— Мою подругу вениками не проведёшь. Галя знает, что этим меня замуж не заманишь, я бы выбрала мужа по другим критериям. Так что зря потратились.
Бросила ключи на тумбочку и направилась в кухню включать чайник.
— Не подскажешь, по каким именно? — игриво интересуется, следуя за мной.
— Нет.
— Почему?
— В договоре нет такого пункта. Так что я не обязана говорить с вами на личные темы.
— Всё-таки злишься.
«Да. Только не на вас»
— Егор Александрович, — начала я, тяжко вздохнув, — у меня сейчас нет настроения для светских бесед. И я не злюсь на вас. Лучше скажите, зачем заехали за мной?
— Дай подруге занять выгодную позицию… — без тени веселья ошарашивает меня ответом.
— Хотите сказать, что Галя шпионит?
— Верно. Она нас от ресторана пасла. Переживает за тебя, и небезосновательно.
— Не думаю, что вы захотите навредить мне — сосуд беречь будете. Так что её переживания беспочвенны.
Отвернулась от него и принялась наливать воду в чайник. Не хотела сейчас видеть его ехидную ухмылку. Не пойму, чему он радуется? Взять в жёны женщину, к которой ничего не чувствуешь — это полнейшая глупость. Никогда не пойму богатых, которые женятся на деньгах, на связях, а потом, как собаки, со своими жёнами лаются да по любовницам носятся. Это не отношения, а мерзость. А он женится даже не на вышеперечисленном. Что с меня взять, кроме хороших анализов? А возможно и правда искал женщину, чтобы родила ему наследника. Хотя, чего я голову ломаю над его мотивами? Это не моё дело.
— Хочешь, я тебе ресторан подарю?
От его голоса я непроизвольно вздрогнула.
Совсем забыла, что не одна, задумалась. А когда дошёл смысл сказанного, стало просто отвратительно на душе. Ну вот зачем всё это? Медленно поворачиваюсь к щедрому.
— Егор Александрович, давайте проясним сразу некоторые моменты. Мне от вас не нужны никакие подарки, мне бы со старыми рассчитаться Отношения у нас сугубо деловые, так что давайте, хоть когда мы вдвоём, не лицемерить. Я вам рожаю наследника — вы спасаете мою сестру. На этом всё. Вы не должны мне оказывать знаки внимания, я этого не хочу. Идите лучше к любовницам и там хвост пушите, а меня увольте от такого зрелища.
— И всё-таки ты плохо прочла договор...
Плавной походкой хищника подходит ко мне. И, вновь беря за талию, притягивает к себе. Вырываться не стала, так как поняла, что это очередная игра на публику — с этой позиции нас хорошо видно в окне с улицы.
Мило ему улыбаюсь… включившись в игру.
— Нет, на этот раз я его хорошо изучила.
— Ну… тогда ты должна понять, что итог очевиден.
Я не удержалась от смешка. Его самоуверенность забавляет. Не то что бы я отрицала возможность влюблённости — всё может быть. Загадывать наперед и бить кулаком в грудь, крича «никогда» — глупо. Жизнь сложная штука, всё может случиться. Но на данный момент это слышать нелепо. Какая любовь, тем более когда мужчина прямым текстом сказал, что будет гулять?
— Скажите, вы сейчас чего пытаетесь добиться? Чтобы я испугалась? Или не в том направлении начала думать? Так это бесполезно. Бояться я не собираюсь, так как вредить мне вам невыгодно. Рассматривать вас как мужчину тоже не в моих интересах, пять детей, знаете ли, очень мотивируют, чтоб не делать глупостей.
— Не любишь детей?
— Нормально я к детям отношусь. Насчёт люблю… пока затрудняюсь сказать, да и не вижу смысла говорить о том, чего ещё не испытывала. Как рожу, так и отвечу на этот вопрос.
— И совсем не хочется знать, почему я выбрал тебя?
— Нет, ваши тараканы меня не интересуют, мне бы со своими справиться.
В ответ он заразительно рассмеялся, невольно вызвав у меня улыбку. Отсмеявшись, вновь проступил к допросу:
— Что, сильно донимают?
— Пока они в обмороке. Но через два-три дня придут в себя, вот тогда и начнётся: планёрки, забастовки и прочая дребедень… Так что, сами понимаете, еще ваши — это будет перебор для моей психики.
— А ты мне нравишься!
— А вот этого не нужно! — тут же всполошилась.
— Ну вот, ангелочек мой, наконец я и нашёл твоё слабое место. А то уже начал волноваться, что женился на ледяной деве.
— Зачем же вы так утруждались? Могли бы просто спросить, чего я боюсь, а то устроили тут танцы с бубнами…
— Не сказала бы… — протянул он. Затем как выстрел: — Ты боишься, что я воспылаю к тебе страстью.
— Да как бы нет желания сгореть, как ведьма на костре, в пламени вашей. — Пауза, после которой ехидно добавляю: — Страсти.
— Поверь, тебе понравится… — произносит он интимным тоном.
— Егор Александрович, мы сейчас что делаем: репетируем, играем на публику или вы решили просто дурью помаяться?
— Нет, говорим о будущем.
— Думаю, это лишнее. Предпочитаю настоящее, а оно обстоит так: мы только партнёры.
В ответ он берёт мою руку и надевает на безымянный палец кольцо. Когда успел его достать, я не заметила. Он ещё у нас и фокусник! Хм, забавный экземпляр. А какой актёр! Смотрит сейчас на меня с такой… нежностью, что, если бы не было сделки, поверила, что у него есть ко мне чувства. И, как вишенка на торте, целует пальчик, на который надел колечко!
Талант! Аплодирую стоя!
Но так как в этой пьесе и мне отведена своя роль, пришлось тоже включиться в игру, изобразив восторг и смущение. Тут пижон вошёл в роль и полез с поцелуями, брыкаться не стала — сюжет обязывает. Так что, изобразив благосклонность, позволила ему немного понаглеть. Пусть, от меня не убудет, зато подруга отстанет со своими расспросами.
Наконец он отстранился и отошёл в сторону. Я наконец выдохнула — представление окончено. Закрыла шторы и направилась выключать чайник — тот уже минуты три возмущённо вопил.
— Молодец, уже не брыкаешься… — слышу его довольный голос.
— И не буду, — стоя к нему спиной, отвечаю, заваривая чай, — на людях, так что нет смысла больше тренироваться.
