«Где же ключ?» – недоумевал он, разглядывая крохотный замок.
Покрутив шкатулку и убедившись, что она довольно прочная, а крышка плотно пригнана и так просто ее не откроешь, Николай поставил вещицу обратно и запер сейф. Ему нужно было время подумать.
Дядюшка намеренно не оставил в сейфе ключа от шкатулки или просто забыл? Он хранил ключ в другом месте? Или же тот потерялся? Если старик держал ключ отдельно, а смерть настигла его внезапно, то отыскать маленький предмет в огромном доме вряд ли удастся.
В письме о ключе не было ни слова. В сущности, это не важно. Ведь покойный ясно выразил свою последнюю волю. Он настоятельно просил племянника ни в коем случае не открывать шкатулку! Более того, дядюшка велел тайно вынести ее подальше в лес и закопать поглубже. А после навсегда забыть об этом.
Николай задался вопросом: почему старик сам тем же способом не избавился от шкатулки, если она представляла опасность?..
Глава 25
Доктор целый час провозился с Аней, прежде чем приступить к расспросам. Отпаивал ее целебным настоем, осматривал раны и ссадины, и мало-помалу девушка разговорилась. Она плохо помнила ночные события.
– Я услышала выстрел… побежала… было темно и страшно…
– За тобой кто-то гнался?
– Мне показалось, да… Кто-то сорвал у меня с головы шапку…
– Не обязательно, – возразил он. – Ты могла зацепиться шапкой за ветку или сук.
– Я ничего не соображала от ужаса, – призналась девушка. – Летела напролом… сквозь кусты… Кто-то хватал меня за руки!
– Деревья, вероятно, – улыбнулся Илья.
До этого он молча стоял у окна и наблюдал, как в лужах пузырится вода. В саду стонали от ветра старые яблони. Почти вся листва обсыпалась и лежала на земле. В такую погоду нечего и думать найти хоть какие-то следы ночного происшествия. Дождь все смыл.
– Деревья? – переспросила Аня и медленно покачала головой. Ее мысли путались, в груди похолодело. – Да, но… не совсем… Я слышала за спиной сопение животного!.. Оно было большое, как… медведь…
– Ага! Динозавр, – нервно хохотнул Илья. – Размером с трехэтажный дом.
Аня смутилась и отвела глаза. Она опять что-то не то сморозила. Илья недоволен. Теперь он окончательно отвернется от нее.
– Не слушай его, – с сочувствием проговорил доктор. – Он невыносим, когда не выспится. Эта ночь всем далась нелегко.
– Я только хотела…
Слова застряли у нее на языке. Она покосилась на Илью и покраснела. Он все подвергал критике, и девушка боялась вызвать его насмешки.
– Аня, кто порвал твою одежду? – мягко спросил доктор. – Ты помнишь, что случилось?
– Кажется, я… зацепилась ногой за корень и упала…
– Ну?
– Я куда-то скатилась и плюхнулась в жидкую грязь… Сверху навалилось что-то мохнатое, зловонное… блеснули когти… и я… потеряла сознание…
Илья подошел к кровати, на которой полулежала девушка. Доктор взбил подушки и подложил повыше, чтобы ей было удобнее. Волосы Ани после мытья слегка вились, черными прядями обрамляя ее лицо с лихорадочным румянцем на скулах.
– А потом? – не выдержал он. – Что было потом?
– Не помню…
Она закрыла глаза и судорожно сглотнула. Из-под ее длинных ресниц выкатились слезинки и поползли по щекам.
Антон жестом показал другу на дверь со словами:
– Выйдем. Ане надо отдохнуть, прийти в себя. Пусть поспит до обеда, а там посмотрим.
В кухне они сели за накрытый к завтраку стол. Катерина Матвеевна еще до приступа успела поджарить яйца с картошкой и оставила сковороду на печи.
– Будешь есть?
Илья кивнул, хотя не ощущал голода. Он не мог отделаться от мысли, что стал свидетелем какого-то мрачного розыгрыша.
– А у меня кусок в горло не лезет, – признался доктор. – Считай меня психом, но… я тоже видел какого-то зверя! – выпалил он. – Скажешь, нам всем померещилось? Мне, Ане, Савелию…
– Допустим, нет. Что ты видел? Конкретно.
– Тушу, обросшую длинной шерстью… сверкающие во тьме глаза… Аня права, еще было зловоние. Запах падали…
– Собаку Баскервилей злодей мазал жидким фосфором для пущего устрашения, – заметил Илья. – А ваше болотное чудище кто-то побрызгал навозной жижей? Чтобы компенсировать вонью недостаточно грозный вид?
Он ерничал, чтобы не позволить ужасу овладеть им вопреки здравому смыслу. От рассказов кладоискателей и нынешней ночной истории веяло безумием. Неужели он, подобно Ане, заразился вирусом страха?
– Я ничего не исключаю, – вздохнул доктор. – В наших аномальных местах всякое бывает.
– Раз так, пойдем к этому… как его…
– Капитану Бутенко? Дохлый номер, братишка. Наши доблестные стражи порядка в такую погоду либо бухают, либо дрыхнут. Даже если вообразить, что они бодры и трезвы, как стеклышко, их никаким калачом на улицу не выманишь.
– Но куртку Ани им хотя бы показать можно?
– Можно, – кивнул Антон. – А дальше что? Думаешь, в поселке есть эксперт-криминалист? Вот он возьмет и с ходу определит, чем именно порвана ткань, – зубами, когтями, бритвой или ножом?
– Не сидеть же сложа руки? У меня, между прочим, работа стоит! – вспылил Илья. – Сюжетная линия оборвалась! Я хочу знать, что кроется за этой чертовщиной! – с этими словами он указал пальцем в окно, за которым бушевал ливень.
– Тише ты. Аня услышит. Она еще не оклемалась от шока.
– Значит, мы бессильны против неизвестного противника?
– Надо ждать, пока буря закончится.
У Ильи не укладывалось в голове, что его планы могут зависеть от погодных условий. В Москве это было бы немыслимо.
– Вы же все наперебой твердите, что ураганы и бури как раз способствуют нечистой силе, – съязвил он. – Какой же смысл ждать? Надо типа ковать железо.
– Что ты предлагаешь?
– Савелий готов собрать народ и устроить облаву на старом погосте. Возле камня!
– Боюсь, это ничего не даст, – устало вздохнул Антон. – Думаешь, наши смельчаки не дежурили в полнолуние у могилы? Много раз.
– Ну и как?
– Догадайся!
– Выходит, злоумышленник всех хитрее? Если хочешь знать, я подозреваю Воронина, – выпалил Илья. – Этот управляющий темная лошадка. Он нашел тело старика в аллее, он видел собачьи следы, которые потом якобы были смыты дождем или затоптаны зеваками. Скажу больше! Вдруг Воронин – заинтересованное лицо? Не удивлюсь, если он окажется дальним родственником Полухиных, который тоже претендует на усадьбу…
– Эк тебя понесло, братишка! – перебил доктор. – Увлекся плагиатом? Только у Конан Дойла злоумышленником оказался не дворецкий, а натуралист Стэплтон! Сосед Баскервилей.
