Ирина укладывала прическу и повторяла про себя стихи, которые будет читать сегодня гостям. После ужина они перейдут в каминный зал, и там начнется импровизированное представление.
«Может, Илья Самбуров заинтересуется мной и предложит роль в своем сериале?»
Она тут же отказалась от этой мимолетной надежды. Николай ни за что не позволит ей сниматься. Он ярый противник театра и кино. В чем-то он, несомненно, прав…
«Ради семьи я поставила крест на своей карьере, – подумала Ирина. – А он ничем не желает жертвовать. Для него бизнес важнее чувств!»
Придя к столь неутешительному выводу, она закончила укладку и отправилась одеваться. На сердце лежала невыносимая тяжесть…
* * *
Полухин бодрился, но усталость взяла свое, и, пока жена чистила перышки, он решил прилечь на полчаса. Сон мгновенно накрыл его темным крылом и унес в прошлое. Ему снился дядя Эдик, – седой величественный старик, который большую часть жизни посвятил древностям и предметам искусства. Неужели эта страсть погубила его?
События путались, как бывает в сновидениях; картинки мелькали с неимоверной быстротой, и Николай не успевал уловить их смысл. Похоже, дядюшка решил сделать ему выговор… Он сидел в своем любимом кресле с бархатной обивкой и грозил племяннику пальцем.
– Напрасно ты меня не послушал, Коля! Выходит, я виноват перед твоими родителями, женой… и перед тобой в том числе.
– Что вы, дядя? Я вас ни в чем не виню.
– Наследство не принесло тебе добра, – хрипло проговорил старик. – Я поступил опрометчиво, оставив тебе всё! Надо было распорядиться имуществом по-другому. Продать к чертовой матери и не поддавать тебя искушению. Прости! Я не смог… Я слишком привязался к усадьбе, к дому… и даже к тому, чего я не успел доделать. Я переложил на тебя собственные неосуществленные цели. Я эгоист, мой мальчик! Ты, сам того не ведая, стал жертвой моего самолюбия. Но ради справедливости хочу заметить, что я предостерег тебя об опасности…
На этом дядюшкина речь прервалась, и он надолго замолчал. Очевидно, ждал реакции Николая, которой не последовало. Тот просто не знал, что ответить. Они сидели друг напротив друга напряженные, безмолвные. Первым нарушил молчание старик.
– Мое время истекло, – глухо молвил он. – А твое только начинается. Не иди по моим стопам, Коля. Не мне тебя учить, но…
– Вы сделали все, чтобы оградить меня от беды, – перебил племянник. – Вам не в чем каяться!
– А как же Ирина? О ней ты подумал?
– Нет такой минуты, когда бы я не думал о ней! – горячо воскликнул Николай. – Я люблю ее больше жизни! И это не пустые слова.
– Почему же ты не послушал меня?
Слова оправдания застряли у Полухина в горле. Он не мог пошевелить языком, не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Странное оцепенение разлилось по его телу.
Дядюшка внезапно вырос в размерах и навис над ним подобно черной туче.
– Ты очень рискуешь, – прошептал он. – Я не уберег тебя от соблазна! Хотя призываю небеса в свидетели – я старался! Я искренне хотел тебе добра…
«Лжешь! – мысленно возразил Николай. – Ты подверг меня испытанию, которое было сильнее тебя! Ты его не прошел. И я не прошел. Я не сужу тебя, а ты не суди меня. Мы оба знаем, о чем идет речь…»
Образ дяди померк, и вот уже вместо него над креслом клубился сизый дым. Старик исчез, оставив племянника наедине с его тайной.
Неожиданно раздался женский голос:
– Вставай, соня…
– А?! – вздрогнул Николай и открыл глаза. – Кто здесь?
Это была Ирина. Полностью одетая для приема гостей. Вишневый трикотаж мягко облегал ее стройную талию и ниспадал мягкими складками от линии бедер. Глубокое декольте открывало округлости ее грудей, рукава заканчивались собранными на запястьях манжетами.
– Скоро семь, – сообщила она. – А ты не готов.
Николай посмотрел на часы и поспешно вскочил.
– Черт! Я прилег всего на полчаса, а прошло столько времени…
– Пойду, распоряжусь накрывать на стол, – с улыбкой сказала Ирина. – Поторопись, дорогой. Я не хочу встречать гостей одна.
– Конечно. Я мигом…
Она вышла из комнаты своей грациозной походкой, которая покорила Николая при их первой встрече. Не каждая женщина обладает врожденным изяществом и безупречным чувством меры…
Глава 27
Перед уходом доктор убедился, что давление у Катерины Матвеевны в норме, и проинструктировал ее насчет девушки.
– Если Аня проснется, дайте ей успокоительного чаю и чего-нибудь легкого на ужин.
– Творог подойдет?
– Конечно.
– Вы долго в гостях не задерживайтесь, Антон Петрович. У меня на душе неспокойно. А связи-то нет. Я вам дозвониться не смогу в случае чего!
– Все будет хорошо, – заверил ее доктор.
Катерина Матвеевна вздохнула и умоляюще прижала руки к сердцу.
– Может, не пойдете? Погода ужасная.
– Не волнуйтесь! В крайнем случае заночуем у Полухиных.
– Боязно мне одной оставаться, – перешла на шепот хозяйка. – Вишь, чего творится? Зверь по поселку гуляет!
– Савелий поднял такую стрельбу, что надолго отбил у него охоту приближаться к людям.
– Сюр какой-то! – воскликнул Илья, появляясь в дверях горницы. – Что я слышу? Опять кого-то зверем стращают?
Он надел светлый шерстяной джемпер крупной вязки, мягкие брюки и красные носки. Любовь к носкам ярких цветов была его отличительной чертой.
Антон выглядел гораздо скромнее: тонкий серый пуловер и джинсы. Он предпочитал быть незаметным, тогда как Илья всегда стремился привлечь к себе внимание. Друзья выросли, но их привычки не изменились.
– Ладно, поехали. Уже без десяти семь.
– Немного опоздать не помешает. По правилам высшего общества…
– Мы тут в поселке люди простые, – перебил доктор. – Политесами не заморачиваемся. И ты не выпендривайся.
Катерина Матвеевна сложила руки на груди и молча качала головой.
– Я пошел прогревать машину, – подмигнул ей Илья. – Счастливо оставаться!
– Когда Анюта проснется, чего ей говорить-то?
– Скажите, мы поехали на совет по поводу поимки местного чудовища. Поднимаем общественность на борьбу с нечистой силой!
– Не к ночи будь сказано, – перекрестилась пенсионерка.
Илья растянул губы в улыбке, повернулся и вышел прочь. Антон поспешил следом.
– Ну, ты чего? – бубнил он в спину Ильи. – Не надоело зубоскалить?
– Хватит ворчать, зануда! Мы едем в гости к прекрасной женщине… Нас ждет вкусная еда и потрясающая концертная программа.
