.
Через несколько минут подъехал «Кюбельваген», из него не спеша вышел Грунов. Рейтель курил в машине. Пришлось начальнику центра идти к «Фольксвагену».
– Здравия желаю, герр оберштурмбаннфюрер.
– Здравствуйте, полковник. Скажите, что это? – Рейтель обвел рукой проволочное заграждение.
– Внешний пост.
– И кто решил выставить его сюда?
– Я.
– Майор Краус в курсе?
– Он занимается прибывшим пополнением.
– Значит, вы самостоятельно решили поставить здесь пост?
– Так точно. Как начальник, я…
Рейтель повысил голос:
– Какой, к черту, начальник? Вы до сих пор не поняли, какое положение вы занимаете на объекте? Фактически руководит центром майор Краус, вы просто ширма.
Фельдфебель, услышав слова оберштурмбаннфюрера СС, поспешил скрыться в палатке.
– Я бы, герр оберштурмбаннфюрер, попросил вас…
– Плевать мне на то, что вы хотите попросить. Посмотрите вперед на дорогу.
– Я ее вижу.
– Как далеко она просматривается?
– Километров на пять-шесть.
– Вот именно. А на это удаление запретная зона не распространяется.
– Так точно.
– Если там, на дороге, вдруг объявится кто-то из жителей Бускуле, он увидит пост!
– Так точно. И поймет, что здесь закрытая территория, развернется и уйдет.
– Вот именно, что закрытая территория! Как вы думаете, в Бускуле это не будут обсуждать?
– Не знаю.
– Я знаю, обязательно будут. И наверняка найдутся любопытные посмотреть, что это за территория. По сути, этим постом вы выдаете весь объект. Секретный объект.
– Но, позвольте заметить, если любопытный или по ошибке свернувший на эту дорогу человек продолжит движение, то он подъедет прямо к КПП объекта. Объекта, которого здесь не было.
Рейтель сказал:
– Не подъедет, потому что на удалении в двести метров от поворота по всей границе зоны установлены таблички «Заминировано». Какой идиот поедет на минное поле?
– Но это тоже вызовет подозрение.
– А вы в курсе, кто утверждал план учебного центра, включая систему охраны?
– Точно – нет, подозреваю, что штандартенфюрер Тимме.
– Ошибаетесь. Сам рейхсфюрер Гиммлер. Вы считаете, что вы умнее начальника Главного управления имперской безопасности, одного из приближенных фюрера?
Грунов побледнел.
Рейтель продолжал:
