Пожалуй, Илья бы с удовольствием выпил, но не в данный момент, когда им предстоит охота на неведомое существо. Неизвестно, чем это закончится. Он все еще допускал, что стал объектом заговора. Не хотелось бы быть посмешищем, но и прослыть трусом не комильфо.
– Я, пожалуй, воздержусь, – отказался он от вина. – Потом, когда вернемся, обмоем наш успех.
– Вам сейчас нужен трезвый ум, здравая память и твердая рука? – усмехнулся Полухин. – Я рад, что не ошибся, выбрав в помощники именно вас. А я с вашего позволения выпью!
– Как вам угодно.
– Не одобряете? Зря! Легкий хмель вдохновляет меня на подвиги…
Он большими глотками осушил бокал, протер его салфеткой, спрятал в шкатулку, поместил ее в сейф, закрыл и медленно, отчетливо назвал несколько цифр.
– Это шифр от замка, господин Самбуров. Запомнили?
– Зачем вы мне это говорите? Устраиваете проверку на вшивость?
– Проверку вы устроите себе сами. И весьма скоро. Если меня не будет в живых, – с холодной улыбкой добавил хозяин усадьбы. – Вам и карты в руки!
– Какие карты? – поежился Илья от бегущих по спине мурашек.
– Вернее сказать, кто не пил, тому и стрелять. Видите ружье на стене? Все по законам жанра! Драма подходит к финалу, значит…
Полухин замолчал и сделал красноречивый жест рукой, указывая на двустволку.
Илья не сразу обратил внимание на висящее на стене за шкафом ружье. Оно потерялось в сумраке комнаты, но теперь выглядело надежным и внушительным.
– Патроны нужны большого калибра, – продолжил хозяин. – Я запасся на всякий случай. У нас тут без оружия нельзя.
Он достал из шкафа патроны, зарядил двустволку и протянул ее гостю.
– Уверен, что вам приходилось ходить на охоту. Значит, стрелять умеете.
– В общем, да…
Илья взял ружье и со знанием дела прицелился в висящий на противоположной стене портрет бывшего владельца усадьбы.
– Дядюшка, по счастью, избежал подобной участи, – усмехнулся Николай. – Нельзя целиться в людей, господин Самбуров!
– Это картина.
Сильный порыв ветра ударил в окно и бросил на подоконник горсть крупных капель. К стеклу приклеился бурый лист.
– Покойник вами недоволен! – развеселился Полухин, но веселье это было с надрывом, с горькой бесшабашностью. – Хватит попусту целиться, когда истинная мишень недосягаема. Идемте навстречу своему страху! Вы готовы посмотреть в глаза зверю?
– Стрелок из меня не ахти, – признался Илья. – Могу промахнуться.
Собеседник на это покачал головой и погрозил ему пальцем.
– Второго раза может не быть! Поэтому соберитесь, возьмите его на мушку и – бах! Лучше всего попасть прямо в лоб, чтобы наповал. Наповал! – с наслаждением повторил он. – Как это исчадие ада меня достало, если бы вы знали!
– Калибр приличный… Если попаду, то живым он не уйдет.
– На это только и уповаю!
Вино, похоже, подействовало на Полухина не лучшим образом. Его лицо перекосила судорога, и он начал торопить гостя.
– Пора в путь, господин Самбуров. Одевайтесь, нам придется топать на болота, прямо в логово чудовища! Причем так, чтобы никто нас не остановил и не помешал. Особенно берегитесь Воронина! Он не должен заметить, как мы выходим из дому. Где он, кстати?
Поведение Николая выглядело несколько наигранным. Словно он храбрился, но на самом деле ему было не по себе.
Илья тоже занервничал. Он тихо приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Там было пусто.
– Никого. Можно выходить…
– Надеюсь, у нас все получится, – прошептал хозяин. – Вы умеете молиться?
– Я атеист, – буркнул Илья.
Двустволку он повесил на плечо, и ощущение тяжести оружия придавало ему бодрость духа. Он чувствовал странную эйфорию, словно солдат перед боем, из которого не каждый выйдет живым…
* * *
Ирина проснулась от охватившей ее тревоги. Она открыла глаза и увидела стоящую в дверях Мэри с заплаканным лицом. Та нерешительно топталась на пороге хозяйской спальни.
– Что-то случилось? – испугалась Ирина.
– Завтрак готов, Ирина Глебовна. Помочь вам одеться?
– Где мой муж?
– Я не знаю!.. Сегодня с утра все бегают туда-сюда, мечутся… Я приготовила еду, но никто еще не спускался к столу. Ваши гости, похоже, уехали.
– Как? – удивилась хозяйка. – Не попрощавшись?
– Доктора вызвали к больному, – солгала Мэри, которой было приказано помалкивать о происшествии на Зеленой улице. – А господин Самбуров, наверное, отправился с ним.
Несколько минут назад у Ворониных произошла бурная ссора в подвале. Мэри все еще находилась под впечатлением этой безобразной сцены. У нее в голове крутились обидные слова, которые бросал ей Олег. Он вел себя неадекватно, размахивал руками, грозился всех поубивать к чертовой матери, а потом застрелиться.
Мэри в ужасе убежала, пошла искать хозяина… не нашла и решила разбудить хозяйку. Теперь, глядя на бледную измученную Ирину, она передумала жаловаться.
– Вам надо поесть…
– У меня нет аппетита. Впрочем, я бы выпила чаю.
– Я заварила для вас успокоительный сбор, – пробормотала Мэри, перебирая в памяти ругань с Олегом, который решил срочно избавиться от улик. За этим занятием она его и застала. Супруг опустил «лапы» в жестяное ведро, полил бензином и поджег. Ядовитый запах горящего пластика заполнил мастерскую.
«Что ты делаешь?» – ахнула Мэри.
«Не видишь? Уничтожаю доказательства! – огрызнулся он. – Ты хочешь, чтобы меня посадили? В свете того, что творится… меня первого упекут за решетку!»
«Я умоляла тебя все рассказать Николай Сергеичу, покаяться…»
«Заткнись, или я за себя не ручаюсь! – вызверился он. – Убирайся! И держи язык за зубами! Ты ничего не видела и не слышала! Усекла? Не то пойдешь со мной на нары!»
– У тебя такой расстроенный вид, – заметила Ирина. – И глаза красные. Ты плакала?
– Что? – очнулась жена управляющего. – Ах, да… Олег на меня накричал. Он всегда кричит, когда переживает… У него тяжелый характер.
– Я что-то пропустила? Проспала? Снотворное подействовало не сразу, мне пришлось выпить вторую таблетку. Я будто в черный мешок провалилась. И всё! Хоть из пушки стреляй. Что снилось, не помню. Вчерашний вечер как в тумане…
Мэри тяжело вздохнула и повторила:
– Завтрак на столе. Вы одевайтесь, а я пойду…
Ирина с недоумением посмотрела ей вслед. Обычно уравновешенная и улыбчивая Мэри сегодня сама не своя. Она провела рукой по лицу, села на кровати и сунула ноги в тапочки. Зябко: похоже, отопление отключено.
