– Ладно, проехали, – вздохнул Василий. – Ущерб, можно сказать, незначительный. Не успели вы создать проблему!
– А ты че, в идолопоклонники записался? – вскинулся Лютиков. – Атаман тебе кто?
– Конь в пальто! Могилу не трогать! Я все сказал!
– Вы с капитаном в Борисовку съездили? – разозлился охотник. – Останки жертвы осмотрели? Экспертизу провели? Заключение сделали?
– Ты с дуба рухнул? – вытаращился на него Василий. – Нас вездеходом не снабдили, чтобы в дождь по бездорожью мотаться. Может, жители поселка сбросятся? Купят подходящий транспорт? А?
Ему надоела пустая перепалка. Он хотел опохмелиться, поесть чего-нибудь горячего и на боковую. А тут приходится торчать на холоде, мокнуть и ловить искателей приключений.
– Валите домой, мужики, пока я добрый! И больше сюда ни ногой! Вредители!
– Тут чтобы камень с места сдвинуть, экскаватор нужен, – рассудил Лютиков. – А мы с Савелием так, поковырялись в грязи, и дело с концом. Не боись, Вася, никакого вреда атаману мы не причинили! Лежит он себе в сырой земле, почивает…
– А если не почивает? – возразил охотник. – Если он повадился на людей нападать? Кто его остановит? У тебя, старлей, жена есть?
– Ну, есть…
– Ты за нее спокоен? Она где работает?
– На почте, – нахмурился полицейский. – И что?
– А живете вы на окраине? Улица в лесополосу упирается?
– Не то чтобы упирается, но рядом, – кивнул Василий. – Ты на что намекаешь?
– Темнеет нынче рано, фонарей на вашей улице нет. А сейчас вообще ветер провода оборвал, окна домов не светятся. Твоя жена с работы одна возвращается?
– Ну, – набычился страж порядка. – Ты о чем, Савелий?
– Я о том, что зверь никого не щадит! Он уже человеческой крови попробовал, захочет еще. Мало ему кроликов, свиней и коз. Ему человечину подавай!
– Давайте ближе к делу, мужики, – буркнул Василий.
– Куда уж ближе-то? Прошлой ночью кровожадный монстр чуть не сожрал девчонку прямо у меня на глазах, – заявил Савелий. – Вон в той ложбине, что за перелеском! Уразумел?
Старлей невольно повернулся в сторону, куда указывал охотник.
– Тебе, часом, не померещилось? Сегодня ты меня за зверя принял, а в прошлый раз кого-то другого. Нынче любопытных на погост тянет, как мух на мед!
Лютиков промолчал, понимая, что в словах Василия есть правда.
– Кто же, по-твоему, одежду на девахе разорвал в лоскуты? – не сдавался Савелий.
– Она сама что говорит?
– У нее шок случился, дурья твоя башка. Язык отнялся! Не помнит ничего.
– Вот когда вспомнит, приводи ее к нам в отдел. Поговорим с барышней, выясним, кто на нее набросился. Может, насильник в поселке объявился? Мы в аномальной зоне живем. Забыл? У народа крыша едет! Особенно в полнолуние…
* * *
Мэри вышла за гостем, увидела следы на крыльце и… завопила во все горло. На ее крики прибежал супруг. Воронины вели себя как-то странно. Шушукались, упрекали друг друга, потом начали ссориться.
– Ты чего орешь? – вызверился на жену Воронин. – Хозяин и так рвет и мечет. Теперь он вовсе с катушек съедет!
– Значит, это я виновата? – глотая слезы, оправдывалась она. – Я на ступеньках наследила? Да?
– Нет, я!
– Следы оставило животное, – вмешался в перепалку Илья. – По виду похоже на большую собаку или волка. Кстати, почему вы не заведете овчарку? Она бы охраняла территорию, подавала голос, если что.
– От этой идеи еще Эдуард Кирилыч покойный отказался, – объяснил управляющий. – Не водятся в усадьбе собаки! Срываются с цепи и убегают…
– Куда?
– Да черт их разберет!.. В лес, на болота, вероятно. Убегают и не возвращаются. С концами! У нас в поселке вообще с собаками туго. Злые языки твердят, что их трясина заманивает. Они туда попадают и тонут.
Илья заметил, что собак здесь действительно мало. Бегают несколько бесхозных дворняг по окраинам, и только.
– Можно для собаки прочный вольер сделать, чтобы она не убегала, – предложил он. – Я у Савелия видел такой. Держит же он охотничьих псов!
– Мы пробовали, – вздохнул Воронин, разглядывая следы. – Для этого надо нервы крепкие иметь. Закроешь псину в вольере, а она давай выть, скулить на все лады! Особенно ночью. Спать невозможно!
– Он правду говорит, – подтвердила Мэри.
– Это все из-за чудища болотного, – добавил управляющий. – Собаки его как будто бы чуют и с ума сходят. Не всегда, – периодами. Будто зверь набегами появляется и исчезает. Когда его типа нет, в округе тихо. Никто скотину не рвет, не воет на болотах, собак не бесит. А потом что-то происходит, – щелк, – и опять свистопляска! Я-то в нечистую силу не верю, но…
На крыльцо вышел бледный от негодования Полухин, за ним доктор, и Воронин сразу осекся, замолчал.
– Что за дикие вопли, Мэри? – строго спросил хозяин. – Я же просил! Что бы ни случилось, не шуметь! Ирина собралась ложиться, а тут крики.
– Простите, Николай Сергеич…
Полухин перевел недовольный взгляд на Илью, потом на ступеньки, опустился на корточки и уставился на следы. Его лицо перекосилось от ярости, на скулах выступили желваки.
– Что такое? Твою мать… – тихо процедил он и поманил к себе управляющего. – Олег! Объясни, откуда это?!
– Я не знаю…
Полухин резко встал, схватил его за грудки, встряхнул, но тут же отпустил. Было видно, он с трудом сдерживается, чтобы не надавать управляющему по шее. Они стояли друг напротив друга, раздувая ноздри и сжимая кулаки, как два боевых петуха.
Илья с интересом наблюдал за этой сценой.
Мэри схватилась за голову, всхлипнула и опрометью бросилась в дом. Доктор стоял на крыльце и потирал затылок.
– Что случилось?
– Принеси фонарь, – вместо ответа попросил Илья. – Я хочу осмотреть гравий и парковочную площадку. Чтобы оставить следы на ступеньках, надо было перемахнуть через забор, подойти. Не по воздуху же он прилетел?
– Кто?
– Волк-людоед, адский пес, мутант, оборотень! Выбирай, что тебе больше по душе.
Антон молча повернулся, скрылся за дверью и спустя пару минут вышел с фонарем.
– Вот, держи, – сказал он. – Мэри сидит в кухне и рыдает. Ты можешь объяснить, в чем дело?
– Смотри, – Илья указал на следы грязных лап. – Получается, животное поднялось на крыльцо, а потом… спустилось вниз. Видишь? Идет дождь, нижние ступеньки заливает вода, которая все смыла. Отпечатки остались только там, где их защищает навес.
Доктор не верил своим глазам. Следы были довольно четкие. Судя по размеру лап, их оставил огромный пес или матерый волк.
