– Ты бросил бомбу?
– Да, я.
– Кто такой?
– Мещанин Глазов.
Александр II помолчал и после паузы проговорил:
– Хорош, – и добавил: – Что тебе нужно от меня, безбожник?
Не дождавшись ответа, он уже повернулся к карете, когда человек, до того осторожно пробиравшийся вдоль ограды, кинул вторую бомбу. Это был террорист Гриневицкий, он был убит тем же взрывом, который смертельно ранил царя.
Из дневника событий:
«Государь опустился на землю таким образом, что скорее присел, чем упал, откинувшись корпусом назад и инстинктивно стараясь только опереться руками о землю. От шинели Государя остался воротник и не более полуаршина верха ее; вся остальная часть шинели была разметана взрывом, который был так силен, что на газовом фонаре все стекла исчезли и самый остов фонаря искривило. С головы Государя фуражка упала; разорванная в клочья шинель свалилась с плеч; размозженные ноги были голы, из них лилась кровь струями; на бледном лице следы крови и подтеки».
Кто-то предложил внести монарха в первый же дом. Александр на мгновение открыл глаза и прошептал:
– Во дворец… Там умереть…
Одежда его была сожжена или сорвана взрывом, правая нога его была оторвана, левая раздроблена и почти отделилась от туловища. Лицо и голова же были изранены, ротмистр Колюбакин поддерживал царя в крошечных санях. По дороге Александр открыл глаза и спросил: «Ты ранен, Колюбакин?»
Народоволец Фроленко вспоминал: «Царя подхватили и стали тащить на сани. Тогда третий метальщик, забыв, что у него под мышкой бомба в виде портфеля, бросился помогать усаживать царя в сани. Не перевязав раны, Александра II повезли во дворец, а когда привезли, он, оказалось, уже умер. Доктора потом утверждали, что если бы ему перевязали раны вовремя и не дали бы истечь кровью, то он остался бы жив».
Убийство любимого народом и уважаемого интеллигенцией монарха привело к усилению реакции, жертвами которой в первую очередь стали сами народовольцы. Большинство из них было арестовано, к смертной казни приговорили пятерых террористов: руководителя группы Андрея Желябова, арестованного еще до покушения, дочку бывшего губернатора Санкт-Петербурга Софью Перовскую, составившую план покушения, талантливейшего изобретателя Николая Кибальчича, изготовившего бомбы, непосредственных участников покушения Тимофея Михайлова и Николая Рысакова. Беременная террористка Геся Гельфман была помилована, но умерла в тюрьме от осложнений после родов.
По легенде, в камере перед казнью Кибальчич разработал проект пилотируемого ракетного летательного аппарата, способного совершать космические перелеты. Он высказал идею о возможности применения пороха для реактивного двигателя и начертил план этого двигателя, разработав программный режим горения, управление летательным аппаратом и обеспечение его устойчивости с помощью крыльев-стабилизаторов. Кибальчич очень просил передать его рукописи в Академию наук, но просьбу его не выполнили.
2 апреля 1881 года на Семеновском плацу состоялась казнь. Среди казненных была молодая хорошенькая женщина, Софья Перовская – революционерка, бомбистка, террористка… Народоволец Аркадий Тырков писал, что ни в ком не замечал такой ненависти, как в ней. Эта ненависть вела ее по жизни, она поддерживала ее до самой смерти. Один из жандармов рассказывал, что она, не дожидаясь палача, сама вытолкнула из-под своих ног скамейку, затянув петлю. «Ах, что за женщина!» – простодушно восхитился он.
Народовольцы мечтали бороться за идею и умирать красиво. Всего лишь через пять лет они сформировали новую тайную террористическую организацию. Ее члены готовили покушение на следующего императора – Александра III. Покушение провалилось, организация была раскрыта, а пять ее наиболее активных членов приговорены к повешению. Одним из казненных был Александр Ильич Ульянов – старший брат Владимира Ульянова (Ленина).
Ежедневно газеты в Российской империи сообщали о покушениях на отдельных граждан, о бомбометании, грабеже по политическим мотивам, вымогательстве для партийных целей и похищениях людей с целью шантажа. Вся империя жила в атмосфере хаоса и страха. За полвека жертвами революционного террора стало около 17 тысяч человек.
Зарубежные тайные общества конца XIX–XX веков
«Черная рука» (исп.: La Mano Negra) – тайная организация анархистов и социалистов, якобы действовавшая в провинции Андалузия в Испании. По официальной версии, «Черная рука» совершала теракты – убийства и поджоги – в начале 1880-х годов.
Эти годы на юге Испании выдались крайне засушливыми, что привело к неурожаю. Народ голодал, начались беспорядки. Люди вынуждены были выбирать между милостыней, воровством и смертью. К концу 1882 года дожди вернулись, но андалузские сельскохозяйственные рабочие начали забастовку, требуя повысить оплату труда. Тогда и были обнаружены два документа, принадлежавшие некой тайной социалистической организации бедняков «Черная рука».
Правительство отправило в провинцию войска и начались аресты. В начале декабря газеты сообщили об аресте нескольких сотен активистов «Черной руки», у которых вроде бы были обнаружены оружие и прокламации. По другим подсчетам, в тюрьмы отправилось несколько тысяч человек, некоторые были казнены. Однако позднейшие исследования показали, что устав «Черной руки» был полицейской фальшивкой, сфабрикованной с целью оправдать жестокое подавление беспорядков.
La Trinitaria (исп. «Троица») была тайным обществом, основанным в городе Санто-Доминго, нынешней столице Доминиканской Республики. Основатель, Хуан Пабло Дуарте, и двое его единомышленников, Рамон Мелья и Франциско Санчес, возглавили борьбу за создание Доминиканской Республики как свободного, суверенного и независимого государства. Общество также разработало дизайн флага Доминиканской Республики. Борьба эта была длительной и напряженной, шла с переменным успехом, и лишь в 1864 году Доминиканская Республика окончательно отделилась от Испании.
Высшая и почтенная Ассоциация детей нации, также известная как общество св. Иглесиаса и Katipunan, была филиппинским революционным обществом, основанным в Маниле в 1892 году; его основной целью было получить независимость от Испании.
Guardia de Honor de Maria («Почетный караул Девы Марии») – это тайное, глубоко религиозное общество, состоявшее преимущественно из женщин-простолюдинок, действовало в конце XIX века на Филиппинах. Вместе с мужским обществом Святого Иглесиаса они проявили себя во время Испано-Американской войны и Филиппинской революции, но так как оба общества не только отстаивали независимость Филиппин, но и боролись за права крестьян, порой прибегая к агрессии против богатых землевладельцев, после революции их деятельность была подавлена.
Дугуйлан – собирательный термин для обозначения монгольских тайных обществ конца XIX и начала XX века. Они выражали народное недовольство высшими властями. Название происходит от круговых списков, в которых члены обществ подписывали петиции к властям. «Поскольку все мы, люди, не имеем ни воды, чтобы пить, ни земли, чтобы жить, и не можем вынести этого, мы сформировали общество дугилангов и не будем следовать приказам принцев», – говорилось в одной из таких петиций.
