Я лучше съем перед храмом… да что угодно я там сожру! От паспорта до кольца, от ведра навоза до живого слона. Но замуж не пойду!
И с Благовещенским удачно получилось. Вовремя мы с ним поругались, и он у меня не показывается. Подставился бы он сейчас по полной программе, а так – все может еще и обойтись. Надо только Виктора Николаевича предупредить, пусть сидит тихо.
Кажется, мужчины оценили мое настроение. Переглянулись.
И его величество подвел итог.
– Давайте начнем с ритуала.
* * *
Оказывается, в Кремле и такое есть.
Подвалы.
Стены побелены простой побелкой, пальцы пачкает. Потолки невысокие, и видно, что кладка старая. Древняя даже.
Кое-где камень выкрошился…
Я иду по коридорам.
Холодно, даже не столько холодно, сколько промозгло, и до костей пробирает. И словно смотрит кто-то в спину… так, как будто палец у него на спусковом крючке.
Пристрелить? Обойдется? А решение не я принимаю. И смотрит, смотрит…
Оценивающий такой взгляд, равнодушный. И что самое страшное – без эмоций. Словно все от меня самой зависит.
А на мне только балахон из простого, некрашеного даже полотна, на живую нитку сшитого. Явно для ритуала делали.
А мне просто принесли.
Балахон чуть великоват, под него дали тапочки – до места дойти, не то ноги замерзнут, и подол приходится придерживать, чтобы не наступить и не ляпнуться носом. Подозреваю, где-то есть шкаф с этими балахонами как с ритуальной одеждой.
Передо мной идет Романов.
Его величество ушел куда-то, поручив Игорю Никодимовичу доставить меня на место проведения ритуала. Романов предложил мне руку, и мы пошли.
Сначала меня вымыли служанки.
Потом расчесали – на мне и ниточки своей не осталось. Причем мыли интересно так…
Сначала молоко, потом вино, потом проточная вода в бассейне. У нас такие во всяких купелях устраивают, бассейн небольшой, из одной трубы вода вливается, в другую уходит. В родном мире я один раз искупалась, потом брезговала, а здесь вот пришлось.
Волосы мне тоже вымыли, высушили тканью и расчесали. Хлопот было…
Это не стрижка-боб, это настоящая толстенная коса, которую мыть – и то замучаешься. Но промыли.
Потом принесли балахон, помогли надеть его и оставили одну.
Романов был одет как и раньше, а в ответ на мой вопросительный взгляд покачал головой.
– Я только до места вас доставляю. На ритуале я присутствовать не буду.
– Есть-пить ничего не надо?
– Таких ограничений нет.
– А вот эти купания?
– Не знаю. Может, как-то связано с родовой магией хозяев – магией воды, – откровенничать Романов не пожелал, даже если что-то знал.
Я пожала плечами. Ладно, все равно правды не расскажут. А ведь даже у нас в сказках что-то сохранилось…
«Ты сперва в воде студеной, а потом в воде вареной…»
[9]
Ритуальная, обрядовая магия вообще одна из самых сложных, там каждый чих свой смысл имеет. Ладно, хоть не надо было голодать или три дня поститься – и то дело. Я бы и не то выдержала, но неохота.
Коридор закончился дверью. Старой, из такого древнего дерева, что оно от старости почернело и стало тверже камня, сразу видно. Кольцо бронзовое, и металл тоже старый.
Я не удержалась и коснулась его кончиками пальцев…
Металл ответил теплом и неожиданной лаской… ему было тяжело здесь, под землей. Он так давно здесь находится… почти тысячу лет. А до того был в другом месте, в святилище…
Дальше я узнать не успела, Романов легонько коснулся моего плеча, приглашая пройти внутрь.
И я шагнула, размышляя, то ли мы не все знаем про нашу историю, говоря, что Москва основана в 1147 году, то ли эту дверь просто удачно где-то сперли и приделали, когда Кремль строили… кто ж мне теперь ответит?
Внутри было неожиданно светло.
И душно.
Несколько десятков свечей пожирали кислород с активностью термитов, добравшихся до добычи. Комната, в которой я оказалась, была квадратов так на пятьдесят, может, и побольше, но вентиляция, наверное, не чистилась с основания Кремля.
Подзабылось, подзабилось…
Бывает.
Сводчатые колонны поддерживают стены, на потолке сложная роспись, что-то такое, астрономическое. Не стилизованные солнышки, а вполне профессиональный чертеж, надо полагать, для ориентации по сторонам света, а то и для каких-то подсчетов.
Пол сложен из грубоватых квадратных плит. Темных, почти черных… мрамор?
Нет, базальт.
Аф-фигеть!
Это откуда ж его такой взяли? Как вырубили, отполировали, привезли, это сколько стоило? Дороже чугунного моста получается!
Или просто маг земли уговорил один камень превратиться в другой?
Это возможно. Но сил требуется…
Не на сутки работа – на года.
Камни слишком инертны и не любят меняться. Они могут поддаться воде, ветру, но суть свою не изменят, а тут…
Лучше даже не думать. Хотя вряд ли это измененные камни, в ритуальном зале не должно быть посторонней магии. Те же магические светильники, хоть и дорого, но подвесить можно.
В теории можно. На практике – нельзя. Запрещено категорически. Конфликт сил может случиться, и конфликт заклинаний, Такое можно наворожить – самоубьешься, а не исправишь.
На полу был начерчен сложный рисунок, похожий на трехлучевую звезду со всякими вписанными внутрь рунами и символами.
Я пригляделась.
Чем хороша некромантия – символы смерти узнаешь сразу. Но здесь их не было.
И, судя по тому, что я увидела, между мной и цесаревичем действительно желали только разорвать связь. Это неплохо.
Недоверие?
Недоверие – мое второе имя, и никак иначе. Жить хочется, знаете ли, а избыток доверия не способствует выживаемости.
– Да вы не стесняйтесь, Мария Ивановна, проходите.
Ироничный мягкий голос застал меня врасплох. За разглядыванием зала я упустила все остальное и теперь краснела.
Бывает…
Внутри уже находилось два человека.
В таких же балахонах, как и у меня, – ку-клукс-клановцы обзавидовались бы. Один – его величество лично. У него было какое-то отличие, потом я поняла. Балахон вышит белой нитью по белому.
Второй – цесаревич Василий.
Обжег меня взглядом, попробовал сделать шаг вперед, но его величество только кашлянул – и парень вернулся в строй.
