– Ребята, нам надо посоветоваться.
Мальчишки переглянулись.
– Маш… а что у тебя с Александром?
Я вздохнула. Потерла лоб…
– Вы ему уже дали знать, что я вернулась? Да?
– Да, – потупился Петя. – Он очень просил.
– Ладно, – я махнула рукой. – Тогда я к себе, а как придет Благовещенский – мы с ним сначала поговорим о личном, а потом с вами со всеми. Хорошо?
Ребята переглянулись.
– Маш, а ты…
– Не буду я его выгонять. Не буду.
Могла бы.
Но после происшедшего со мной во дворце немножко поумнела. Видимо, плюхи положительно действуют на полушария головного мозга. Или на полупопия? Кто его знает…
Логика-то проста.
Вот случись что со мной – и? На кого я оставлю эту компанию?
А не на кого. Но я твердо знаю, что на Александра в этом отношении можно положиться. Он бы ребят не бросил.
И меня бы не бросил. Есть в нем что-то такое… надежное.
Дарья?
Но это она начала свистопляску, не он. Александр, будем честны, вел себя достаточно прилично.
Ходил по борделям?
Не ново. Здесь много кто ходит, это комильфо, это нормально. Вот разделение такое. И вообще, что лучше?
Ходить к тем, кто зарабатывает себе ценным местом на жизнь, или растлевать девчонок, совращать чужих жен, содержать любовниц… что порядочнее?
Не мне бы и рот открывать, если честно. Сама сколько лет была любовницей…
Хм. Говорят же, что из раскаявшихся дам-с получаются лучшие жены. Верится плоховато, но, может, каяться надо правильно? Или там еще какие-то правила есть?
Не знаю. Не уверена.
Ладно, не мне и осуждать. Я могу осудить Дарью, потому что она попыталась меня убить. Не поговорила, не попыталась что-то исправить, в ее глазах я была во всем виновата.
В том, что она связалась с Матвеевым, что муж к ней охладел, что ей не досталось салона в Париже… кто-то же должен быть крайним?
Выпало мне.
Хотя и неясно, почему.
Ладно. Это уже детали.
А Благовещенский вел себя вполне по-джентльменски. За попу не хватал, намеков не намекал, а какие-то проявления чувств у нас обнаружились, уже когда его супруга оказалась в психушке. Причем без надежды на излечение.
Это достаточно честно, на мой взгляд.
И потом, когда узнал, что Андрюшка его сын…
Я бы на его месте мне просто шею свернула. Если честно. А он – ничего, держится. Так что будем разговаривать. А потом и будем решать, как строить жизнь.
Главное теперь – его не подставить.
Что-то мне подсказывает, что Иван Четырнадцатый, равно как и танк, – останавливаться не будет. А намотанному на гусеницы выжить тяжко.
Подождем, поговорим. А пока – приведем себя в порядок.
* * *
Я успела искупаться, расчесать волосы и переодеться в легкое домашнее платье цвета незрелой сливы, когда ко мне в комнату постучались.
– Да?
– Госпожа, к вам…
– Благодарю.
Я отложила расческу и вышла из комнаты. Волосы не заплела, и чуть влажные пряди плащом укрыли спину.
Неприлично?
Я у себя дома. И…
Мне хотелось быть сегодня красивой. Почему нет? Я чуть на тот свет не отправилась, дайте мне почувствовать себя живой?
Светлое приталенное платье выгодно подчеркивало высокую грудь и тонкую талию, обрисовывало, скользило, волосы вились вокруг лица легкими прядками, падали по спине водопадом, домашние туфельки в тон и даже браслет на руке – с хризолитами.
Я чувствовала себя красивой.
И Александру понравилось.
Он стоял посреди гостиной и ждал меня. И… смотрел.
Он опять предоставлял мне выбор.
Подойду?
Не подойду?
Первый шаг за мной, он поддержит.
И букет цветов у него в руках. Простые белые розы, вьющиеся, мелкие, но запах…
– Александр, я рада вас видеть.
Я улыбнулась, и Благовещенский шагнул вперед.
– Это вам… Машенька.
– Благодарю. Я так люблю эти цветы…
Еще с того мира люблю.
Всегда любила цветы, которые пахнут, а импортные розы в этом отношении меня бесили. Ну что это за роза, которая воняет пластиком и химикатом? Пусть стоит неделю, но радости от нее – никакой. Что голландская, что искусственная – веник, и все тут.
Нет от них ощущения роз. А вот от этой мелочи вся комната пропитана ароматом.
Я кивнула служанке, чтобы та принесла вазу, и вновь обратила внимание на Благовещенского.
– Александр, я вам очень благодарна за моих ребят.
– Не за что, Машенька. Ваня просто молодец, и Петя за ним тянется, отец их хвалит. И… если вы не возражаете, я решу вашу проблему.
– Мою проблему?
– Ваша сестра. Арина.
Улыбка растаяла, словно и не было.
– Да?
– Вы себе никогда не простите, если бросите ее.
Не прощу. Верно.
– Но и уделять ей достаточно внимания вы не сможете.
И это тоже правда. Уж молчу про «пятую колонну» и «удар в спину».
– Я могу предложить вам решение.
– Слушаю?
– У меня есть тетя.
Сестра матери. Вышла в свое время замуж за небогатого дворянина, жила в глуши, в небольшом имении, завела аж шестнадцать кошек и была вполне довольна собой и жизнью. Детей Бог не дал, ну так тоже бывает. Зато племянников она любила.
– Мы можем отправить Арину к ней. Ей небольшая помощь не помешает, а Арина будет под присмотром…
– Ее там не обидят?
– О нет. Если б вы видели, как тетя Лида к животным относится…
– К животным я тоже хорошо отношусь, вот к людям – дело другое.
– Машенька, поверьте. Я не стал бы вас обманывать, ее там не обидят. Мы все в детстве гостили у тети Лиды, она детей обожает. А если ей рассказать про судьбу Арины, она бедную девочку примет как родную…
– Неужели?
– Кто в юности не совершал ошибок?
Я хмыкнула.
Ладно, почему бы не попробовать? И вообще, говорят, что животные – лучшие лекари. А если их целых шестнадцать…
– Я оплачу пребывание Арины.
– Тетя не слишком богата, но денег не возьмет. Но если мы ей привезем гостинцы или подарки… – прищурился Александр с намеком.
