А эта девчонка поставила его в тупик.
Завалить её на деревянной лавочке? Виктор не хотел этого! Не хотел! Слишком пошло и вульгарно. Слишком обычно.
Она стояла перед ним в нерешительности. Её тонкие руки висели вдоль тела и трепали концы телогрейки. Она ждала от него дальнейших действий, а их не было. И это накаляло атмосферу. Чего ждет начальник? Почему так пристально смотрит, точно пытаясь рассмотреть в ней нечто, только им искомое? Ирине стало не по себе. А, может, она ошиблась, и её привели сюда не за этим? Тогда зачем?
– Пошли, – определившись, сказал Бехтерев. Нечего здесь больше думать и ломать голову. В конце концов, раз в жизни он может поступить так, как подсказывает ему сердце? Он тоже не железный! И пусть только кто-то попробует его осудить или попрекнуть!
Ирина не поняла его и сделала шаг в сторону лавочки, но заметила, как начальник отрицательно покачал головой. Он подошёл к ней, а потом молча указал рукой на дверь.
Ирина ничего не понимала, но подчинилась. Начальник оказался с причудами. Что ж, ей следует привыкать.
Но как, скажите, как можно привыкнуть, когда сердце, молодое не любившее сердце, отчаянно стучит в груди от страха и неизвестности? Она почувствовала, как в груди зарождается паника. Ирина вспомнила, с каким обреченным спокойствием приняла известие об аресте, и когда шла на допрос, тоже не особо паниковала, а тут…. Молчаливый командир пугал её.
Но она ещё больше удивилась, когда поняла, что он привел её к себе в дом.
Дом был с большим резным крыльцом, добротный, даже неопытному глазу было понятно, что строили на долгие годы, или, как говорили в народе «для себя». Бехтерев прошел по прихожей, гулко стуча каблуками сапог. Двери он не запирал, да и от кого прятать те немногие богатства, что он нажил?
– Мне нужна в доме хозяйка, – так же неожиданно сказал Виктор. – Я хочу, чтобы ты занялась этим. Будешь следить за порядком в доме. Сейчас пойдем на кухню, я не ужинал.
Для него в тот момент, это решение показалось самым наилучшим. И он не подозревал, что оно окажется роковым в его судьбе.
Если сказать, что Ирина была удивлена, то, значит, не сказать ничего. Она вскинула голову и нелепо заморгала глазами, но тотчас опустила голову, чтобы Бехтерев ничего не заметил. Она с трудом верила в подобную удачу. Неужели судьба сжалилась над ней? Хотя, кто знает, это только начало….
Она проследовала за хозяином дома. И ещё не подозревала, какие сюрпризы её ожидали впереди.
На дымок, поднимающийся от тарелки с супом, Ирина смотрела, как на невиданное чудо. Она быстро освоилась на чужой кухне, и уже через пару минут разогревала суп, резала мягкий хлеб и накрывала на стол. Бехтерев успел переодеться в домашние штаны и чувствовал себя более уютно.
Итак, у него теперь есть домработница. Отлично, просто превосходно. Что дальше, товарищ начальник? Какие безумства последуют следующими?
Ирина не поднимала головы и старалась не смотреть на него. Она действовала быстро и непринужденно. Если бы она начала с ним кокетничать, заигрывать, Виктор тотчас отправил её назад, предварительно удовлетворив желание, которое, точно ненасытный зверь, терзало его с того момента, как они пришли в дом. Ему хотелось немедленно на неё наброситься, но он сдерживался. В Акимчевой было слишком много плотского. Девчонка молода, и не понимает своей женской сущности, не знает, какие желания пробуждают её лицо и тело.
Она создана для страсти.
– Всё, ужин готов, – сказала она.
– Наливай себе и садись, – коротко распорядился Виктор. Не хватало ещё, чтобы она жадно смотрела, как он ест. Ирина ещё не могла знать в полной мере, что такое голод. И пока он не позволит, чтобы узнала.
У неё дрогнула рука, когда она стала брать вторую тарелку. И деревянный стул она отодвинула слишком громко.
Виктора начинало тяготить постоянное молчание. И кто сказал, что все женщины болтливы? Акимчева должна была к этому времени понять, что бояться ей за свою дальнейшую судьбу нечего, что она будет сыта и обогрета, так почему девчонка не расслабиться? Почему по-прежнему напряжена, точно тетива?
Или его боится?
– Ты в этом году окончила школу? – он решил нарушить молчание.
– Да.
– Хорошо училась?
– Да. Без троек.
– В институт не поступала?
– Нет.
Проклятье!
Виктор чувствовал себя последним дураком. И что он возиться с девчонкой? Да, красива, да, желанна, но сколько их таких….
– А как вас зовут? – вопрос Ирины прозвучал тихо, почти шепотом, и Виктор с трудом его расслышал. А когда расслышал, то едва не подавился похлебкой.
Вот те раз….
– Виктор.
– Виктор…? А отчество?
– Данилович.
– Виктор Данилович, а жить я буду здесь? У вас? – любопытство, наконец, взяло верх, и Ирина начала проявлять инициативу. Если она и дальше будет молчать, но ничего толкового для себя не прояснит. А ей необходимо было сориентироваться в обстановке.
– Да, в барак ты не вернешься, – Виктор хотел добавить, что она может его звать просто Виктором, но в последний момент передумал. Нет, для такой фривольности время ещё не пришло. Годы службы научили его осторожно относиться ко всему. Даже к личной жизни. – Чуть позже я покажу тебе комнату, в которой ты будешь жить, и расскажу о твоих обязанностях. Надеюсь, ты быстро во всем разберешься.
Ирина кивнула. А Виктор надеялся, что после его слов она улыбнется, но девчонка по-прежнему общалась с ним, не поднимая головы.
– Я постараюсь, – сказала Ирина, и почувствовала, как слабая надежда зарождается в её сердце. Она не хотела этого! Нет, нет, прочь, будет лучше, если она не позволит себе расслабиться, мало ли, что сегодня взбрело в голову начальнику, завтра утром все может измениться, и он погонит её прочь.
Или не погонит?
Она медленно подняла голову и впервые позволила себе роскошь посмотреть прямо в лицо сидящему напротив мужчине. И увидела, как жесткие, обветренные губы чуть дрогнули и растянулись в улыбке.
У Ирины закружилась голова. Она ничего, ничегошеньки не понимала, но сейчас не время думать. На неё смотрит мужчина, и он привел её к себе в дом не с целью накормить ужином. Её жизнь стремительно менялась, и пока она не могла угнаться за этими изменениями.
Но Ирина постарается, постарается, у неё просто нет другого выбора….
– Спасибо за ужин, – девушка нарушила молчание первой, и, стараясь не выказывать особого интереса, принялась наблюдать из-под опущенных ресниц за его реакцией.
– Вот и славно, – Виктор был рад, что угодил девушке. Да и много ли им надо для счастья? Тарелка горячего супа.
Он с шумом отодвинул стул и встал. Ирина тоже поднялась. Сколько можно разводить китайские церемонии? Она сама сделала первый шаг в сторону начальника и заметила, как он вздрогнул.
