Где-то внутри что-то больно кольнуло… но нечему было разбиваться, всё уже разбила моя Лиззи.
Внутри меня пусто.
Нет ничего.
— Тем лучше, — мои губы изогнулись в лишённой эмоций улыбке. — Значит, никаких проблем.
И хорошо, действительно хорошо, что это не было той естественной физической близостью, которая обычно происходит между мужчиной и женщиной. По крайней мере, мне не придётся ожидать нежелательных последствий.
И тут Дэмис спросил:
— Элизабет сказала тебе? — И, не дожидаясь моего ответа, он сказал сам: — После свадьбы ты свободна.
Свободна? Нет, для определения этого существует много других слов и выражений: никому не нужна, например, подходит лучше всех остальных. Ещё неплохо звучит «лишена смысла жить дальше». Ну, а ещё можно добавить «не справилась с заданием всей своей жизни», «не оправдала надежд», «разочаровала»… я могу долго перечислять.
— Тебя это не касается, — просто и спокойно, хотя хотелось бить стену до разбитых в кровь, сводящих от боли костяшек.
Или не хотелось? Я не знаю. Я уже ничего не знаю.
Я просто падаю на дно.
— Значит, так? — У Йэхара голос звенел от с трудом сдерживаемых негативных эмоций, глаза были чуть прищурены и направлен на меня уже практически ненавидящий взгляд.
И мне очень трудно это говорить, но я всё равно открываю рот и холодно подтверждаю:
— Ты просто часть моей работы. Я свободна, значит, я возвращаюсь домой, под защиту короны. Знаешь, что ещё это означает?
Он промолчал, взгляд медленно напитывался яростью и ненавистью.
— Что ты не сможешь больше ко мне прикоснуться. Если бы я оставалась с Лиззи, то после свадьбы часть прав на меня перешла бы Оркоми, и он мог бы устроить подлость… теперь не может.
И я подвела черту всего этого, направившись к двери в ванную и безразлично бросив через плечо:
— Двадцать один день, а потом меня здесь не будет.
* * *
Когда я вышла из ванной, все мои комнаты ожидаемо были пусты. Это почему-то не успокоило и не разозлило, это отозвалось звоном в пустой душе.
Развернувшись, я спокойно ушла обратно в ванную. Дверь запирала уже на ощупь, потому что из-за слез перед глазами всё размывалось.
Кое-как включив воду до максимально громкого журчания, я сползла куда-то на пол и просто разревелась, прижимая ноги к груди и безумно прикусывая колени, пытаясь хоть как-то заглушить свои рыдания.
Мне было так больно, так невыносимо больно!.. Больно дышать, больно сидеть, больно чувствовать каждый удар сердца!
Я… так сильно устала… от всего устала. И от той неразберихи, что творилась внутри меня и в моей жизни, я тоже устала до безумия.
Мне так невыносимо сильно хотелось перемотать время назад и вернуть те дни, когда мы с Лиззи были против всего мира. Когда не было айэра и раэра, когда не было её безумных идей о моём счастье, когда мы были вдвоём и всё у нас было хорошо.
Тьма, пожалуйста…
* * *
Эту ночь я провела на холодной полу в ванной. Там же, в этом холоде и одиночестве, я и умерла, так и не придумав, что мне дальше делать со своей жизнью.
Следующим утром на холодном полу в маленькой закрытой комнатке родилась другая я — весёлая, беззаботная, наслаждающаяся жизнью и… пустая. Абсолютно и полностью пустая.
Глава 36
Моя жизнь превратилась в нескончаемый круговорот событий.
Мы с Лиззи гуляли по городу и его окрестностям, заглядывая во все места, куда только могли, и пробираясь туда, куда заглянуть не могли. Мы подшучивали над стражами, приставленными Оркоми к невесте, шутили над айкихирами, которые сами взялись охранять и защищать нас непонятно от чего, если учесть, что до этого непосредственная опасность исходила именно от них.
Я училась обращаться с местным оружием и рассказывала воинам о том, с чем имеют дело воины уже наши, дома.
Эксперименты с мясом принесли свои плоды — ко мне вернулась магия! Не в полном объёме и всё ещё с ужасной, выворачивающей руки болью, но вернулась!
Я подружилась со всеми, с кем только могла — воинами, слугами, мири и айэрами, приближенными к Оркоми, с половиной жителей столицы тоже. Я узнала столько всего нового! Я выслушала столько печальных и весёлых историй, что у меня натурально голова пошла кругом от их обилия!
Я обследовала весь дворец и нашла сеть секретных ходов, ведущих во все уголки столицы. Полезное открытие. Потом, заскучав, я взяла и всё зарисовала, а потом торжественно подарила Лиззи прямо перед закатившим глаза Оркоми.
— Думаю, любовниц будут водить вот тут и тут, — очень серьёзно пошутила я, указав на два хода, ведущих прямо в спальню к Оркоми.
Лиззи посмеялась, Айян вздохнул и ушёл — у него вообще присутствовали откровенные проблемы с чувством юмора. Или это стандартная реакция конкретно на мой юмор?
Мне было весело. Всем, кто был вокруг меня, тоже было весело. Казалось, жизнь прекрасна.
А потом я возвращалась в выделенные мне покои, с ногами забиралась на диванчик в гостиной и сидела в тишине и темноте, уткнувшись взглядом в стену напротив. И продолжалось это до тех пор, пока я не вырубалась прямо там, на диванчике, чтобы проснуться рано утром не выспавшейся и помчаться разносить радость людям.
День сменялся ночью, ночь — днём, и так за разом раз, неумолимо приближая меня к самому дну.
Это случилось, когда у нас с Лиззи оставалось ещё шесть дней.
Мы сидели за поздним завтраком. Я строила глазки сидящему напротив айэру, он старательно краснел и улыбался мне в ответ, все остальные были увлечены разными беседами, а сидящая рядом со мной Лиззи изредка прерывала диалог с Оркоми и бросала на меня укоризненные взгляды, когда открылась одна из ведущих в столовую дверей и нашим взглядам предстал раэр Дэмис Йэхар собственной персоной.
После того разговора в моей комнате я видела его лишь мельком — серьёзного, собранного, всегда чем-то занятого и не находящего на меня и взгляда.
И я была рада этому.
Или же я старательно уверяла себя в этом.
Он не смотрел на меня и сейчас, когда приблизился к айэру Оркоми и негромко, но так, что мы с Лиззи и ещё пара человек услышали, сказал:
— Динэр выкрутился, аристократия встала на его защиту.
Мы с Лиз, переглянувшись, не поняли ни слова, но интуитивно насторожились.
И не ошиблись, едва после завтрака утащили Оркоми в одну из многочисленных гостиных, заперли двери и навалились на него с вопросами.
Ну, ладно, вопросы задавала Лиззи, я просто выразительно взвешивала в руке золотую статуэтку.
— Один из участников заговора, — таким тоном, словно не произошло вот вообще ничего, пояснил для нас правитель айэров. — Аристократия поддерживает его, прямых улик, доказывающих его вину, у нас нет. Его придётся отпустить.
